Петровна не то на третьем, не то на четвертом шаге едва не упала. Зацепилась носком валенка за вмерзшую двумя концами в снег пластиковую упаковочную веревку, и если б судорожно не ухватилась за какую-то палку, торчавшую из мусорной кучи» — как знать, чем бы все кончилось.

В общем, не без труда выпутавшись из «силка», Петровна двинулась дальше мелкими шажками, ощупью выбирая место, куда поставить ногу. Нечего и говорить, что переход этот у нее и времени, и сил отнял немало. Одно только и порадовало: и сама живая-здоровая дошла, и Рекса мертвым не обнаружила. Правда, уже потом, очутившись в чужом дворе, старая засомневалась. Темень-то какая, могла в двух шагах пройти мимо и не заметить! Впрочем, эту вредную мысль Петровне удалось отогнать. Тем более что почти одновременно с этим зажегся свет в окне второго этажа, желтоватый прямоугольник лег на снег, и хозяйка увидела цепочку собачьих следов, наискось пересекающую двор.

Конечно, и тут оставалась пища для сомнений: мало ли какая бродячая собака могла тут пробежать? В конце концов, Рекс не единственная крупная дворняга на белом свете, а Петровна не такой уж эксперт-следопыт. Но то, что параллельно следам собаки тянулись две цепочки следов человеческих ног сорок пятого размера со знакомым рисунком на подошвах, все эти сомнения оставляло за бортом.

Рекс, судя по следам, побежал куда-то в угол двора, то есть туда, откуда никакого выхода вроде бы не было. То ли оттого, что преследователи его туда специально загоняли, то ли просто по дурости.

В этом самом углу под заснеженным навесом из рифленого железа обнаружилась лестница, ведущая в подвал. Именно туда и вели следы Рекса. Следы тех двоих тоже отпечатались на верхних, присыпанных снегом ступеньках лестницы.

Прежде чем соваться вниз, в мрачную темень — лестница не была особо крутой, но на ступеньках намерз тонкий ледок, а перила у лестницы отсутствовали, — Анна Петровна несколько минут пыталась как следует рассмотреть то, что натоптали у входа на лестницу собачьи лапы и человечьи ноги. Ведь могло быть так, что Рекс и здесь не дался своим преследователям, проскочил у них между ногами и удрал обратно во двор?

Но никаких следов, уходящих от подвала, ни отпечатков лап, ни протекторов от ботинок или кроссовок ей разглядеть не удалось. Получалось, что Рекс и гнавшиеся за ним молодчики из подвала не вышли. То есть они, конечно, могли и выйти, но через какой-то другой выход.

После того как Петровна убедилась в этом, она еще пять минут поразмышляла, а заодно дух перевела. Размышляла она над тем, что делать дальше. Самое простое — вернуться домой и ждать, пока Рекс сам прибежит, — уже не казалось ей таким неприемлемым. Лезть в подвал, спускаться туда по обледенелой лестнице, не имеющей перил, — это само по себе очень рискованно. Кроме того, в подвале намного темнее, чем даже в том промежутке между торцами домов, который Петровна успешно преодолела, а у нее — ни фонарика, ни спички даже. Правда, может быть, там случайно сохранилось электрическое освещение, но даже если бомжи не срезали проводку и не вывинтили электрические лампочки, то разыскать в темноте выключатель будет не так-то просто. А вот запнуться за какой-нибудь хлам, провалиться в незакрытый канализационный люк, напротив, проще простого. Кроме того, без света в подвале можно попросту заблудиться и проплутать несколько часов. А там навряд ли очень тепло. Конечно, если здоровье позволит; наверно, удастся до утра не замерзнуть, только вот позволит ли оно? Петровна в своем здоровье сильно сомневалась.

