- Да все под богом ходим, - вздохнул Ходок. - Муры, внешники... Сколько верёвочке не виться... Вы лучше расскажите, где такой гарем откопали? Я столько женщин-иммунных и не в стабе - в первый раз вижу.

- Да что там рассказывать, - махнул рукой Маньяк. - Новички это, вчера утром у муров отбили, вот в стаб ведём.

- Это дело хорошее! - одобрил Ходок.

- Хорошее, - подтвердил я. - Только хлопотное очень.

К нам вышла Брюнетка, та самая, что подмигивала Маньяку (так и не узнал её имя), нерешительно помялась на крыльце под нашими заинтересованными взглядами, сказала:

- Я там видела рис, гречку и суп в пакетиках - это можно взять?

-Бери, конечно! - воскликнул Ходок. - Здешним хозяевам оно уже не надо.

Девушка улыбнулась, кивнула и уже собиралась уйти, как вдруг остановилась, снова повернувшись к нам.

- Только готовить как? Огонь разводить нельзя, наверное?

- Здесь можно, - разрешил Маньяк. - Вокруг лес километров на десять, места глухие, никто на запах прийти не должен.

- Там дрова сухие рядом с печкой есть, - подсказал Ходок.- А вместо кастрюли можешь ведро из-под питьевой воды взять, вам на такой колхоз как раз будет.

Девушка ещё раз улыбнулась и ушла, а Ходок, проводив её взглядом, отметил:

- Хороша!

- Ага, - согласился Маньяк. - И соображает. Молодец! Похоже, сегодня горяченького поедим. Ходок, ты как, на ужин останешься?

- Не! - помотал головой рейдер. - Я перекусил уже, идти надо - дела...

- Ты так же, фельдъегерем трудишься?

- Ага, - усмехнулся Ходок. - Начальники из Рока и Спецуры, похоже, о чем-то беседу ведут - второй раз за неделю туда-сюда бегаю. Ладно, пойду.

- Увидимся.

Мы пожали на прощание руки, и рейдер, подхватив тощий рюкзак, скрылся за углом дома.

Мы поели странного блюда - ни то супа, ни то каши, состоящего из гречки и риса и приправленного супами из пакетиков, напились чаю, крепкого и горячего. И жизнь показалась мне просто прекрасной. Новичков почти сразу сморил сон, как только до полатей добрались, а мы с Маньяком, как и прошлую ночь, спали посменно.

***

Сквозь сон до моих ушей донеслись звуки какой-то возни, а потом раздалось мерзкое, до боли знакомое плотоядное урчанье - я рывком вскочил, пытаясь наварить впотьмах фонарик. Женский крик резанул по ушам, тут же открылась входная дверь, в слабом свете предрассветных сумерек мелькнула человеческая фигура, звякнула упавшая со стола металлическая посуда, и тут же раздался хруст ломающихся костей.

Раздались испуганные, непонимающие и возмущённые голоса - проснулись уже все, кто был в доме. Я нашёл-таки фонарик и осветил лежащее на полу тело блондинки, шея которой была вывернута под неестественным углом, и стоящего над ней Маньяка.

- Переродилась-таки, - констатировал я.

- Угу, - кивнул Маньяк, - и это меня не удивляет.

- Да, вела она себя в последнее время неадекватно.

- Ну что, господа и дамы? - преувеличенно бодро сказал Маньяк. - Светает уже, я вас всё равно через час будить собирался. Так что...

... С добрым утром!!!

- Мы что, так её здесь и бросим?

- Мдя... этот кластер редко обновляется - пахнуть скоро начнет... люди здесь, конечно, редко ходят, но всё равно надо в сторонку оттащить.

Что Маньяк тут же и сделал - ухватил тело блондинки за ноги и поволок в кусты в стороне от дома. Стоящая рядом со мной брюнетка явно не ожидала такого поворота событий - глаза её расширились и опасно заблестели, а губы мелко задрожали. Похоже, девчонка на грани срыва.

