И я уже не знаю кто я? Некто?! И множатся слова мои без смысла. Я становлюсь загадочным объектом, Меня влекут то образы, то числа.

И мирозданье зло и грандиозно, И так нечеловечески прекрасно, Что жить не видя это - несерьезно, А сомневаться в вечности опасно.

А музыка звучит самозабвенно: И, кажется, ласкает или ранит... Стирая просто так, шутя, мгновенно Меж космосом и мной былые грани.

* * * Годы нас с тобой не замечают, Мы на этом свете не нужны. Постоянно суета встречает, Все слова банальны и смешны. Что же делать? Трогать переплеты, Книг, попавших в руки от тоски... Продолжать межзвездные полеты, Быть, паскудной жизни вопреки!

* * * Горят безутешного сердца костры, Сжигая скопившийся хлам. От всех путешествий в иные миры Осталась лишь пыль по углам.

Шумит и гудит человеческий рой, А что еще нужно ему? Не всем же калечиться жуткой игрой, Вмещая великую тьму.

Есть игры попроще, есть гибель верней, Но это подходит другим... А я надеваю корону огней. Я делаю в небо шаги.

* * * Груды металла, времени груды, И подловатых лиц кутерьма. Вот что: похоже, последнее чудо В этом овраге - тоска да чума.

В эту эпоху можно скитаться, Можно остаться сразу на дне, И потихоньку навеки расстаться С черной душой, что горит в вышине.

Остановись, повернись незаметно К ветру и к вечности, доброй и злой, Кутая мысли мглой предрассветной, Жизнь расчищая слоем за слой.

* * * Дышать тяжелее, все чаще Отчаянье стелет постель. И ветер, двойник твой летящий, Приносит тоску да метель.

И не понимают другие, С чего так болит голова... На жизнь у тебя аллергия, На пошлые дни и слова.

Надеяться глупо на случай, Ведь там, где скитаешься ты, Кручины лихой, неминучей На лике застыли черты.

* * * Жизнь играет в карточные игры: В покер, в дурака и в преферанс. И в сознаньи оживают тигры. И душа опять впадает в транс.

Я себя легко перемещаю Ночью в параллельные миры. Потихоньку время превращаю В скрученный моточек мишуры.

И туманны в будущем дороги. Впрочем, нет, одна лишь неясна: Та, в которой через все тревоги, Нитка счастья в гибель вплетена.

* * * Жизнь лишь повод для коммерции, Только полигон для зла. Я цепляюсь по инерции За стихи и зеркала.

Я хватаюсь за высокое: За мечты и небеса, Но великое, жестокое Солнце светит мне в глаза.

Не находится, не ищется Бред счастливый и святой Лишь скучается и свищется Вместе с гулкой пустотой.

Ничего, теперь я стреляный, Я стал жестче и сильней Тонны муки перемеленной Я развею среди дней.

* * * Ты плетешь узлы заманчиво, То крича, то бормоча... Только жизнь всегда обманчива, Бродит жутко хохоча.

Мысль уходит на снижение, В скуки долгий коридор И плывет изображение Бред глядит в тебя в упор.

Ты стесняешься, ты прячешься В темных комнатах души, И словам забытым плачешься, С болью шепчешься в тиши.

Вот еще одно издание Сказок, стертых в порошок Снов больного мироздания, Провоцирующих шок.

Вот в руках труба подзорная, Да на небе - облака... Ты - фигура иллюзорная, Только тень издалека.

* * * Звук распластан, а свет приглушен. Твой прекрасный порыв так смешон, В хаотический бред приглашен.

Грани между мирами стирай. И чужими словами играй. Чуешь - рядом времени край.

Ох, и много зловещих структур, Образующих странный сумбур Всевозможных архитектур.

Ты погибнешь, погибнешь не раз Парой жутко кружащихся фраз, Ледяным выражением глаз.

Распадаются серые дни, Отпускает капкан западни В разноцветные ночи огни.

И пускай всем вокруг невдомек, Что скрепляет безумие строк... Жизнь - на что-то иное намек......

* * * Глотаю книжные тома, Лекарства-яды для ума. И судорожно мой язык Ко вкусу странному привык. И с искривленных губ моих Слетали сонмы слов лихих. Но интересна мне не речь. А то, что можно в речь облечь. И чувств отчаянных накал, И мистика чужих зеркал, Когда в них просто так глядишь: То притворяешься, то спишь. И время - зыбкая стена Иные кажет имена. Где все не этак и не так, Где все - нелепица, пустяк. Ни с кем себя я не сравню, Я жизнь люблю, как западню, И иронический кивок, Меж пары-тройки тонких строк Мне всем становится порой, И одурманенный жарой, Лежу без сна иль в полусне, Идущем от меня, ко мне... Я продолжаю бред глотать: Ходить по улицам, мечтать. Тревожа жителей больных Иллюзией миров иных... Так в лунной технике поэт, Рисует свет и тени лет.

* * * Из холода восстав, Из разных книг и песен Ты понял: мертвых трав Простор тебе стал тесен.

Не мешкая, легко, Выходишь за пределы... И в полночь глубоко Свои бросаешь стрелы.

И бесконечный звук, И свет зеленоватый Идут сквозь кисти рук В мир тени и утраты.

Гляди, едва дыша, Как чертит в полумраке Погибшая душа Светящиеся знаки.

* * * Иной сознания виток, Дороги в спящих городах. И сквозь тебя проходит ток Надежды в гибнущих словах.

И вырастает обелиск В честь окончания времен. И проплывает лунный диск, Не помня никаких имен.

Печаль свела беду на нет, И чуть смягчила боль утрат... Так пробегают стрелки лет Созвездий вечных циферблат.

* * * Какая-то вкралась ошибка. Мельчайшая вышла оплошность И снова все призрачно, зыбко. И правит всем миф - невозможность.

Меняет столетье тональность, А с нами блуждает все тоже: Бессмысленных слов инфернальность, Тоски неизменные рожи.

Сочти одиночества тайны, Нас нынче почти не осталось... Мы хрупки, мы очень случайны Ошибка какая-то вкралась...

* * * Когда дрожит сердечная струна, Когда в твоих глазах клубится тьма И тишина диктует имена, И в ночь спешит бесснежная зима, Дробится лист трагическим стихом, Душа, смеясь, над бездною стоит, И музыка в безумии лихом Твои шальные звезды растворит. Ты медленно поднимешься с колен, Заклятия высокие шепча. И, отразившись от холодных стен, Войдешь в мерцанье лунного луча, И он тебя до дна легко пронзит, Ты будешь зыбким пламенем объят... И вдруг поймешь, что над тобой висит Чужого времени недобрый взгляд.

* * * Кругом лишь насмешка и скука Одни бытовые шумы. Душа ускользает без звука В безмолвное общество тьмы.

А мне остаются лишь нервы, И я их отчаянно рву, Пытаясь проведать, кто первый Сумеет уйти в синеву?

Я зло и надменно мечтаю, В словах находя только яд... Похоже, я изобретаю Угрюмый и яростный взгляд.