Пространные излияния Октябрины Владленовны следовало направить в нужное русло. Строкач спросил:

- Если не ошибаюсь, вы и сегодня с утра гуляли, Октябрина Владленовна?

- Да, вышла в девять, как обычно. Я ведь уже говорила лейтенанту. С девяти до половины десятого я полчаса гуляю с Риком, но не больше - устаю. Этот молодец довольно шустрый, - она кивнула на лохматого рыжего кокер-спаниеля, уже принимавшегося за штанину майора. - Герой! Ох, что же это мы в коридоре стоим? Идемте в комнаты, - спохватилась женщина.

- Прошу прощения, но у нас очень туго со временем. В другой раз мы непременно побеседуем обстоятельно...

- Да-да, я понимаю. Так вот, что касается сегодняшнего утра. В полдесятого я отвожу Рика домой, и снова вниз - моцион, продолжение зарядки. Нужно держать себя в форме, меня этому муж научил, он был военный... Кстати, парень, который утром вошел в дом, тоже, знаете ли, знаком со строем, выправку за версту видно.

- В котором часу, не припомните? - спросил Строкач. - Это важно.

- Очень просто. Было это в девять часов пять минут, - готовно отрапортовала женщина, зачем-то взглянув на крохотные золотые часики на полном запястье. - Привычка к порядку, знаете ли, потому и запомнила. В это время у нас малолюдно. Кто работает - уже на месте, кто неизвестно чем занимается, те еще почивать изволят. Вон Дмитрий Дмитриевич - с раннего утра в бегах. И все на своих двоих, не считает зазорным. Представляете, такому человеку для работы выделили три несчастных комнаты в заводском клубе. Клиника! Смех и грех. А люди к нему за полгода на прием записываются. Да намекни он только - его бы озолотили из одной только благодарности! Сколько народу к нормальной жизни вернул! И ни минуты свободной - как раз мимо дома проходил, не мог даже заскочить чашку кофе выпить. У него обычно с одиннадцати прием, но он уже за час до того на месте... Они с Марией мне все равно, что родные, особенно с тех пор, как жена от Дмитрия Дмитриевича ушла. Мелочная, корыстная особа, знаете ли...

- В котором часу сегодня вы видели Дмитрия Дмитриевича?

Вспыхнув девичьим румянцем, Октябрина Владленовна не раздумывая отчеканила:

- Ровно в девять тридцать. Как раз в церкви зазвонили. Дмитрий Дмитриевич из магазина возвращался, попросил меня взять купленное масло и положить к себе в холодильник - вечером, мол, заберет. И убежал... Да! она спохватилась, словно вспомнив что-то значительное. - Тут как раз это и случилось... Как же я раньше-то не сказала?! Я, конечно, не все видела отчетливо...

Октябрина Владленовна задумалась, томительно ползли секунды. Строкач подстегнул:

- Ну, что же вы, Октябрина Владленовна? Говорите, если что не так разберемся.

- Я, знаете ли, люблю во всем порядок, а тут... У меня любимая скамейка не рядом с парадным, а ближе к углу дома. Но и окна лестничной клетки тоже неплохо видны. Там что-то мелькнуло, - да нет, я просто уверена, - из окна между вторым и третьим этажом выпрыгнул парень. Вы представляете? Это чтобы вахтер не заметил. Какой все-таки кругом развал! Еще пять лет назад и подумать о таком невозможно было...

- Вы лица его не запомнили?

- Нет, да я и фигуру не рассмотрела. Сначала подумала, что показалось - так, тень какая-то. Хотела Дмитрию Дмитриевичу крикнуть, но он уже за ворота свернул. И как-то я засомневалась, да и дико мне все это показалось. И уж потом вахтер мне сказал, что вызвал милицию, и намекнул, что с Лерой беда... Вы к соседу моему заглядывали? Думаю, вам будет любопытно...

Не мешкая, Строкач нажал черную кнопку звонка по соседству. Потом еще и еще, пока не услышал сиплое "Кто?", казалось, исходившее прямо из двери.

Переговорные устройства, ловко упрятанные в коробку кнопки звонка, майору случалось встречать и раньше. Следующая фраза оказалась подлиннее:

- Может, ты и майор, у тебя на лбу не написано.

- Так откройте, вот мое удостоверение.