Терпеть не могу истерики, особенно женские - мужику в таком случае можно хоть по морде дать, обычно это помогает (медики таким волшебным пендалем даже приступы эпилепсии иногда останавливают). А вот с женщинами всё сложнее... нет, в общем-то, в таких случаях и женщине оплеуху отвесить не грех, в медицинских, так сказать, целях, но что-то во мне протестует против того, чтобы бить женщин - воспитание не позволяет, наверное. Я как мог аккуратно взял девушку за плечи, отвернул от неприглядного зрелища и сказал насколько мог тепло и с пониманием:

- Я понимаю, все эти монстры, трупы, постоянная опасность... но ты всё это время держалась молодцом. Потерпи ещё немного, мы скоро дойдем до стаба, там дела получше пойдут.

Девушка смотрела на меня с явным непониманием. А потом, секунду подумав, с раздражением в голосе сказала:

- Ой да причём тут это!

Теперь с непониманием на неё уже уставился я.

- Дело в вас с Маньяком - я не знаю чего от вас ожидать и боюсь иногда больше, чем всех этих монстров и, тем более, трупов. Я вас совершенно не понимаю - вы иногда кажетесь нормальными хорошими парнями, но в тоже время часто ведёте себя как совершенно бессердечные... не знаю, как машины какие-то. А иногда как полнейшие придурки!

Я улыбнулся - опасность миновала, сейчас рядом со мной шла хоть и раздражённая, но уже немного успокоившаяся девушка. Истерики с рыданиями и размазыванием соплей по лицу, во всяком случае, больше не ожидается.

- Тебя как зовут? - я решил наконец выяснить имя брюнетки - А то я всех по именам не запомнил.

- Оля, - ответила та. - Да мы, собственно, и не знакомились.

- Ага. Ну, лучше поздно, чем никогда. Так вот, Оля, - я на секунду задумался с чего начать объяснения. - Начну с конца, с придурков! Это ты о нашей крайней рукопашной с топтуном и лотерейщиками?

- Ну да, - девушка чуть смутилась. - Точнее, о том скандинавском бреде, что вы несли до схватки с монстрами.

- Чужие верования, между прочим, надо уважать, - наставительно сказал догнавший нас Маньяк. - Люди вот, например, в летающего макаронного монстра верят. Пастафарианство такая религия называется, - Оля усмехнулась, а Маньяк продолжил мечтательно. - Сейчас бы такого монстра завалить, макарошек бы похавали, да, Скил?

- Кощунствуешь! - шутливо нахмурилась Оля. Не похоже что-то, чтоб она нас боялась.

- Не накаркай, - усмехнулся я. - А то встретим сейчас какого-нибудь монстра, только не макаронного, а мясного и совершенно не съедобного, тут их по Улью много ходит.

- А кто тебе сказал, что они не съедобные? Может, если поджарить или отварить хорошенько, то и пойдёт - просто никто не пробовал.

- Вот ведь проглот! - заржал я.

- Я не проглот! Я всю пищу тщательно пережёвываю. У меня молодой растущий организм - мне нужно хорошо питаться!

- Так вот, насчёт придурков, - продолжил я. - Страх - это очень сильное чувство. Если концентрироваться на нём, он вытесняет из головы все другие мысли, и когда человек полностью заполняется страхом, приходит паника и человек перестаёт себя контролировать. В таком состоянии может натворить глупостей. Вы, например, могли просто разбежаться кто куда, а мы дали вашим мозгам пищу для размышлений.

- Ага, - поддержал меня Маньяк. - Типа а не полные ли психи наши провожатые?

- Ну, хотя бы так, ну и кроме того, знаешь, нам тоже бывает страшно, считай, что это было нервное. А по поводу нашей циничности - циничность часто бывает ещё и практичностью. Ты в другом мире, и нормы поведения тут несколько другие. Если бы ты пожила пару недель рейдером - воспринимала бы эти моменты как само собой разумеющееся.

- В общем, можешь считать нас не совсем нормальными, но хорошими парнями, - подытожил мой монолог Маньяк.

***

В стаб мы пришли, как говорится, когда завтрак уже давно закончился, а обед ещё и не думал начинаться. Охранники, дежурившие на воротах, встретили нашу компанию молчанием и обалдевшими взглядами. Один из них даже рот открыл - ни то от удивления, ни то сказать чего-то хотел, а потом передумал.

- Ты рот-то закрой, - посоветовал ему Маньяк. - А то муха залетит.

Мужик закрыл рот, видимо впечатлился угрозой попадания в него насекомых, и его лицо приобрело более осмысленное выражение, чем у его коллег. Потому к нему я и обратился:

- Мы новичков привели, их оформить как-то надо, ментат-метки там снять...