Позади разносились возгласы оратора, а троица уже удалялась в сторону другого памятника - Есенину.

Усевшись за столик уютного открытого кафе, Днищев заказал три порции шашлыка и пиво. Киреевский предпочитал минеральную воду. Кротов ограничился чашкой кофе.

- Итак, господин "Ду", - сказал координатор, размешивая ложечкой сахар. - Начну издалека.

- Только не с библейских времен, - произнес Днищев.

- Ты, Сережа, ешь свой шашлык и слушай. В конце 60-х годов в одном из ветхих домов Южинского переулка Москвы завелась нечистая сила... Нечисть проявляла себя дикими криками, звоном бьющейся посуды и грохотом падающей мебели.

- Прелюдия интересная, - заметил Киреевский. Он к шашлыку не притронулся, поскольку был вегетарианцем, а все порции достались спортивному Днищеву.

- Квартира, откуда все это доносилось, принадлежала одному известному психиатру, светилу ученого мира, - продолжал Кротов. - Может быть, в силу этого обстоятельства нечисть не трогали. Но доносы от жильцов в Конторе скапливались. Мне самому пришлось отчасти заниматься этой нехорошей квартирой, но гораздо позже. Уж больно интересные люди там собирались. Сын психиатр - душа этого общества - позднее эмигрировал в Париж. Несколько лет назад он вернулся и преподает, кажется, в МГУ. Зовут его Юрий Мамлеев. Как утверждают, пользуется в Европе литературной славой. Не знаю, мне довелось прочитать его пару романов - это скорее материалы для психиатров.

Киреевский кивнул головой.

- Я тоже его читал. Более того, знаком лично. Тихий скромный человек, последователь Достоевского. По крайней мере, таковым считает себя сам.

- Посмотрел бы ты на этого тихого скромного человека в те годы, Толя, - сказал Кротов. - Мало бы не показалось. Самой невинной забавой в их кружке считалось зачерпнуть из ближайшей лужи всякую гадость и впрыснуть себе в вену. Один художник до того навпрыскивался, что, как и следовало ожидать, отбросил копыта. А копыта у них были у всех. Девушки ходили по кругу, мужики пили все, что горит, кололись, ну и так далее. Одна из них, Дебрянская, ныне возглавляет лигу сексуальных меньшинств, главная, так сказать лесбиянка страны. Другой - идеолог их "Черного ордена" - Сеня Галовин, поднялся до высот Гуру, с десяти лет воспитывался у бабки колдуньи, жившей в глухом лесном краю, но несмотря на свою заумь - страшно талантливый человек. Экстерн филфака МГУ, несколько языков, синхронный переводчик, литературный критик. И при этом - поклонник оккультизма, метафизики, эзотерики, фашизма. Называет себя фюрером. Досконально знает труды Хаусхофера, общество Туле, часами может рассказывать об Атлантиде, Шабале, Рерихах, Блаватской, сам занимается столоверчением и алхимией. Организатор этого "Черного Ордена СС". Гениальный шизоид, главный у них. Даже сам хозяин квартиры, Мамлеев, ходил у него в учениках.

- Но это было давно? - спросил Днищев, расправлявшийся с шашлыками.

- Да, где-то до середины восьмидесятых годов. Потом "Черный Орден", то затухал, то слабо тлел. Галовин поселился в подмосковных Горках, повел жизнь отшельника. По-прежнему считается непререкаемым авторитетом в общении с потусторонними силами. Мамлеев отбыл в Париж. Гениальный художник Анатолий Зверев - чьи рисунки сейчас стоят десятки тысяч долларов - спился и умер в нищете. Некоторые, как Генрих Сапгир, Кублановский или Эдик Лимонов стали писателями или поэтами. Кто-то даже для детей пишет, сеет разумное, доброе, вечное... Новодворская... ну о ней вам известно. В общем, круг там был очень интеллектуальный. Можно упомянуть Гейдара Джемаля, который был даже в дальнейшем советником генерал Лебедя в период его секретарства в Совете Безопасности. Туда же в свое время пришел и "Господин Ду". Я имею в виду, в этот чертов кружок. Вместе с Джемалем.

- Любопытно, - произнес Киреевский. - Вот откуда у сатаны ноги растут.

- Да, - кивнул Кротов. - И я ведь не даром пригласил вас на его митинг, чтобы вы оценили все стороны его дарования. Особенно ты, Анатолий. У Сергея будет задание другого рода.

