Виктор нес меня по направлению к лифтам – и тут я была с ним полностью согласна. Другого пути отсюда не было. Но откуда знал это Виктор? Подойдя к лифтам, он несколько раз нажал кнопку вызова одного, потом второго… Никакой реакции. Он помрачнел на глазах и уже развернулся, когда я молча тронула его за плечо. Говорить почему-то было страшно – словно любой звук, нарушивший стоящую тут тишину, нес угрозу. Я опять собралась и взглянула на происходящее двойным зрением.

Мир в багрово-фиолетовых тонах пугал и завораживал. Но первое, что я почувствовала – Феникса поблизости не было. Это придало мне сил и притупило страх. Я не сомневалась, что почувствую его присутствие, если он окажется рядом – так же, как и он почувствует мое. С лифтами происходило то же самое, что и с бронированными дверями – энергия, которая должна была приводить их в действие, просто не доходила до них – она работала на поддержание иного мира. Теперь я действовала гораздо увереннее – выловив ниточку потока, не дающую энергиям правильно течь, я быстро и аккуратно ее оторвала. И тут же опять почувствовала, что силы мои на исходе – а любой мощный забор энергии был чреват тем, что Феникс мгновенно определит, что он тут не один. Я обессилено повисла на руках Виктора удерживаясь изо всех сил, чтоб не хапнуть бесконтрольно энергию – такую близкую и привлекательную – и такую опасную. Все равно умирающий от голода человек очутился перед столом, полным всевозможных угощений – но прекрасно понимающий, что при любой попытке прикоснуться к еде явится хозяин – и отнюдь не в благодушном настроении.

Откуда-то издалека до меня донесся тихий шум – работал привод лифта. Я заставила себя собраться и с ужасом, переходящим в панику ощутила, что от энергии, поддерживающей мое тело, остались жалкие крохи. Лифт полз вверх, Вик крепко прижимал меня к себе, а я прикидывала, сколько еще смогу протянуть. Выбора не было – я знала, когда и эти крохи сойдут на нет, я начну брать энергию Феникса – так у меня будет хоть какой-то шанс. Донесшиеся голоса привели меня в чувство – должно быть на некоторое время я впала в бессознательное состояние. Почти без удивления я узнала Зварыгина и Турова – но смысл слов скользил мимо моего сознания.

– Вик… Наружу… Скорее…

Они замолчали мгновенно, сосредоточившись на мне.

– Никто не может выйти из здания… Там преграда. – Голос, донесшийся до меня, был чужим и незнакомым. Я повернулась к Вику.

– Быстрее… И всем… Одновременно…

Виктор не задумался ни на секунду и направился к дверям. Холл компании, когда-то такой знакомый, сейчас казался чужим. Я не знала, последовали ли за Виктором остальные – но то, что он доверял мне – причем без всяких оговорок и вопросов – это почему-то внушило уверенность, что у меня все получится. Мы приближались к той самой преграде, которая отделяла меня от существования, ставшего привычным за последние месяцы. От моего второго я.

Я видела Преграду одновременно и из реальности, и из мира потоков. В реальности она казалась мыльным пузырем невероятных размеров. Мир потоков рисовал совсем другую картину. Кольчуга, где чешуйки плотно прилегали одна к другой. Энергетический щит. Словно откуда-то издалека до меня доносились предостерегающие крики, но я их не слушала… И самое главное, Виктор их не слушал тоже. На его лице застыла решимость, он молча шел вперед – туда, куда я ему указала… К тому месту, где одновременно сходились пять чешуек энергетического шита. Зато я очень остро ощущала, как воздух наполняется энергией, как нити, несущие огромную энергию от щита куда-то вглубь здания становятся все ближе…

Я закрыла глаза – теперь мне не надо было видеть. Я, наконец, впитала чужую энергию – мгновенно, почти не задумываясь. Так жадно пьет только умирающий от жажды, когда ему наконец дают кувшин полный воды. Краешком сознания я ощутила, как просыпается Феникс – где-то в глубине здания, как энергетические потоки приходят в движение… Но поздно, слишком поздно. Всю полученную энергию я вложила в один-единственный удар – в то самое уязвимое место соединения, которое могла видеть только я.

В том месте, куда пришелся удар, энергетические пластины вывернуло наружу, как лепестки цветка. Теряя сознание, в последние мгновения я рванулась вперед, наконец-то сливаясь с потерянной половинкой и обретая целостность. Мир потоков наконец-то расцвел яркими разноцветными красками вокруг меня… А меня пронзила невыносимая радость, перед которой меркло все остальное – я жила… Я сумела выжить. И тут же эйфория прошла почти мгновенно. Теперь Феникс знал о моем существовании. В то последнее мгновение он уловил мое присутствие. Что он понял обо мне, о моих возможностях? Думал ли, что я могу представлять для него угрозу? Что решится предпринять? Ответов у меня не было. Мне просто было страшно.

                                                   *           *         *

Столица, главный офис компании «Аэда», 4 подземный этаж, 25 августа. Виктор.

