«Милая девушка!

Приглашаем вас принять участие в телевизионном шоу „Красавицы в диком лесу". Кастинг состоится во вторник на эстраде близ концертного зала „Черный лес". Ваше время—три часа пятнадцать минут. К означенному часу вы должны ждать у эстрады в бирюзовом или красном купальнике. От всей души желаю вам победы.

Ваш Ральф Гриль».

Боже, так ведь как раз сегодня вторник! А времени… Еще есть! Вот, блин, почта, не могли раньше письмо принести, тем более такое важное… Написано — в купальнике… Где-то, кажется, был, как раз бирюзовый. Только брать она его с собой не будет — не такая дура — наденет сразу, чтоб потом не переодеваться.

Не теряя времени, девушка побежала домой, переоделась и, вызвав такси, поехала к Черному лесу,

— На концерт? — поинтересовался таксист — усатый пожилой дядька. –

— Нет, — Лиззи гордо качнула головой. — На кастинг!

Водитель удивленно присвистнул.

Эстрада в Черном лесу оказалась та еще. Все какое-то запущенное, сумрачное. Вокруг кусты, сосны, темные мохнатые ели. Это здесь и фланировать в одном купальнике? Хорошо хоть тепло, однако… Другая бы повернулась и ушла, но Лиззи не такая дура, вмиг сообразила — шоу-то как называется? «Красавицы в диком лесу»! Вот и лес, а вот и красавица. Лиззи решительно скинула джинсы и кофточку, прошлась по эстраде — стройная, красивая, сероглазая. Что-то не видно фотографов? Ага, вот, кажется, он…

Из кустов выскочил и взобрался на эстраду долговязый парень в коричневой куртке и джинсах, в котором Лиззи неожиданно узнала своего одноклассника Йоргена по прозванию Оглобля. Странно…

— Ты чего тут, Оглобля? —Лиззи удивленно пожала плечами. А вот Йорген… Что вдруг с ним сделалось? Вместо того чтоб ответить, он вдруг, не говоря ни слова, облапил ее и, сорвав бретельки бюстгальтера, стал целовать, целовать, целовать… Опомнившись, девушка завизжала, ударила Оглоблю по голове кулаком, отскочила в сторону, верхняя часть купальника упала с эстрады в кусты… Йорген стоял молча, облизывая губы, всем видом своим выражая недоумение и даже какую-то обиду. Лиззи пнула его в колено и, прикрыв грудь левой рукой, потянулась к кофточке… А с другой стороны сцены уже кто-то бежал, несся, истошно крича. И в бегущем, к ужасу своему, Лиззи вдруг признала собственного отца…

А Йорген стоял, как идиот, и даже не думал бежать, лишь мял в руке записку:

«Ты давно нравишься мне, Йорг. Я хочу тебя. Приезжай сегодня в начале четвертого в Черный лес, к старой эстраде. Я буду ждать тебя там, уже готовая ко всему. Ничего не говори, все уже сказано, просто целуй и… действуй.

Твоя Лиззи М.»

Представляя во всех подробностях, что происходит сейчас в Черном лесу, Матиас покатывался со смеху. Самое трудное оказалось предупредить отца Лиззи, но все же Матиас отыскал в справочнике его рабочий телефон. Позвонил, поведал замогильным голосом, что его доченька поделывает в Черном лесу. Этот черт, отец Лиззи, не сразу поверил, пришлось постараться, добавив побольше пошлостей, пока наконец не проняло. Матиас наблюдал из телефонной будки, как подбежал к машине взбешенный, далеко еще не старый мужик, и даже посочувствовал Йоргену. В общем, и с этими все прошло как по маслу. Матиас отложил куклы в сторону и улыбнулся. Остались двое. Смуглянка Анне-Лийса и толстяк Ральф.

Смуглянку подловил очень просто. Все как в классическом фильме «Полицейская академия», этот пример Матиас и использовал. Улучив момент после гимнастики, подменил в душевой кабинке шампунь… нет, не клеем, конечно, техническим вазелином, запах — обалдеть, как из помойки или скорняжной фабрики! И стойкий, за неделю не отойдет. Так что бедная девушка испытала немало неприятных минут. Да что там минут — дней! Картинно любуясь собой, Матиас отложил в сторону очередную картонно-журнальную куклу. Задумался — оставался один Ральф. Толстяк Ральф, самый сильный парень в классе. Впрочем, что там его сила? Матиас ухмыльнулся. Теперь он считал себя всемогущим. Но вот как поступить с Ральфом, что-то никак не придумывалось. Ну, не лезли в голову мысли — и все тут. На улице снова пошел дождь, нудный и серый, Матиас поежился и решительно снял со стены зонт. Пора было навестить могилы, ведь там так хороню думалось. Да и словно бы тянуло его на старое кладбище, что ли… Да-да, именно тянуло.

