Переселившись во дворец, Тайвел взял привычку ежедневно навещать Илдана, чтобы поработать с ним мечами на тренировочном поле за гостиницей. Иногда к ним присоединялся кто-нибудь из приезжих господ или забредших в трактир воинов. Турнирный меч Тайвела, выкованный Тингремом по особому заказу, вызывал неизменное любопытство каждого. Легкий и плоский, без утолщения вдоль середины лезвия, он, казалось, должен был сломаться от первой же встречи с оружием противника. Но на самом деле он был необычайно прочным. Сражаясь тяжелым оружием, Тайто быстро уставал, поэтому заказывал у Тингрема только легкие мечи, в том числе и турнирный. Среди лимерийских бойцов его меч называли «щепкой», в отличие от «поленьев» остальных воинов.

За несколько дней до начала турнира в Ширан приехал и Бристен, племянник правителя Кригии. Матери Илдана и Бристена, дальние родственницы и близкие подруги, повыходив замуж, не забыли девическую дружбу. Они постоянно переписывались и ездили в гости друг к дружке, нередко с детьми, поэтому Илдан был хорошо знаком и с Бpисом, и с двумя его младшими сестрами. Намеки матери, что из девочек выйдут прекрасные жены, неизменно бесили Илдана, потому что обе сестрицы, рёвы и ябеды, страшно не ему нравились. Зато с Бристеном, парнем покладистым, хоть и себе на уме, он сдружился на удивление быстро. Они немало попроказничали вместе, и даже без особых последствий, так как улыбка на широкой, похожей на непропеченную лепешку физиономии Бриса умела свести на нет любой родительский гнев. Конечно, они не однажды схватывались и в учебных боях, поэтому Илдан отлично знал, что кажущееся добродушие не мешает Бристену быть мощным, настырным и беспощадным противником.

Узнав об его прибытии от Тайвела, Илдан передал ему дружеский привет. На следующий день Бристен появился у гостиницы вместе с Тайвелом и широко раскрыл объятия навстречу.

– Оставь мои кости целыми, Брис! – Илдан ловко вывернулся из родственных объятий, в знак приветствия похлопав приятеля по плечу.

– Недотрога, как всегда! – добродушно ухмыльнулся Бристен. – Неужели ты не выйдешь на турнир? Я ушам не поверил, когда услышал, что ты будешь протирать скамейку у площадки, словно придворная жеманница.

– Ты же знаешь, эта старая склока… отец разгневается, – нехотя напомнил ему Илдан.

– Когда это мы с тобой боялись разозлить предков?! – Щекастая физиономия Бристена расползлась в изумленной гримасе. – Я не узнаю тебя, дружище.

– «Мы с тобой!» – передразнил Илдан. – Ты-то тут причем?

– Может, ты разучился держать в руках меч? – поддел его Бристен. – А то не валил бы всё на предков, не прятался бы за столетние глупости.

– Здесь рядом есть площадка, – огрызнулся задетый Илдан. – Хочешь проверить?

– Для того я и пришел. Тащи свое «полено».

– Только потом не кайся. Когда я наваляю тебе, то клянусь, что ещё и отшлепаю тебя «поленом» по мягким местам.

Хотя во всей крепкой, приземистой фигуре Бристена единственными мягкими местами были широкие и пухлые щеки, он прекрасно понял Илдана.

– Побереги лучше свои места! Я тебя не только отшлепаю, но и возьму с тебя слово, что ты будешь драться на турнире.

– Если ты со мной справишься!

– Конечно, справлюсь!

Илдан побежал за мечом. Тайвел улыбался, предвкушая увлекательное зрелище.

– Думаешь, ты его сможешь? – спросил он Бристена. – Илдан сейчас ничего так дерется. Я знаю, что говорю – мы с ним всю неделю не вылезали с площадки.

– Знал бы ты, сколько я готовился к этому турниру! – Маленькие глазки Бристена вызывающе уставились на Тайвела. – Я здесь в первый раз, и я хочу, чтобы всё Триморье сразу запомнило меня как сильного бойца.

Из гостиницы выбежал Илдан с турнирным мечом, и они втроём пошли в дальний конец гостиничного двора. Двор был заставлен подводами с товаром, приехавшими в город к празднику. Друзья долго пробирались между ними, перелезая через оглобли и путаясь в веревках, а то и отмахиваясь от охранявших хозяйское добро собак. Как оказалось, от тренировочного поля свободным остался лишь небольшой уголок, со всех сторон стиснутый подводами.