- Э, нарисовать все можно. Да и какая разница! Как по мне, так хоть генерал. Вызывай в управу повесткой, там и потолкуем под протокол. А лясы точить - уволь, у нас с тобой разные компании. Или у тебя санкция имеется? Тогда свети бумаги да зови понятых.

- Нет у меня санкции.

- Нету - до свиданья. Повестку в ящик опустишь или вахтеру отдашь. Приду.

- Постойте, Теличко. Лучше бы вам все-таки открыть. Соседку у вас убили сегодня утром.

- Это, конечно, плохо. Но все равно я через дверь не вижу - кто да что.

- Может, мы все-таки поговорим?

- Может. Зовите соседей или из ЖЭКа кого - тогда открою. - Голос за дверьми был спокоен, чувствовалось, что хозяин квартиры на своем настоит.

Строкач не стал спорить.

- Вахтер подойдет? Обреутов, вы его должны знать.

- Хрен с ним, зови Обреутова.

Однако, когда Строкач вернулся с вахтером, дверь уже была распахнута. За ней, бронированной и снабженной сейфовым замком, виднелась другая также впечатляющая своей мощью. И в этой, второй, двери имелось переговорное устройство. На этот раз из него донеслось предупреждение:

- Не знаю, кто вы там такие - пока еще не убедился. Так что, пожалуйста, без глупостей. Если жить не надоело.

Вторая дверь плавно приоткрылась. И снова тот же уверенный голос:

- Вахтер - первым... Так... Можешь возвращаться на пост... Теперь удостоверение.

Строкач терпеливо выполнял все требования. Что его ждет внутри, он примерно представлял, и потому нисколько не удивился, когда его документы перешли в лапы кряжистого мужчины, с двухстволкой в руках.

- Что ж, заходите, поговорим.

Теличко одним движением переломил ружье, разделив его на три части, и уложил их в серый металлический ящик, повернул большой ключ в скважине, сунул его в карман спортивной куртки. Откуда-то извлек типографский бланк и предъявил его майору:

- Все легально. Прошу - разрешение на оружие.

Строкач просмотрел - нет, не "липа", все чин чином.

- Я и не сомневался. Но у нас другая тема.

- Тогда давайте на кухню. Не возражаете?

- Отчего же. Вы хозяин.

- Бросьте.

Кухня сверкала отделкой и чудесами импортной техники. Усевшись, Строкач откинулся, ощущая затылком холодок черной керамической плитки, огляделся.

- Красиво живете, Николай Васильевич.

- Вы за этим пришли?

- А вам даже не любопытно узнать, кого убили?

- Я это и так узнаю. Не горит. Да я и вообще не любопытный. Чужие дела - потемки, а сплетни мимо меня не пройдут. Тут по этой части профессионалы. Номера квартир знаете или подсказать?

- Чем вы занимались сегодня утром? Кого-нибудь видели?

- Спал. Никого не видел. Вы меня и разбудили.

- Девушка от вас ушла в восемь?

- А что, в такое время это запрещено?

- Нет, пожалуйста.

- Спасибо.

- Но, может, из окна что-нибудь?..

- Да поймите же - спал! Жену с дочкой отдыхать отправил, расслабился. Ладно, идемте в комнату!

Прошли в спальню. Пустые бутылки, остатки обильной закуски, окурки тонких черных сигарет в пепельнице, запах сладкой парфюмерии...

- Удивительно, как я еще услышал ваши звонки. Вы, наверное, весь дом подняли. Хотите посмотреть квартиру?

После беглого осмотра Строкач спросил:

- Хорошо зарабатываете?

- В устах следствия это звучит угрожающе. Живу, как видите. Возглавляю общество с ограниченной ответственностью. Ответственность - в пределах уставного капитала, это всего пятьдесят тысяч. Так что если меня и прихлопнут, с вашей, например, подачи - невелика беда. Шмоткой меньше, бутылкой больше.

- Смело.

- Говорю же - бояться мне нечего. Все в соответствии с законом, а в честно-нечестно я уже больше не играю. Надоело комедию ломать.

Отметив про себя, что необходимо сегодня же забежать к обэхээсникам, Строкач попробовал с другого конца.

- Ладно, оставим в покое вашу хозяйственную деятельность. Убита ваша соседка с четвертого этажа...

- Лера? - лицо Теличко окаменело, напряглось, под опухшими веками прорезались острые, серо-стальные зрачки.