И все-таки домой пенсионерка не пошла. Ей пришла в голову идея обойти вокруг дома и поискать тот самый второй выход, через который в принципе Рекс мог выбежать из подвала. Собаке-то легче учуять свежий воздух. Пока эти верзилы в темноте колупались, пес нашел выход и убежал. Может, и сразу догадался домой отправиться. Конечно, в таком случае, наверно, можно и прямо к родной квартире пойти, но все-таки лучше убедиться, что есть этот самый второй выход. Не хотелось Петровне переживать разочарование…

Она уже собралась было идти, когда вдруг ей послышался отдаленный, но приближающийся лай. Он, несомненно, шел из подвала, из-за почти не видимой в темноте двери, в которую упиралась обледенелая лестница. Сперва очень слабый, почти на уровне галлюцинации. А Петровна, как уже говорилось, была на ухо туговата. Однако уже через несколько секунд лай стал слышаться отчетливей, и у хозяйки опять участился пульс, но на сей раз — от радости. Нет, ей не послышалось! И это лай не чужой приблудной шавки! Это Рексик лает, живой и здоровенький!

И, уже позабыв об отсутствии перил, о слое льда на ступеньках, Анна Петровна шагнула на подвальную лестницу. Первую, вторую, третью и даже четвертую ступеньки она прошла вполне благополучно, хотя и боком, осторожно переставляя ноги, обутые в неуклюжие валенки с калошами, а руками на стену опиралась, пытаясь цепляться за выбоины и трещины в штукатурке. Когда же она собралась переставить валенок на пятую ступеньку, разболтанная дверь подвала неожиданно с шумом распахнулась, и из нее, задрав хвост трубой, выскочил Рекс! Да мало выскочил — он еще от радости, что хозяйку .увидел, подпрыгнул со всех своих молодых сил и попытался лизнуть Петровну в лицо.

Наверно, если б он это сделал за секунду до того, когда его хозяйка еще на двух ногах стояла, то Петровна смогла бы удержаться. И если б любвеобильный пес чуть-чуть повременил, дождавшись, когда хозяйка окажется на двух точках опоры, — тоже беды не случилось бы. Но, увы, Рекс толкнул старушку лапами как раз тогда, когда ее правая калоша еще не дотронулась до этой «пятой-проклятой» ступеньки. Петровна шатнулась назад, левая нога скользнула вперед, и бедняжка боком грохнулась о ступеньки, на пару минут потеряв сознание.

Анна Петровна пришла в себя от того, что Рекс, видно, чуя свою вину, жалобно поскуливал и дергал ее зубами за рукав. А рядом с ним смутно виделось какое-то незнакомое женское лицо. То ли у Петровны глаза слезились, то ли от сотрясения мозга в глазах плыло, то ли просто слишком темно было, но рассмотреть его как следует не удавалось. Не могла даже понять, старая это баба или молодая.

— Бабушка, вы встать можете? — спросила незнакомка. По голосу выходило, что молодуха.

— Не знаю, милая… — пробормотала Петровна.

— Болит где-нибудь?

— Все гудит, — отозвалась старая, — а где — не пойму.

— Давайте все-таки попробуем подняться. А то ступеньки стылые, долго ли простудиться?! Вы далеко живете?

— Н-нет… Тут, через переулок. — Анна Петровна почуяла, что немного отошла от падения, и с помощью своей благодетельницы, с трудом, но сумела подняться на ноги. И тут же ощутила острую боль.

— 0-ох! — еще бы раз упала, если б молодуха не поддержала.

— Болит? — встревоженно спросила помощница. — Ребра, бок?

— Бок, дочка… — прокряхтела Петровна, — самой косточкой ударилась. Не дай бог, этот… тазобедерный сустав сломала…

— Может, вам «Скорую» вызвать?

— И-и, милая, у нас тут один автомат на всю улицу был, да и тот мальчишки разбили. Уж лучше до дому дойти помоги.

— Я могу прямо отсюда, по сотовому… — предложила молодица.

— Все одно не надо! — помотала головой Анна Петровна. — Лучше дома помру, чем в больнице маяться…

— Зачем вам умирать? — возмутилась девка. — Так нехорошо говорить. Давайте я позвоню?

— Не надо! — уже тверже сказала Петровна. — Эка невидаль — упала да стукнулась. Может, у кого инфаркт или инсульт, а мы «Скорую» займем. Ежели поддержишь, так я до подъезда доковыляю. Или торопишься куда-то?!

— Нет-нет! — теперь уже молодая помотала головой. — Я никуда не спешу.

Зрение у Петровны немного получшало, и она разглядела, что девица выше среднего роста, чернявая, в черной кожаной куртке с пояском, вязаной шапочке, натянутой на уши, черных джинсах и больших ботинках, похожих на солдатские. А за спиной у нее небольшой рюкзачок.