И снова серое небо, и лужи, и мокрая, беспомощно валяющаяся на аллеях листва. И покосившаяся ограда, кусты. Могила с табличкой «Кристиан Слайм».

Позади послышались шаги. Матиас обернулся и увидел перед собой Ральфа. Толстяка Ральфа, одноклассника, которого…

Не говоря ни слова, Ральф подошел ближе и, почти не замахиваясь, ударил Матиаса в скулу. Тот упал прямо на могилу… И в голове вдруг вспыхнула Тьма! Осязаемо-слепящая, вязкая, холодная и чужая. Когда-то Матиас уже испытывал подобное… Когда-то? Да все последнее время… Ральф подошел ближе, замахнулся ногой. И снова вспышка… И вкрадчивый голос: «Убей!» Тело вдруг сделалось будто бы не свое — левой рукой Матиас нащупал за спиной лежащий в куче опавших листьев узкий металлический прут, схватил… Словно хищник, выбрал момент и, подпрыгнув, молниеносно вонзил прут прямо в сердце Ральфа… Потом, ужаснувшись содеянным, согнулся над могилой, размазывая по лицу липкие слезы страха.

— Не бойся, — утешил его тот же голос. — Там, в кустах, лопата. Закопай. Здесь его никто никогда не найдет. И не печалься — это всего лишь кукла. Всего лишь кукла. А ведь у тебя есть еще и другие куклы. Все люди — куклы… Все… Лишь ты особенный, Матиас! Ты был избран.

— Я?!

— Ты… Ты уже помог мне, как и я тебе. Теперь поможешь еще.

— Снова кого-то убить? — Матиас содрогнулся. В голове послышался смех:

— На этот раз — нет. Ты ведь бываешь в библиотеке?

— Да…

— Всего лишь отыщешь для меня кое-что…

Утром, как ни странно, настроение Матиаса можно было назвать приподнятым. В конце концов, кто такой этот зарытый в дальнем углу кладбища Ральф? Всего лишь кукла. Прав был неведомый друг. Вытащив из ящика стола куклу с круглой физиономией Ральфа, Матиас чиркнул зажигалкой.

— Прощай, мой товарищ! Прощай… Тщательно собрав пепел, Матис спустил его в унитаз и, вымыв руки, отправился в библиотеку. Ради просьбы друга сегодня можно было и пренебречь уроками. Потом скажет, что заболел, директор вряд ли потребует справку…

— История Византии? — Библиотекарша, пожилая тетка в очках, уважительно взглянула на Матиаса. Этот длинный худосочный юноша ей очень нравился — такой серьезный, начитанный, не то что нынешняя молодежь. — Конечно, подыщем, подождите чуть-чуть… Нет-нет, что вы, в Интернете все так несистематизировано… Вы не беспокойтесь, я помогу. Какой период вас интересует?

— Вторая половина девятого века.

— Исавры? Иконоборцы?

— Нет… Похоже, что сразу носле них.

— Значит, самое начало македонской династии. Василий Македонянин и прочие…

Библиотекарша ушла, и Матиас скромно уселся на кожаный диван, разглядывая висевшие на стенах гравюры. Кажется, копии Босха… Или нет? Впрочем, черт с ними.

— Пожалуйста, молодой человек. — Библиотекарша привезла на тележке стопку книг. Матиас пробежал глазами авторов: Вессель, Уайт, Хауссиг, Гиллоу — солидная подборка.

— Спасибо. —Поблагодарив, Матиас погрузился в чтение.

Вечером, придя домой, он расслабленно уселся за столом, разложил куклы: Анне-Лийса, Лиззи, Йорген, Ханс. Усмехнулся, вспомнив все их злоключения, потянулся, икнув. Ну, и что же еще сделать с вами?

— Все, что угодно, — послышался в голове голос друга. — В конце концов, все люди — лишь куклы в руках неведомого рока, судьбы.

— Да, — кивнул Матиас. — Всего лишь только куклы…