Воин едва удержался от того, чтобы облегчённо вздохнуть. У Кирода были лишь подозрения, ничем не подтверждённые. Вместо этого, Зер вздохнул.

— Знал бы я сам, что он хочет от меня…

Кирод несколько секунд молча смотрел в глаза воина, но тот не отводил взгляда. Вдруг старик улыбнулся.

— Извини, друг, я немного ошибся. Ты, как любит говорить Мердок, только пешка. Как и все мы. Он явно что-то затевает… — Кирод замолчал, словно боясь своих слов, — Но стоит помнить, что шахматы, которые столь любимы им — одна из самых сложных игр, придуманных человеком… — он снова замолчал, — Помни, даже пешка может стать причиной мата, ты ведь умеешь играть в шахматы?

Зер кивнул.

— Одна лишь пешка не может стать причиной мата, — возразил воин, — Даже двух мало.

Кирод горько усмехнулся.

— Пешек у Мердока в партии куда больше, чем восемь. Ты видел когда-нибудь охоту на василиска?

Зер отрицательно мотнул головой.

— Очень жаль. На василиска спускают собак. Он может справиться с одной, двумя, четырьмя… Но когда их несколько десятков, у василиска нет шансов. И я благодарен этим собакам — шкура василиска самая прочная и удобная, — Кирод оправил воротничок у своей куртки, — Азраэль, я прошу тебя поклясться тем, что для тебя свято, что ты ни в коем случае не причинишь вреда моей воспитаннице?

Зер удивлённо взглянул на Кирода, уж не шутит ли он? Но Кирод не шутил.

— Она чудесная девушка и достойна куда как большего, чем имеет. Я боюсь, что Мердок что-то хочет именно от неё… Поклянись, я прошу тебя. Тем, что для тебя дорого.

— Я клянусь не причинять Норин вреда. Клянусь честью.

Кирод улыбнулся и произнёс куда как более тихо.

— Если Мердок что-то захочет от тебя, что может принести вред Норин, согласись, но сразу после этого приди ко мне и всё расскажи. Не думаю, что он по пустякам жертвует здоровьем Мемара.

Кирод встал и только теперь Зер понял, что тот всё знал. Неясно, как и откуда, но Кирод знал, что это всего лишь маскарад. Он знал и то, что это именно он ударил в колено Мемара. Видя удивлённое лицо воина, старик ухмыльнулся себе в бороду и что-то, негромко проговаривая, опираясь на посох, отправился прочь с террасы.

Зер был настолько поражён этим, что совершенно забыл про обещание девушки, потому немного удивился, когда она, вернувшись, потянула его в центр площадки на танец. Воин заметил в дверях Мемара. И сколь непривычно было это видеть, но он улыбался, причём не холодно, как уже много раз видел Зер, а тепло и сердечно.

В центре террасы, куда падало больше всего света, было свободное место, именно для таких целей, подумал воин. И ощутил укол ревности. Но Норин была так прекрасна, что Зер тут же ощутил себя виноватым за такие мысли. Откуда-то сверху потекла музыка. И он вспомнил слова Кирода: «Она чудесная девушка…». И тут начался танец.

Зер плохо умел танцевать, но профессиональная ловкость не давали ему наступать ей на ноги. Казалось, Норин сама направляла его движения, так, что он не ощущал себя неумелым танцором. Напротив, сейчас он ощущал себя способным танцевать сколь угодно долго, лишь бы Норин продолжала улыбаться ему.

Краем глаза он увидел, что на невысоком балкончике, который, видимо, принадлежал хозяину дома, кто-то появился. Это был высокий худой человек, ещё не старый, но уже и не молодой. Он носил короткую козлиную бородку, и волосы его были коротко острижены. Одежда на нём была светлых тонов, держался он очень высокомерно, но без презрительности. Зер отметил, что его стоит принимать в расчёт и как воина. Хотя клинок на его поясе был скорее декоративным, но двигался он ровно и чётко, как умелый воин. Точно, ловко и, наверное, в битвах смертоносно.

С минуту он молча наблюдал за танцем, после чего хлопнул ладонями, и музыка затихла. Зер заострил на нём всё своё внимание, как только кончился танец. Похоже, что это был тот самый Мердок, из-за которого воин и попал в передрягу. И встретил Норин. Зер позволил себе улыбнуться.

Взгляда Мердок не скрывал, ему было ни к чему прятать мысли, ведь в этом зале не было никого выше него. Зер много слышал раньше об этом человеке. И сложно было бы сказать, что только хорошее. Слухами полнился весь Вердэль.

