Заснув, я оказался на весьма грязной улице, уходящей в гору. Была весна, и подтаявший снег мутными ручейками стекал вниз. Домишки на этой улице были деревянными, все как один обветшавшими и покосившимися.

"Улица Гаражная, дом 4" - прочел я, затем зашел в подъезд, отпирая амбарный замок, висевший на покрашенной масляной краской железной двери. За дверью стоял деревянный письменный стол образца 30-х годов, покрытый остатками зеленого сукна с чернильными пятнами, наполовину разбитый телефонный аппарат с провалившимся циферблатом, и стул со вспоротой кожаной обивкой.

Войдя в дверь, я почему-то сразу же запер ее изнутри на все возможные засовы, потом кинулся к телефону, закурил "Беломорину", и, чертыхаясь, начал набирать номер.

- Слушаю, - голос на другом конце линии был на удивление мягким и бархатным, словно принадлежащим румяному, благодушному старичку.

- Петрович, - мой собственный голос оказался хриплым. - Слушай, в последний раз прошу, дай отсрочку! Я все заплачу.

- Ах ты какой у нас, вертлявый, - старичок засмеялся. - Раньше мозгами раскидывать надо было. А то, "Экстру", понимаешь, выпускать решил. Это ты, Михась, зря. Спирт у Василия берешь? Берешь, еще как. Экстракт смородиновый на кондитерской фабрике воруешь? Этикетки в Сормове печатаешь? Да одна акцизная марка в Горсовете и милиции сколько стоила? Денег не несешь, а с областной комиссией Петрович разбирайся? Ну, и кто ты после этого?

- Да я, Петрович, я.... Ты уж прости меня, а?

- Наложил в штаны, - обрадовался старичок. - Ну, что, Петрович тебе сказал, что он думает, а теперь выводы делай.

В дверь постучали. Почему-то мой персонаж, отпирая засовы, дрожал от страха.

- Вот ты где, спрятался, ишь-ты, - дружелюбно сказал здоровый мужик в шапке-ушанке и в широких штанах военного образца. - Ребята, вы его держите, а я сейчас..

Урр-гхх, пожалейте, мужики, Петрович меня простил! Ей-Богу простил. Я вам все отдам. Все, до копеечки, только пощадите. Детки же малые...

- Да ты что обоссался, - миролюбиво осведомился мужик. - Мы тебя убивать не станем, только помучаем немножко, для воспитания, чтобы старших уважал. Правильно, ребята? А то вот, Петровича, заслуженного человека обидел. Помнишь, как там в песне пелось? Молодым везде у нас дорога, старикам везде у нас почет.. - Мужик достал из кармана шило. - Да не скули ты так, ребята, ей-Богу, да наденьте вы ему мешок на голову...

И наступила темнота, и жуткая головная боль. Постель моя была мокрой от пота, потом организм всеми возможными путями избавлялся от ядовитых веществ, содержавшихся в диковинной водке марки "Экстра", а последующий день я стонал от головной боли и пошатывался.

После той ночи алкогольные напитки потеряли свое волшебное действие. Я сделал еще несколько попыток вернуться в любимые сны посредством проверенных средств: дорогого английского джина, шотландского виски, рискнул даже вернуться к худощавой жене-мегере, злоупотребив ямайским ромом. Результатом было полное фиаско: сделанная в Нижнем Новгороде водка оказалась эффективным противоядием против Амазонского пойла, навсегда покончив с наваждением и разорвав любые ассоциативные связи, или что бы там ни было.

Месяца через три я зашел в гости к тому самому приятелю, который принес мне когда-то водку. Теща его к тому времени уже вернулась в Нижний, и он блаженствовал, развалившись на диване и воткнувшись в очередной боевик, в котором красавчик-супермен гонялся за русскими шпионами.

- А смотри, что у меня есть! - он полез рукой под диван, что-то звякнуло, и на свет извлеклась родная сестра-близняшка той роковой "Экстры". - Хочешь?

- Нет, - передернулся я от ужаса. - Я вообще завязал.

- Ну и зря, хорошая водка была, ее теперь больше не выпускают. Владельца фирмы изуродовали до полусмерти. В Нижнем много шума было, в газетах писали, теща даже вырезки присылала. Бандюки, надели на голову мешок, и шилом...

- Замолчи, - мне стало не по себе. - Не продолжай ...

- Ну, как знаешь. - Он разочарованно зевнул. - Совсем от Российской жизни оторвался. Я сейчас чайник поставлю.

- Валяй.... Помнишь, как у Высоцкого было? Нет, ребяты-демократы, только чай! - Я осторожно взял бутылку в руки.

"Изготовлена из высококачественного... Четыре стадии очистки". Далее следовали непонятные для меня заклинания: "ЗАО РООМ".

Я посмотрел на этикетку с внутренней стороны, там часто ставили всякие разные печати и серийные номера, и тут дыхание мое перехватило...

"Улица Гаражная, д.4" - гласила надпись мелким шрифтом, просвечивающая сквозь наполнявшую бутылку прозрачную жидкость...

- Подсознание - великая сила, - успокаивал меня на следующее утро бывший профессор неврологии, ныне рыболов-спортсмен Михаил Абрамович. - А вы, батенька, - типичный неврастеник. Бросайте пить, вот мой вам совет. Кстати, признайтесь, пальчики по утрам не дрожат?

- Дрожат, - смутился я. - Как вспомню этот сон... Но каким же, черт возьми, немыслимым образом я мог знать, что сделают с этим самогонщиком?

- Ха, - Михаил Абрамович поморщился. - Да мало ли какие совпадения бывают? Почитайте любой учебник по психиатрии, там такие случаи считаются классическими. Ну, приснился кошмар, с кем не бывает. Вы ведь раньше в Нижнем бывали? Мало-ли, увидели вывеску, провидец вы наш ненаглядный, запомнили в каком-то уголке вашей памяти, а с похмелья вспомнили.

- Да каким же образом я мог... Улица, номер дома. Стол этот с кляксами на зеленом сукне, он же у меня до сих пор перед глазами стоит! При чем здесь подсознание?

- Элементарно, - Михаил Абрамович загадочно улыбнулся. - Вы могли краешком глаза, не отдавая себе отчета, прочесть надпись на этикетке. Вы ведь слышали про то, как в кинофильм врезали кадры из рекламного ролика? Да ну вас, молодой человек, знаете, что я вам скажу? Поехали в субботу с утречка со мной на рыбалку. Мне тут одно замечательное местечко подсказали, форель берет как сумасшедшая. И всю эту оккультную дурь с вас как рукой снимет!

Прав, прав был бывший профессор. Но даже он не знает, какую я нашел для себя отдушину, это мой секрет, о котором я еще никому не рассказывал... В общем, я теперь на ночь пью крепкий индийский чай и перевоплощаюсь в боевого слона. И сам великий магараджа восседает на моей морщинистой спине, а поверженные враги с ужасом взирают на мои бивни. Правда, позавчера меня ранили копьем в правую переднюю ногу. Очень больно, прихрамываю, к тому же магараджа недоволен. Еще, неровен час, спишут на лесоповалочные работы... Или, не приведи Будда, на слоновую кость... Как-то тревожно мне стало в последнее время. Ведь черт его знает, а вдруг все это происходит на самом деле?