– Но ведь это означает…

– Что?

– В таком деле лучше перестраховаться. Может, я страдаю излишней мнительностью, но мне кажется, что твоя жизнь в опасности. А, возможно, и наши с Брисом тоже, ведь мы разговаривали с тобой после твоей стражи. Я ни за что не поручился бы и в случае, если бы он взял с тебя слово, но он даже не взял его… Это выглядит как приговор, поэтому тебе следует остерегаться. Для себя я это учту, а Бриса мы предупредим.

– Он хочет своими руками отдать Саристан Дахату, вместе со своей дочкой, – вспомнил Илдан, не обращая внимания на слова Тайвела. – Для наших государств это самое худшее.

– Нам нужно сочинить убедительную версию о начале войны.

Они сели обсуждать подробности этой версии, пока не договорились обо всем.

– Ты отсюда поедешь в Илорну? – спросил напоследок Тайвел.

– Мне нужно отыскать Гэтана. Безумный Маг сказал мне, где его искать.

– А потом?

– Наверное, пока мне лучше остаться в этих краях. Возможно, я узнаю что-нибудь еще.

– Ясно. А теперь садись и пиши письмо. – Тайвел порылся в вещах, достал оттуда бумагу, перо и пузырек чернил. Выложив все на стол, он пододвинул Илдану стул. – Я найду способ сообщить тебе, что решил твой отец. Как выдастся возможность, заглядывай в ту гостиницу, где живешь сейчас, но держись здесь осторожнее. Ты, кажется, не очень-то прислушался к моему предупреждению. Повтори, что я тебе сказал по этому поводу.

– Мне угрожает опасность, – повторил Илдан, обмакивая перо в пузырек.

– Она тебе не просто угрожает. Если ты будешь зевать, то, скорее всего, завтра не выедешь из этого города.

– Не буду. Не мешай писать.

Илдан заканчивал письмо, когда в комнату вошел одетый по-дорожному Бристен. Тайвел, молча сидевший на койке, замахал на него рукой, чтобы тот не мешал Илдану.

– Что случилось? – спросил вполголоса Бристен, наклонившись к его уху.

– Очень важные новости. Послушай, Брис… – Тайвел зашептал ему сочиненную версию о предстоящей войне. – Видишь, Илдан пишет отцу, а я повезу это письмо. Тебе тоже нужно убедить своего дядю, что необходимо послать войска на саристанскую границу. Сумеешь?

– Сумею. – Бристен подошел к Илдану и заглянул ему через плечо. Тот показал ему письмо. – Все вправду так серьезно, как вы говорите?

– Еще серьезнее. Очень многое будет зависеть от того, сможешь ли ты уговорить дядю.

– Это будет не так уж и трудно. Дядя обожает устраивать учения.

– Очень многое будет зависеть и от того, сумеешь ли ты доехать к нему, – добавил Тайвел. – За тобой, возможно, будет погоня. Не сцепляйся с ними, постарайся уйти незаметно. Мы уже знаем, что ты парень храбрый, докажи теперь, что у тебя есть и благоразумие. Ценнейшее качество для воина – мне еще предстоит втолковать это Илдану.

– Ладно. А теперь попрощаемся, что ли. Меня уже конь внизу ждет.

Они попрощались, и Бристен ушел. Тайвел выжидательно глянул на Илдана.

– Мне тоже пора уходить, – сказал тот. – Нужно купить кое-что перед отъездом.

– Счастливого пути. У меня тоже куча дел. Мне еще нужно собрать в дорогу Циллу с потомком.

– Кстати, – оглянулся Илдан, взявшись за ручку двери. – Ты что-нибудь слышал о ледяной арфе гангаридов?

– А что это такое?

– О ней упоминал Безумный Маг.

– В связи с чем?

– Просто так.

– Никогда о ней не слышал…

– Я уже понял.

– …но если мне вздумалось бы что-нибудь узнать о ней, я расспросил бы служителей Насмешницы. Кому, как не им, интересоваться странными и бесполезными предметами, к которым, видимо, относится эта арфа. Кстати, храм Насмешницы не так далеко отсюда, в Далаиме.

– Я знаю. – Илдан нажал дверную ручку и вышел в коридор.

