- Что это, Ирма? – спросила я, с любопытством крутя коробку в руках.
- Это Вам прислал ваш жених, мсье Ривз.
- Спасибо.
Когда служанка вышла, закрыв за собой дверь, я начала свою любимую пытку ожиданием. Первым делом, я с нарочитым интересом изучила содержимое подноса. На этот раз, на обед были два блюда вместо привычного одного: миска яичного супа с лапшой, тушеная кроличья ножка с кусочками моркови и целый чайничек облепихового чая. Я, как могла, медленно смаковала каждый кусочек, но все же управилась с едой слишком быстро. Налив себе чая, который мне так нравился, я стала аккуратно разворачивать упаковку, стараясь ее не порвать. Когда и с этим было покончено, я помедлила в предвкушении еще немного и только потом открыла коробку. Сверху обнаружилась черная лакированная коробочка, внутри которой на подбитой бархатом подушечке лежали крошечные серебряные серьги и наплечный медный браслет.
Хоть у меня и не было серьезных оснований ждать подвоха от своего жениха, я все же перебрала в уме известные мне брачные традиции. Ни одна из них не предупреждала о том, что принятие подарка меня обяжет. Разве что колье из медных колец, которое было символом то ли верности до смерти, то ли чего-то еще, я точно не помнила. Но его к моей радости в комплекте не было. Так как подарки были просто подарками, я принялась за примерку.
Сережки сияли, когда на них падал свет, и выглядели изумительно. Но браслет поразил меня куда как больше. Стоило мне его надеть, как он растаял, превратившись в черную татуировку, повторявшую узор украшавших его рун. Я ахнула, вспомнив, что видела этот браслет прежде. Великая княжна подарила его Хокену на балу в честь смотрин. Я была поражена тем, какую ценную вещь мой жених прислал мне в подарок.
Когда первое впечатление прошло, я вспомнила о том, что под коробкой лежало что-то еще, тоже обернутое. Тут я уже не церемонилась, и, разорвав бумагу, уставилась на то, что находилось внутри. А там оказалась новая книга знаменитой в столице мастерицы пера Азалии Долгоцветной «Смерть дракона Малцкозндзара от руки великого рыцаря Пересвета Лучезарного, свершившего сей подвиг во имя прекрасной принцессы Андеи, первой носительницы своего имени».
Я провела рукой по тисненым буквам на обложке и вспомнила о Мелисандре. Помнится, она в шутку сказала, что, если ей удастся сбежать, то она станет называться именем этой писательницы.
- А на расспросы буду отвечать, что, мол, маменька так любила книги мадам Азалии, что назвала дочку в ее честь, - я вспомнила, как, сказав это, она озорно улыбнулась, что делала постоянно.
Мысли завертелись вокруг подруги и ее участи, но размышления были бесплодными и лишь нагоняли грусть. Мягкая книжка в руках манила, обещая утешение, и я поддалась на ее уговоры.
Чтобы отвлечься, я стала читать первую страницу и не заметила, как чтение захватило меня. А волнение, еще недавно грозившее запустить в мое сердце свои цепкие лапки и начать медленно пожирать изнутри, отступило. Насладившись историей, полной любви и приключений, я успела и уснула. С утра я чувствовала себя замечательно и встретила вошедшую Ирму с улыбкой.
- Доброе утро!
Она посмотрела на меня с удивлением.
- Доброе, мисс! Вы так радостны, это приятно видеть.
- А что, пятая… другие девушки грустят?
- Мне это неизвестно. Я подумала лишь, что я бы чувствовала себя иначе на Вашем месте, но, - она развернула сверток, который держала в руках, -я принесла вам одежду.
Она развернула новенький дорожный костюм, который оказался точной копией, придуманной мной модели, это оттенило мое хорошее настроение минуткой оправданной гордости. От того, в котором я сюда прибыла, его отличало лишь то, что ткани были более плотными, а на перчатках были укороченные пальцы. С последними вышла неувязка, ведь, рассчитанные на обычную ладонь, они не имели отверстия для дополнительного шестого пальца. Я вспомнила то, что видела под воздействием «молока» и попробовала просунуть руку. Но шестой палец, каким бы иллюзорным он не был, влезать не хотел. Решение нашлось быстро: я взяла перчатки от своего костюма.