– Ну, и где же тут драться? – ехидно поинтересовался Бристен.

– Я бы еще мог понять, если бы на нехватку места жаловался Тайто, он скачет по площадке вдвое быстрее любого, – фыркнул в ответ Илдан. – А ты-то – стоишь как кочка, тебе и половины этого угла хватит.

– Может, и стою, да ты попробуй достань эту кочку! Начнем?!

– По правилам и до победы!

По турнирным правилам побежденным считался тот, кто был сбит на землю ударом противника, а также тот, у кого было сломано или выбито из рук оружие. Тупые турнирные мечи не наносили ранений, но били чувствительно. Было обычным делом, когда после окончания поединка и побеждённый, и победитель оставались в синяках с головы до ног. Реже, но бывали переломы ребер и ключиц, тяжелые ушибы головы, после которых тошнило, а мир вертелся и плыл перед глазами. Поэтому поединок нередко заканчивался тем, что слабый противник умышленно ронял меч или падал на землю, соглашаясь на поражение.

Тайвел перестал улыбаться – эти двое, без шлемов, в одних только кожаных латных безрукавках, кажется, собрались сцепиться всерьез.

– Эй вы, осторожнее! – окликнул он. – Вы же без доспехов!

Но они уже стояли друг против друга в боевой стойке, с мечами, готовыми как отразить удар, так и устремиться вперед, к сопернику. Первые осторожные, примеривающиеся движения – проверка готовности другого, поиск слабых мест в защите… неожиданный взрыв, атака и парирование, отступление – и все заново.

Здоровенный пёс, привязанный к одной из подвод, услышал драку и зашелся бешеным лаем. Тайвел, с тревогой наблюдавший за схваткой, мало-помалу успокоился. Как и положено на турнирных боях, оба приятеля не стремились отлупить друг друга, а старались выбить оружие противника, чтобы победить безопасным способом. Сбежавшиеся на собачий лай зеваки быстро расходились, так как поединок выглядел откровенно скучным. Бойцы не спешили атаковать, каждый внимательно прощупывал соперника, выжидая миг для верного удара, и только опытному глазу было доступно напряжение подлинной борьбы, без красивых, показных приемов учебной схватки.

Солнце медленно ползло к зениту, припекая площадку. Противники стали атаковать чаще и ожесточеннее. То Бристен после пропущенного удара пятился назад, с трудом отбивая наскоки Илдана, то Илдан, получив по пальцам и едва успев подхватить меч левой, чудом отражал Брисовы атаки. Тайвел поморщился, увидев, как неуклюже Илдан действует левой – сам он одинаково хорошо сражался обеими руками – и подумал было, что схватка вот-вот закончится, но тот перехватил меч обратно в правую и насел на Бристена. Тот оступился и едва не упал, но успел принять удар на клинок и отбросить Илдана назад.

Не сумев подловить друг друга на ошибках, бойцы стали действовать измором. Тяжелый, приземистый Бристен истекал потом, его раскрасневшееся лицо напоминало готовую для сковородки отбивную, глаза и щеки Илдана ввалились, нижняя губа была закушена или даже прокушена. Оба стали чаще оступаться, продуманные атаки сменились случайными, неточными вылазками. Беспокойство Тайвела зашевелилось вновь. Он знал, как коварна усталость, как легко в её тумане нечаянно нанести или пропустить опасный или даже смертельный удар. Пора было разнимать драчунов, так как было очевидно, что никто из них не отступится по доброй воле.

– Бристен! – крикнул он. – Илдан! Кончайте бой!

Никто из них не подал вида, что слышал его выкрик. Возможно, они его и вправду не слышали, увлекшись схваткой. Влезать между ними Тайвел не рискнул – так и «поленом» получить недолго.

«Воды бы сюда холодной два ушата, по одному на каждую горячую голову!» – в досаде подумал он. – «Или нет, три. Еще один – на этого проклятого пса!»

Проклятый пес орал не смолкая с самого начала схватки. Он давно уже не лаял, а задушенно хрипел, но по-прежнему неутомимо рвался с веревки. Внезапно Тайвел ухмыльнулся и полез к повозке, откуда тянулась удерживавшая пса веревка. Так и есть, она быва привязана петельным узлом, тем же, каким привязывают лошадей. Как ни рвись, такой узел не затягивается намертво, достаточно потянуть за свободный конец…