Когда Тиль более-менее пришла в себя, Виктор с трудом скрыл огромное облегчение. Слушая ее рассказ, он наконец-то выстроил потерянные кусочки головоломки – все становилось на свои места. Но от этого ситуация не становилось менее опасной, скорее наоборот. Феникс… О нем следовало знать как можно больше.

– Он тоже может управлять потоками? Переходить по ним из одного места в другое?

– Да и нет. – Тиль продолжала лежать на кровати, не делая попыток встать, и только переводя взгляд с него на потолок и обратно. – Он может управлять потоками – теми, что рядом – но перемещаться из одного места в другое – нет. Не забывай, тело у него вполне реально. И потеря тела для него, в отличие от меня, будет означать смерть.

– Ты говоришь, он совершенно лишен эмоций. Тогда почему он не может решить, что тело ему только мешает, и стать таким как ты?

– Решить он может. Но выполнить – нет. Принцип его существования совершенно противоположный. Все его способности замкнуты напрямую на клетках его головного мозга. В отличие от меня, он более автономен, и не нуждается во внешнем мире.

Вик задумался, продолжая выспрашивать Тиль. Страх Химеры перед Фениксом не имел никаких разумных объяснений. Да она и сама понимала это. Но сделать ничего не могла.

– Вик, я должна оказаться снаружи как можно быстрее. Или я умру.

– Что??? – Последняя фраза Тиль оторвала его от анализа происходящего, и он опять ощутил страх. Страх ее потерять. Невольно он отметил, что она до сих пор так и не встала с кровати… А ее лицо казалось очень бледным, почти полупрозрачным. Ни единой кровинки на губах, и словно по контрасту, глаза казались еще чернее.

– Связь с миром потоков прервалась… Если я ее не восстановлю – я умру. Не знаю, сколько у меня времени. Сколько смогу сохранять энергию без подпитки…

– Значит, надо выбираться. Или найти способ поддержать тебя. Мы справимся, Тиль. Должны. Старайся двигаться поменьше. Экономь силы. – Он говорил, пытаясь ее успокоить и чувствуя, что боится за нее все больше и больше. Виктор встал, ему хотелось действий – все равно каких. Наконец-то до него дошло, что тело Тиль слишком зависело от внешнего мира. Она сама зависела от мира потоков – в отличии от Феникса. Так что неизвестно еще, кто был надежнее защищен.

– Пойду еще раз попробую открыть входную дверь.

– Возьми меня… – На ее лице отразилось напряжение – и странная решимость.

– Уверенна? – Дождавшись легкого кивка, он подхватил девушку на руки и понес к двери. Ее тело казалось почти невесомым. Внезапно она протянула руку вперед и замерла. Вик остановился, пытаясь понять, что происходит, как она внезапно обвисла у него на руках. Страх сжал сердце – но в этот момент Тиль открыла глаза и произнесла.

– Теперь…

Он понял. Аккуратно усадив ее на пол, он направился к двери. На этот раз она открылась без всякого труда, и Виктор выглянул наружу.

Верней, не наружу, а в помещение, куда открывалась еще одна бронированная дверь – прямо напротив. И возле нее лежал человек. Прислушиваясь, Виктор осторожно прошел вперед и склонился над ним, приложив руку к шее. Пульса не было – а кожа была холодной. Человек в форме охранника компании был мертв.

В полуоткрытую дверь он увидел небольшую комнату, забитую непонятным оборудованием, в том числе несколькими большими газовыми баллонами, приборами, определить назначение которых он не мог – не лаборатория, но что-то очень и очень похожее. Не в силах сдержать любопытства, Виктор переступил порог.

Здесь было еще четыре тела – трое охранников и человек, которого, он казалось, где-то видел. На лице одного из охранников был запечатлен дикий ужас… Тело было совершенно холодным. Вик еще раз быстро огляделся – отсюда выходило две двери и обе были закрыты. Благоразумие, победив, наконец, любопытство, велело ни в коем случае их не трогать. Шагнув к выходу, он все же остановился и склонился над телом человека, показавшегося ему знакомым.

В отличие от тела охранника, на этом лице не было выражения панического ужаса – оно было совершенно спокойным. Виктор дотронулся до шеи и тут же испытал нечто вроде шока – человек был живым. Тело было теплым, и он различил биение пульса – медленное, очень медленное. Кома? Но тут он ничем помочь не мог. Бесшумно ступая, он проверил оставшихся двух охранников, и убедился, что они тоже живы. Загадка требовала разрешения, но благоразумие опять напомнило, что время бежит… А Тиль ждет. Вздрогнув, Виктор опять вышел в коридор, соединяющий оба бункера, и заметил в одном конце двери двух лифтов.

Вернувшись и подхватив опять Тиль, он направился именно туда – но тут его ждало разочарование – лифты не реагировали на команды. Он развернулся, но тут же ощутил легкое прикосновение, и замер, ругая себя, что не сообразил раньше. Если с лифтами творилось то же самое, что и с дверью бункера – она сможет их открыть. Но… Но Тиль резко ослабела в прошлый раз – насколько ее хватит? Противный страх вернулся и угнездился где-то глубоко в душе, сколько бы Вик не старался его отогнать.