Кровь быстрее побежала в его разгоряченном и возбужденном теле, как только ее аромат окутал Дэша. Она наконец очнулась. Еще не до конца, но он уже начал ощущать ее любопытство и, возможно, легкую застенчивость. Дэшу это понравилось. Именно сочетание застенчивости и нерешительности. Но сильнее всего, эта внезапная вспышка гнева. Ее ребенок. Ее ответственность. Элизабет не сдастся так легко. Даже ему. Значит, ему придется побороться с ней за это право. И он с нетерпением ждал этого боя.

– Твое разрешение? – Дэш изо всех сил старался сохранить голос мягким, но понимал, что рычание все-таки вырывалось на свободу, сопровождая произнесенные слова. – Если ты не заметила, я не требую, Элизабет. Констатирую факт. Я проехал полмира, преследуя твою симпатичную задницу, и практически пересек Соединённые Штаты не для того, чтобы меня погладили по головке и отправили восвояси. Либо ты достойно смиришься, либо мы продолжим наш спор. Но я могу пообещать тебе, детка, что знаю, кто в итоге одержит победу.

В ее глазах отразилось недоверие.

– Вы безумны? – наконец с любопытством спросила Элизабет. – Или просто ищите смерти, мистер Синклер? Если вы уже выяснили, с чем я столкнулась, тогда знаете, сколько людей он уже убил, чтобы только до меня добраться. Вы действительно хотите стать еще одним окровавленным телом, которые он оставляет на своем пути?

Элизабет всегда была умной. В принципе, Дэш знал об этом все это время. Издевательская снисходительность в ее словах и голосе, любого другого мужчину заставили бы задуматься.

– На самом деле, я думал о том, как его окровавленное тело, остается на моем пути, – небрежно произнес Дэш. – Не заблуждайся на мой счет, Элизабет. Меня не так-то легко убить.

Устранить его пробовали многие террористы. Мужчины, еще более отмороженные нежели Грейндж, поддерживаемые куда более могущественными людьми. Дэш прекрасно знал, как играть в эту игру, и самое главное, как добиться в ней успеха.

Дэш неотрывно наблюдал за Элизабет, чувствуя борьбу внутри нее, как она на каком-то инстинктивном уровне понимала, что если кто и сможет их спасти, то это именно он. Но она все еще сомневалась, что у них с Кэсси в принципе есть хоть какая-то надежда выжить. Надежда, которая постепенно, охватывала его пару.

Небрежно встав, Дэш осторожно уложил маленькую Кэсси в кресло. Затем стал наклоняться к Элизабет, расставив руки на столе, и остановился, когда между его и ее носом оставалось всего пару дюймов. Она же с удивлением посмотрела на него в ответ.

– Мы выезжаем через пять минут. Я и Кэсси, либо, ты, я и Кэсси. Как я и говорил, выбирай.

Элизабет прищурила глаза, ее тонкие маленькие ноздри раздулись, а щеки покраснели. В этот момент он почувствовал запах ее волнения, но также от нее пахло и кровью.

– Я не позволю тебе...

Дэш наклонился еще ближе.

– Ты ранена, – прорычал он ей в лицо, и Элизабет резко отстранилась, ощутив его гнев. – Попробуешь кинуться на меня, и я обещаю, ты об этом пожалеешь. Теперь будь готова покинуть эту закусочную. Мы уезжаем.

Дэш не дал ей времени, чтобы хоть что-то ответить. Выпрямившись, он в последний раз окинул ее серьезным взглядом, развернулся и прошел к бару. Здоровый экс-солдат ждал, пока тот приблизится, наблюдая за Дэшем прищуренным взглядом, явно его оценивая.

– У нее неприятности, – произнес Дэш, как только остановился перед ним, и мужчина кивнул своей лысеющей головой в сторону Элизабет. Это был не вопрос. Мужчина прекрасно осознавал смысл слова «неприятности». Это то, что ты узнаешь только на войне, и никогда не забудешь.

– Я здесь, чтобы помочь ей выпутаться из них, – прорычал Дэш. – Но мне понадобится помощь.

Мак окинул взглядом Элизабет и Кэсси.

– Я не звонил, но за информацию о них, предлагают кучу денег, – его внимание вернулось к Дэшу. В глубоких карих глазах отражалась жестокость и холод. – Рассказывай, что тебе нужно парень.