- Давайте конкретнее, Алексей Алексеевич, сказал Днищев.

- Не торопись.

Кротов вынул из кармана два заклеенных конверта. Один положил перед Киреевским, другой - передал Днищеву.

- Евразийство Дугина - это прикрытие, которое используют некие силы в структурах патриотов-государственников. У них есть связи в правительстве, в Генштабе, в Армии, в ФСБ.

- Второй "Русский Орден"? - произнес Днищев. - Параллельный нам?

- Почти. Они называют себя "Организацией". Я знаю только, что генерал Бордовских у них - фигура координирующего масштаба. Меня связывала с ним работа в силовых органах. Замыслы их распространяются очень далеко. И бед они могут натворить немало. В твоем конверте, Сергей, информация, которую нам удалось собрать по их "Организации". Они сами на меня вышли, а в скором времени, возможно, выйдут и на тебя.

- Что я должен буду делать? - спросил Днищев.

- Как что? - удивился Кротов. - Не маленький. Но будь осторожен. Бордовских умен и обмануть его будет очень трудно. Малейший твой промах - и считай, что мы с тобой сидим тут в последний раз. Они наверняка тоже догадываются о существовании "Русского Ордена", но ты ни в коем случае не должен раскрывать себя. Что касается Дугина, - тут Кротов повернулся к Киреевскому. - То в пакете все, связанное с его евразийством, а также "Черного Ордена", откуда полезла вся эта бесовская нечисть. Тебе будет интересно. Возможно, тебе удастся войти в контакт с кем-либо из его апологетов. Надо изучать противников и знать, что они замышляют. А я чувствую, что грядут страшные, может быть, совсем непредсказуемые для России события. И "Черный Орден", и "Организация" Бордовских готовят сюрприз. Замешаны тут будут все - от низа до верха. Мы поговорим об этом в другой раз, когда вы ознакомитесь с материалами. Через день. К этому времени и я нарою еще кое-какую дополнительную информацию.

- Вы - мастер "рыть землю", - насмешливо произнес Днищев. - Давайте будет откровенны, Алексей Алексеевич. То, что Вы нам сообщили - касается стабильности в России?

- Более того, - невозмутимо отозвался Кротов, приглаживая пальцем щеточку усов. - Самого ее существования.

- Столько мути вокруг плавает, - промолвил Киреевский, поднимаясь из-за стола. - Жаль, людей не хватает ... Был бы жив Просторов!

О Просторове - одном из идеологов "Русского Ордена", они все помнили. Но промолчали, не добавив больше ни слова.

Глава вторая

1

Все было подготовлено, для утряски своих дел Мансур Латыпов выговорил неделю срока. За это время он успел побывать в горных районах Чечни, встретиться с Шамилем Басаевым и Хоттабом. Проделал он это тайно, хотя красный свет на блокпостах перед ним не зажигали - благодаря спецпропуску от генерала Бордовских, который привез его посланник, Шепелев. Сам Шепелев всю эту неделю провел в Нальчике, подготавливая детали операции. О вояже Мансура к Шамилю он догадывался, так было надо по плану, но он не мог на расстоянии контролировать все действия своего агента, поэтому в донесении к Бордовских его аналитический отчет о возможном характере развития событий был не полным. О чем Латыпов беседовал в Шамилем и Хоттабом? Это оставалось за рамками его донесения.

Генерал Ларв Бордовских был недоволен. Со своим "бесшумным" помощником, подполковником Логиновым, он обсуждал просчитываемые варианты в дальнейшем поведении Латыпова.

- Мы знаем его пятнадцать лет, - говорил Логинов. - Не исключен ряд отклонений в его поведенческих линиях. Предположим, он уже сам просчитал все варианты. И решит выйти из игры. Остаться у Шамиля - не останется, разве что на время, но уйдет в Пакистан или в Саудовскую Аравию И там и там у него обеспеченные тылы.

- И откажется от миллиона долларов? - спросил Бордовских. - Вы не знаете Латыпова. Кавказцы делятся на два типа людей. Или слишком благородные и гордые. Или последние сволочи и мерзавцы.

Мансур относится к последней категории. За долларами он полезет в лужу, зубами. Нет, он не уйдет. Он будет работать с Шепелевым до конца. Но свою маленькую игру поведет обязательно. Но ведь нам и нужно, чтобы он был крепко-накрепко связан с Шамилем и Хоттабом. Главное, чтобы не переиграл.