Мердок был довольно влиятельным графом в сенате Вердэля. За свою блистательную военную карьеру в ходе Деревянных войн, он совершил множество деяний, далеко не все из которых можно было бы назвать героическими. Говаривали, что на совести графа много невинных жизней. Но как бы то ни было, Мердок был здесь, прямо рядом с Зером. Его глаза были словно пустыми, а лицо не выражало ничего. Бездонные колодцы, не глаза, невольно подумал вдруг воин. И буквально ощутил, как Норин вздрогнула, когда тяжёлый взгляд остановился на ней.

— Рад видеть, что ты уже пришёл в себя, Азраэль. Я желал бы побеседовать с тобой, — он указал рукой назад, не отводя взгляда от Зера, — Норин, я думаю, Кирод чем-то займёт тебя до нашего возвращения.

Воин собрал всю свою волю, шагнул в сторону от девушки, с улыбкой поклонился ей.

— Спасибо за танец, Норин.

После чего направился прямо к одиноко стоящей фигуре графа. Поднимаясь по лестнице, он ощущал на себе взгляды всего зала. И Норин. И в этот момент он дал себе клятву вытерпеть всё это испытание и снова вот так вот беззаботно станцевать с ней. Мердок ждал его. Не говоря ни слова, он сделал ему жест следовать за ним.

Пройдя по коридору, Зер увидел тяжёлую деревянную дверь. Хотя и резная, она выглядела очень неуместно среди всей этой роскоши. Словно не от мира сего. Мердок достал из-за пояса ключ и вставил в замок. Зер ожидал скрипа, но дверь плавно и тихо открылась.

Войдя внутрь, воин увидел обычный, весьма скромный кабинет. Сквозь небольшое окно в комнату проникало совсем мало света, и вокруг царил полумрак. Мердока это, казалось, совсем не волновало. У противоположной стены стоял большой кованый шкаф. Безвкусные узоры покрывали его почти полностью. У самой двери стояло большое зеркало в тяжёлой металлической оправе. В полутьме в нём не отражалось ничего.

Скромная односпальная кровать стояла у окна, прямо рядом с письменным столиком. Аккуратно убранная, она, тем не менее, выглядела как-то небрежно. На столе же тщательно отсортированные бумаги лежали небольшими стопками. Стены покрывали старые и пыльные, по-видимому, ковры. На паркетном полу же не было ни одного ковра.

Но одна деталь бросилась в глаза Зеру, сразу как он вошел, и ударила по нему молотом. Рядом с окном, на самом солнечном месте, в позолоченной оправе, висел портрет. Несмотря на то, что на портрете волосы были коротко острижены, воин узнал Норин. Эта мысль ещё не до конца была им осознана, как Мердок заговорил.

— Я посылал двух лучших своих людей тебя проверить. Как ты думаешь, зачем?

Зер собрал себя воедино и ответил твёрдым, как он надеялся, голосом.

— Вероятно для того, чтобы нанять на какую-то грязную работёнку, Ваше Графство?

Мердок довольно улыбнулся. Даже сквозь маску безразличия проявилась его радость, хотя чему он радовался?

— Очень рад, что не ошибся. Ты действительно умён.

— Всё для Вашего Графства. Но, тем не менее, что вы мне предложите за неё?

Мердок хищно улыбнулся.

— Двести золотых. Пятьдесят вперёд.

Сумма была довольно внушительной. И Зер твёрдо решил, что согласится, что бы от него ни требовалось. Он должен узнать, что замышляет граф. Ради Норин. Воин решительно кивнул.

— Итак, перейдём к делу. Один совсем не хороший человек задолжал мне денег. Мало того, что он отказывается отдавать их, он ещё и оскорбляет меня. При моих людях. Нужно его предупредить, — Мердок медленно подошёл к окну и остановился, — Ты должен будешь пробраться к нему в поместье и воткнуть это, — Мердок кинул Зеру через плечо кинжал. Воин без труда его перехватил, — в его кровать. Думаю, он тут же перестанет со мной спорить. Всё должно быть сделано чисто. Никаких гор их мёртвых тел и вообще, постарайся никого не убить.

Сделав шаг к шкафу, Мердок достал из его недр какую-то карту, по-видимому, поместья. Развернув её на столе, он поманил Зера подойти. Здание было весьма внушительно и, похоже, не уступало в размерах этому дому. Планировка довольно грамотная, невольно отметил воин. Винтовые лестницы, на которых было сложно сражаться поднимающимся, возможность закрыть намертво любую комнату, так чтобы образовалась ловушка. Зер улыбнулся, вот что значит поговорка «Мой дом — моя крепость» в буквальном понимании.