Вот как ей теперь поступить? Элизабет пристально наблюдала за Дэшем, как он оплачивал счет за ужин и, заказав еще пару бутылок воды и чипсы, о чем-то переговорил с официантом. Голоса мужчин были тихими и звучали очень озабочено. Не нужно быть гением, чтобы понять, что они обсуждали нечто более важное, нежели стоимость одного пакетика картофельных чипсов.

Сильно прикусив губу, Элизабет глубоко вздохнула, пытаясь, хоть как-то прояснить мысли, и избавиться от усталости и боли. С каждым днем, на протяжении шести или восьми месяцев, ситуация становилась только хуже. Как будто Грейнджу надоело с ней играть. Теперь Элизабет редко перепадало хоть пару дней, чтобы передохнуть и немного подработать, получая мизерную заработную плату, прежде чем снова срываться с места и отправляться в путь. А Кэсси… Боже, происходящее травмировало ее ребенка, и Элизабет это четко осознавала. Дальше так продолжаться не могло. Она должна была найти место, чтобы спрятать дочь, хотя бы на время, пока они обе не исцеляться, душой и телом.

Рука Элизабет соскользнула со столешницы и прижалась к глубокой ране на бедре, где пуля разорвала плоть. Травма казалась не слишком серьезной. Возможно, придется наложить несколько швов, но женщина все равно считала, что ей невероятно повезло. Все могло бы обернуться гораздо плачевнее. Тем более порез, который Элизабет заработала, вылезая из окна подвала, не шел ни в какое сравнение с раной на ноге, но тоже был довольно устрашающим.

Когда они только пришли в закусочную, Элизабет сразу отвела Кэсси в уборную, и там промыла раны спиртом. Малышка дрожала, наблюдая за своей мамой. Обработка травм оказалась слишком мучительной. Даже более болезненной, чем само получение ран. Но на тот момент в голове Элизабет крутилось лишь то, что она не может позволить себе подхватить инфекцию. Если она заболеет, то у нее уже не получится защитить своего ребенка.

Руки Элизабет все еще дрожали, а внутренности сводило от воспоминаний о том ужасе, который объял ее во время панического бегства из квартиры по лестничному пролету в попытке прорваться в подвал. По привычке, она припарковалась возле запасного выхода из многоквартирного дома, а не на общей стоянке. Та аллея редко использовалась, и Элизабет чувствовала, что парковаться на ней безопаснее.

Но задняя дверь плохо открывалась, а Элизабет не могла тратить драгоценные секунды, чтобы поставить Кэсси на пол и посильнее толкнуть. Проще было побежать в подвал, который закрывался изнутри на щеколду. Элизабет проворно задвинула засов, а затем бросилась к стиральным машинам и распахнула маленькое окошко. Они с Кэсси едва успели выбраться, прежде чем мужчины выбили дверь. Автомобиль находился от нее всего в нескольких шагах. Его дверца была открытой, и, к счастью, Элизабет засунула ключи от машины в карман джинсов, а не в сумочку.

Последние два года превратились в сущий кошмар. Теренс Грейндж никогда не признавал поражений. Мужчина походил на питбуля, вцепившегося в свою добычу, отказываясь отпустить или подарить ей хоть минутку покоя. Сначала Элизабет молилась и надеялась, что если она будет просто убегать, не обращаясь в полицию, молчать и скрываться, то он все-таки отстанет от них. Но Грейндж жаждал Кэсси. Его наемники дали это ясно понять. Если Элизабет отдаст Теренсу свою дочь, то будет свободна и вольна делать все, что заблагорассудиться. Его нахрен не интересовала Элизабет. Он просто хотел ее малышку.

Извращенный ублюдок. Элизабет прекрасно понимала, почему он зарится на ее ребенка, и готова была отдать свою жизнь, но не дать ему осуществить задуманное. Но что, если ее все-таки убьют, и мужчине удастся добраться до Кэсси? Только от одной этой мысли ее грудь пронзал ледяной ужас. Сейчас она была слишком слаба и не могла продолжать борьбу. На своем горьком опыте Элизабет узнала, насколько изобретателен мог быть Грейндж, моментально определяя все возможные варианты для побега, которыми она могла воспользоваться. Он уничтожал людей, пытавшихся ей помочь. Убивал или подкупал, не оставляя Элизабет шансов на выживание.