Это? Что «это»? На чуть коротковатой верхней губе девушки выступили капельки пота, ноги подкосились. В немом изумлении на мужчину уставились сапфировые глаза. Но Алекс не смотрел на жену, неверной рукой он вставлял ключ в замочную скважину.

Девушка облизала сухие губы. Здесь таилось большее, чем просто дивиденды. На кон, очевидно, поставлено нечто ужасное, такое, что могло раздавить даже Алекса Серрано. Кэтрин еще никогда не видела, чтобы муж до такой степени волновался. И даже представить себе не могла, что великий Серрано может до такой степени не владеть собой.

Ящик из сейфа был набит бумагами. Бормоча какие-то гортанные испанские проклятия, Алекс рылся в них, отбрасывая письма и фотографии, которые в беспорядке рассыпались по столу. Мужчина побледнел; поиски становились все более лихорадочными.

На глаза Кэтрин попался один из конвертов. Адрес был незнакомым, почерка она не знала. Затем ее взгляд остановился на большой цветной фотографии. Там несколько мужчин и женщин занимались… Содрогаясь от ужаса и омерзения, Кэти поспешно отвела глаза. Ее затрясло. Зачем отец хранил эту мерзость?

— Что это значит? — прошептала девушка. Очевидно, Алекс знал о содержимом ящика гораздо лучше нее. Серрано бросил равнодушный взгляд на фотографию, не выказав ни удивления, ни возмущения.

— Хочешь знать? — С плотно сжатых губ мужа слетел короткий невеселый смешок. — Этот ящик полон разбитых жизней! Людские тайны. Твой отец жил за счет боязни своих жертв быть разоблаченными, как самый мерзкий паразит!

Побледнев, Кэтрин смотрела на мужа широко раскрытыми глазами.

— Как ты смеешь говорить такое о моем отце?

Алекс не слушал ее, продолжая рыться в бумагах.

— То, что он заставил меня копаться в этой мерзости, его последнее оскорбление. Я, Алекс Серрано, опустился до того, что сам мараю руки об эту гадость, ибо никому из живущих на земле не могу доверить его грязную коллекцию людских ошибок. Его трофеи. Он до конца хранил их, вместо того чтобы уничтожить. О Боже… злобный старый ублюдок…

Если бы не холодная стена за спиной, Кэтрин просто упала бы-ноги не держали. Девушка не могла поверить в страшное преступление, в котором Алекс обвинил покойного отца. Разум отказывался понимать происходящее.

— Что ты говоришь? — Голос ее был едва слышен.

— Ты что, оглохла? — В горящих глазах Алекса отчетливо читалось нескрываемое омерзение. — Как ты думаешь, почему я на тебе женился? Неужели из-за мордашки, словно сошедшей с конфетной обертки? Или, может, из-за монастырского воспитания? — глумился он. — А может, потому что ты умеешь себя вести как истинная леди и составлять дурацкие букеты, которые заполонили весь мой дом?

— Дивиденды? — с трудом выдавила Кэти, дрожа всем телом.

— Да нет никаких дивидендов! — Казалось, его громкому голосу тесно в маленькой комнатушке. — И никогда не было! И пароходной компании тоже не существовало!

— Ты лжешь. — Кэти едва шевелила бескровными губами. Еще минута, и она потеряет сознание…

Александр внимательно изучал какой-то документ. Внезапно он со злостью обрушил могучий кулак на шаткий стол.

— Боже мой… — простонал он, показав оскал белых крепких зубов. — Это копия!

— К-копия чего? — Когда стол подпрыгнул, девушка вздрогнула и вжалась в стену; ей было нехорошо, кружилась голова.

— Ну, теперь тебе несдобровать… — Муж подступал как тигр, готовый наброситься и вцепиться в горло. — Он ведь оставил оригинал тебе, не правда ли? — проговорил Алекс бархатным голосом, просверливая блестящими темными глазами жену, казалось, насквозь. — Отдал в целости и сохранности?

— От-отдал мне… что? — Кэти испугалась так, что едва могла говорить. Рассудок не выдерживал.

— Ты знаешь, о чем я говорю. Не такая уж ты невинная овечка, какой хочешь казаться. — Тяжело дыша, мужчина загнал ее в угол. — Если его нет здесь — значит, он только у тебя. Кристофер был не дурак. Твой отец знал, что я раздавлю вас обоих в лепешку, если получу оригинал. Поэтому и отдал документ тебе… Так где он?