Перед выходом я окинула взглядом комнату и увидела прочитанную накануне книгу. Я, особенно не надеясь на успех, все-таки решила ее засунуть в рюкзак, а когда у меня получилось, чуть не запрыгала от радости. Меня переполняла энергия, и, хоть я и не знала из-за чего точно это происходит, мне это нравилось.
Спускаться пришлось довольно долго и мне пришло в голову считать ступеньки. Когда их количество дошло до ста пятидесяти трех, я сбилась и бросила это бесполезное занятие. Мы спускались все ниже и ниже, пока не оказались так глубоко, что я почти физически ощущала весь вес камня, нависшего над нами. Здесь в большом и абсолютно пустом помещении, где отсутствовали магические источники света, и весь свет давали несколько чадящих факелов, моя провожатая и остановилась. В дальней от входа стене виднелась большая черная, обитая железом, двустворчатая дверь.
В этот раз мы прибыли первыми и, когда рыженькая служанка покинула меня, я осталась наедине с плотной тишиной, разбавляемой лишь потрескиванием факелов. Я чувствовала себя крохотной, думая о громаде, вздымавшейся надо мной, что не могло не угнетать. Это ощущение немного отступило, когда «пятая» вошла вместе со своей служанкой. «Первой» все не было, и мне от чего-то с грустью подумалось: «А я ведь даже не знаю их имен». Когда я уже начала думать, что она по каким-то причинам выбыла, вошла и она. Вскоре появился и мсье Сван.
- Путешествие начнется, когда вы по одной пройдете в ту дверь. Порядок определяется, согласно вашим порядковым номерам.
Он бодро прошел к черной двери, за ним следовал звук шагов, отражавшийся от каменных стен. Но вместо того, чтобы достать, как кастелянша, огромную связку ключей и начать ею бряцать, стараясь отыскать нужный, делая наше ожидание еще более напряженным и невыносимым, он коснулся двери рукой. Насколько можно было судить по звуку, его движение запустило какой-то механизм, однако больше ничего не происходило. И, только когда все звуки внутри двери затихли, наш наставник поманил рукой «первую».
- Проходите! Желаю Вам удачи!
Раскрыв одну створку, девушка постояла несколько мгновений в раздумье, после чего сделала неуверенный шаг вперед и исчезла в темноте проема. Дверь закрылась за ней, а мсье Сван подозвал «пятую».
- Проходите! Желаю Вам удачи!
Пятая фыркнула и, распахнув дверь, скрылась за ней прыжком. Настала моя очередь.
Я приблизилась: от двери веяло холодом.
- Проходите! Желаю Вам удачи!
Неизвестная глава
Жрица понемногу обживалась среди людей. Когда жрицу, лежавшую без чувств, отыскали рыбаки, они стали допытываться какого она рода племени и как здесь очутилась. Очнувшись, Аризна первым делом увидела три склонившихся к ней смуглых и заросших бородой лица. Она с удивлением отметила, что три пары глаз, вперивших в нее свой взгляд, были слишком блеклыми: серыми, голубыми, светло-зелеными. Стоило ей начать рассматривать их, как один из них, тот, что был голубоглазым, отпрянул. Другие молчаливо трепетали, не смея двинуться.
«Ты отправишься в людские земли, чтобы нести свет Истины им».
Про людей Аризна слышала лишь по коротким обмолвкам дерилидоса, но все они были столь туманными, что давали лишь одно знание: по другую сторону Большого моря живут существа, глухие к гласу ложных богов.
Она глубоко вздохнула, принимая ответственность за новую миссию, возложенную на нее дерилидосом, и встала. Отчего зеленоглазый обрел дар речи.
- Кто ты и откуда ты взялась?
- Я жила в землях по другую сторону моря, когда налетел ураган. Волны сомкнулись над моей головой, не давая дышать, и я закрыла глаза, приготовившись к смерти. А открыла их здесь.
Существа, не знавшие еще света Истины, не только поверили этим россказням, чего жрицы было бы итак достаточно, но и стали почитать ее как высшее существо, выброшенное морем, чтобы указать им путь.