Он в задумчивости спускался по парадной лестнице. Ему было о чем поразмыслить. Свадьба дочери Тубала с Дахатом грозила Лимерии скорой и тяжелой войной. Безумный Маг, пророчество, заклинание власти над временем, человек без тени… но мысли Илдана занимали отнюдь не эти чудеса. В его голове неотвязно вертелась фраза Безумного Мага о ледяной арфе гангаридов. «Мелкие людишки – они никогда не слышали голос ледяной арфы гангаридов, им никогда не понять, что человек должен быть большим.» Эти слова пробивались сквозь потрясение и обиду, сквозь свалившийся на него груз забот, отстраняя все прочее на дальний план. Что же это за арфа, что же это за голос, который делает человека другим? И где она? В рассудке Илдана царила неразбериха, ему было почти физически больно находиться среди людей. Ночь, проведенная у башни, наградила его неприятным свойством – глядя на людей, одновременно видеть и их ночные призраки. Ему казалось, что если бы он мог услышать этот голос, тогда у него все встало бы на свои места…

– Постойте! – раздалось тихое восклицание, обращенное, несомненно, к нему.

Илдан вздрогнул и оглянулся. Увидев резкие полоски черных бровей над черными глазами, он узнал девушку, приносившую ему письмо в гостиницу. Она выглядывала из-за колонны, приложив палец одной руки к губам, а другой делая подзывающий жест. Илдан нерешительно подошел к ней, она тут же схватила его за руку и затащила в боковую дверь.

– Госпожа хочет видеть вас, – вполголоса сказала девушка. – Идите за мной.

Она не поинтересовалась согласием Илдана, для нее само собой разумелось, что желание госпожи – закон. Это чувство передалось Илдану, и он безропотно, не задавая вопросов, последовал за ней. Девушка повела его узкими коридорами для прислуги, выглядывая из-за каждого поворота. В это время дня, когда завтрак давно прошел, а до обеда было еще далеко, коридоры были пустынными, и она беспрепятственно провела его через весь дворец в противоположное крыло, где жила наследница.

Остановившись перед дверью, служанка дважды стукнула в нее. Им открыла другая девушка, невысокая и белолицая, с густыми каштановыми волосами. Дочь Тубала сидела на парчовом пуфе у зеркала, одетая в парадное платье, белое с золотом, которое ей так и не довелось надеть на праздничный пир. Ее волосы, уши и руки поблескивали бриллиантами.

Увидев Илдана, она встала. Было заметно, что не для того, чтобы приветствовать его, а из-за врожденной порывистости и нетерпения.

– Ина, Зора, выйдите в коридор. Последите, не пойдет ли сюда отец.

Служанки вышли. Яркие темно-карие глаза Касильды остановились на Илдане.

– Илдан из Лимерии, – сказала она. – У нас немного времени, поэтому я вынуждена говорить с вами сразу о главном.

Илдана не спросили, хочет ли он вести разговоры, да еще о главном, но он не заметил этого. Он впервые видел дочку Тубала так близко и с любопытством рассматривал ее. Вблизи она тоже не выглядела красавицей, но, безусловно, была незаурядной. Сегодня Илдан видел в ней и ту Касильду, смуглую, холодную, расчетливую, вышедшую к нему ночью в башне, но это не портило ее, а скорее дополняло. Холодный расчет оживлялся в ней огнем жажды действия, придававшим глубину и блеск ее невзрачной внешности, наполнявшим ее своеобразным очарованием и выразительностью.

– Сейчас во дворце все следят друг за другом, – продолжала Касильда. – Я узнала, что отец выследил мою служанку, когда она носила вам мою записку, и приказала ей тоже последить за ним. Сегодня утром Зора подслушала ваш разговор с моим отцом. Значит, вы стояли на страже у входа в башню?

– Да.

– Отец, конечно, хотел погубить вас. Я его хорошо знаю. Но вы выстояли эту стражу, побывали у Безумного Мага и узнали о пророчестве. Так?

Илдан кивнул.

– Расскажите мне все, что вы узнали. Я не намерена идти замуж за Дахата и отдавать ему свое государство.

– Свое государство?

– А чье же? Каждому видно, что старику недолго осталось жить. Он всегда был трусом и теперь хочет откупиться мной от войны. Немного я не дождалась… – Сама того не замечая, она яростно сверкнула глазами и сжала пальцы в кулаки. – Я писала вам записку в надежде, что вы победите Дахата. Я надеялась, что он не попросит моей руки, если не выиграет турнир. Вы хорошо сражались, но он был сильнее.