— Прекрати сейчас же! — с трудом выдохнула насмерть перепуганная девушка. — Оставь меня в покое!

— Если не скажешь, где свидетельство… Да знаешь ли ты, что никогда в жизни не была в большей опасности, чем сейчас? — отчетливо выговаривая каждое слово, бросил Алекс. Кэтрин чувствовала, как от высокой фигуры мужа исходит смертельная угроза. — Меня грубо шантажировали, и я мирился пять лет, чтобы защитить мою семью. Но больше и дня терпеть не стану!

Это жуткое слово, маячившее где-то на краю ее сознания, было произнесено. Думать стало невыносимо. «Шантаж»… Это неправда-слишком страшно в это поверить. Ее отец не мог быть шантажистом.

— Я всегда подозревал-это входило в его планы, — злобно шипел Алекс. — Так вот, послушай, я скажу тебе, детка: я пойду в тюрьму, когда сверну эту нежную шейку и вышибу из тебя дух. Только с таким приговором я смогу смириться!

Охваченная ужасом, почти теряя сознание, Кэтрин смотрела в потемневшее злое лицо мужа, и тут на нее спустилась спасительная темнота. В глубоком обмороке девушка сползла по стене.

Миссис Серрано пришла в сознание только в лимузине. Первым, кого она увидела, был Алекс. Муж нависал над своей беспомощной жертвой так же, как тогда, в комнатке банка, где она упала в обморок. Девушка испуганно отшатнулась, прижалась спиной к дверце и стала нащупывать ручку, не понимая, что они мчались по забитому машинами шоссе.

— Не трогай меня! — в страхе закричала она.

— Ах, какие мы нежные. Просто комок нервов… — Александр лениво развалился на сиденье и с самодовольством разглядывал застывшую в ужасе жену. На губах мужчины играла саркастическая усмешка. Видно, он успокоился и взял себя в руки. — Так где же все-таки свидетельство?

Ногти Кэти впились в ладонь. Боль убедила, что кошмар, начавшийся в душной комнате банка, продолжается.

— Я уже сказала: понятия не имею, о чем идет речь.

— Ну, если ты не знала, то теперь знаешь. Я жду ответа.

— Я не могу поверить, что мой отец был шантажистом…

— Омерзительно, правда? — В его тоне не было не только жалости, но даже простого сочувствия. — Тем не менее твой папочка-профессионал высшей квалификации. Объектами его мерзкой деятельности становились богатые и знаменитые люди. «Скелеты», которые Кристоф вытаскивал из их шкафов, были первоклассными, — бесстрастно продолжал Алекс. — Мастер своего дела, твой отец никогда не выдаивал свои жертвы до конца и, впрочем, никого не довел до такого состояния, чтобы вымогателя попытались убить. Он поджидал подходящий случай, ставил людей в безвыходное положение, заставлял платить достаточно долго, потом снимал жертву с крючка, но оставлял себе свидетельства их грехов-для страховки. Кристоф сколотил огромное состояние…

— Я отказываюсь верить этому, — дрожащим голосом сказала Кэтрин. — Не верю ни единому слову!

— Значит, думаешь, твой папа хранил порнографические фотографии в сейфе банка для собственного удовольствия?

Желудок Кэтрин опять сжался. Девушка склонила ставшую неимоверно тяжелой голову.

— Если уж Кристоф побеспокоился сохранить копию «скелета», найденного в шкафу моей семьи, то оригинал спрятал еще надежнее, — хлестал ее словами муж. — А так как я уже искал документы во всех мыслимых местах и не нашел, вывод ясен: свидетельство у тебя.

— Ничего у меня нет! — Голос Кэтрин срывался, девушка была близка к истерике. В шоковом состоянии они не могла противостоять настойчивости Серрано. Сейчас она отдала бы ему все на свете. Но как отдать то, о чем не имеешь понятия?

— Только попробуй использовать это свидетельство против меня, и я сотру тебя в порошок….

— Ты сумасшедший! — неожиданно всхлипнула Кэтрин.

— До сих пор я был сама доброта и долготерпение. Пять лет я оставался связанным по рукам и ногам… — Алекс помолчал и с горечью продолжил: — Будучи твоим мужем, я находился в безопасности. Я надеялся, рано или поздно ты сбежишь к папочке, но ты даже не пыталась это сделать, и со временем я понял отвратительную правду: ты безумно влюблена в меня…