- Вот. Ешь. Я не могу уйти, пока ты не поешь, - сказал Осри.

Ивард послушно повернулся так, чтобы держать ложку.

За едой Ивард размышлял о человеке, сидевшем напротив. Осри выглядел и вел себя именно так, какими Ивард представлял себе офицеров панархистского флота: он держался так, словно на нем была полная парадная форма, а не поношенный рабочий комбинезон Жаима.

- Нокту лесл очень даже ничего, - заметил Ивард наконец. - Ты сам готовил?

Лицо Осри снова приобрело раздраженное выражение.

- Да, - ответил он.

- Это первое, что я научился готовить, - сказал Ивард. - Когда я еще работал на камбузе, Монтроз говорил, этому учат в кулинарных школах.

- Пей, - только и ответил Осри. - Еще.

Ивард послушался, сделал слишком большой глоток и поперхнулся. Он закашлялся, снова больно дернув плечом. Ложка полетела в воздух, но Осри поймал ее, а за ней и поднос.

- Не так быстро, - сказал он, на этот раз мягче. Ивард откинулся на койку, пытаясь отдышаться. Лента келли на руке снова начала щипать.

- Доешь, когда придешь в себя, - сказал Осри. Ивард вздохнул, потирая зеленое запястье.

- Жаль, что ее нельзя снять.

- Как это случилось?

Продолжив еду, Ивард коротко описал Осри происшествие во дворце Панарха, а новые расспросы привели к рассказу о перестрелке, в которой была убита его сестра, а сам Ивард получил ранение.

- Как часто такое случается? - спросил Осри, дослушав до конца.

- Ты имеешь в виду ленту келли, или когда кого-то из экипажа задевает?

- Стычки. И смертные случаи. Ивард пожал плечами.

- Зависит от того, что за операция. А что до частоты... если не считать Джакарровой попытки захватить Дис, когда вы прилетели, мы почти не теряли людей со времени... ну, с тех пор, как погиб Маркхем. Несколько ожогов во время последней стычки с Хримом - там, на стартовом поле на Мориджи-два.

- Но этот ваш риск, должно быть, неплохо окупается, да?

Ивард кивнул, возбужденно взмахнув ложкой.

- А то! Но это когда операция успешная. У нас их давно не было, потому Джакарр и свалял дурака. Хотел заняться набегами. Вийя сказала, мы должны ограничиться атаками на работорговцев, в первую очередь на Хрима.

- Атаками на работорговцев... - эхом повторил за ним Осри. - Кажется, кто-то в Меррине говорил при мне, что этот псих Хрим промышляет работорговлей, но... - Он нахмурился. - Наверняка все это происходит за пределами Тысячи Солнц!

- В основном да. Хотя не всегда. Ну и потом, есть еще Должар, прямо напротив Рифта. Они держат рабов, хотя туда попадает не так уж много, а оттуда бежит еще меньше. Вернее, так было до недавних пор, - добавил он.

- Так значит, вот что связывает Эсабиана с Хримом? Работорговля? недоверчиво пробормотал Осри. Ивард ухмыльнулся.

- Не знаю точно; может, и так. Хотя скорее да, ведь там большинство населения - рабы. Вийя говорила, самая дешевая собственность там - люди и пепел.

На лице Осри проявился неподдельный интерес.

- Так ты бывал на Должаре?

- Не я. Кое-кто из других бывал там с набегом несколько раз. - Ивард снова передернул здоровым плечом,

- Значит, вы отбираете у Хрима его э... груз невольников и перепродаете их?

- Нет, продаем только грузы. Работорговцы почти всегда везут и другую контрабанду, за которую здорово платят на Рифтхавене. Рабов обычно отпускаем в новые колонии.

Темные брови Осри недоверчиво приподнялись.

- Доедай, - сказал он, - И выпей вот это.

- ...и когда я спросил мальчишку, для чего эта женщина нападает на работорговцев - ради мести или прибыли, - он ответил: "И то, и другое".

Омилов отхлебнул горячего питья, которое принес ему сын, и внимательно посмотрел на него из-за чашки.

Осри нахмурился, и темные глаза его на мгновение уставились в невидимую даль, потом снова опустил взгляд.

- Только не верю я в то, что они так просто отпускают рабов. Он сказал так потому, что знал: за такого рода занятия положено суровое наказание. "Рабы"... Слово-то какое недостойное.

Недостойное...

- Я бы сказал, жестокое. Трагическое. - Омилов произнес это вполголоса, и, как всегда, сын его не услышал.

Не то чтобы он игнорировал отца или перебивал его - нет, для этого он был слишком хорошо воспитан. Но он подождал, пока отец договорит, и продолжал, словно тот молчал:

- Возможно, он сказал это в расчете на то, что я не сообщу властям имена членов экипажа этого корабля. Как бы не так! - Он провел рукой по лишенному босуэлла запястью. - Хотя я не имею возможность документально записать перечень их преступлений, я все помню.

Омилов подавил вздох, глядя на лицо Осри - такое знакомое, так странно сочетающее его собственные черты с чертами матери.

И так выдающее все мысли.

Все до единой эмоции Осри без труда читались на его лице: в движениях черных бровей, доставшихся в наследство от Себастьяна, в выпяченной нижней губе, подаренной ему Ризьеной Геттериус. Ризьена была очень в этом на него похожа - за тем исключением, что умела при желании и скрывать свои мысли. Другое дело, что она редко считала нужным это делать. Да от нее этого и не требовалось, ибо с какой стати сдерживать себя абсолютному правителю, тридцатому колену династии абсолютных правителей обитаемой луны?

Себастьян дождался паузы и поднял взгляд, Осри раздраженно прищурился,

- Ты меня не слушаешь, папа.

"Я так и не смог полюбить его мать, но его я люблю. Однако, похоже, защитить его уже не в моих силах".

- Извини, Осри. Должно быть, я устал сильнее, чем мне казалось.

Осри прищурился еще сильнее - на этот раз в тревоге.

- Что такого сделал с тобой этот старый монстр?

- Заметно поправил мне здоровье, - пробормотал Омилов. - Чем бы он там ни занимался еще, хирург из Монтроза просто великолепный.

- Уж не ищешь ли ты оправдания этим преступникам? Омилов тряхнул головой; на него и впрямь навалилась чудовищная усталость.

- Мы с тобой полностью в их власти. Наш долг - помочь Эренарху...

- Но он ведь ни черта не делает! - Осри стиснул зубы. - А когда взялся за дело, так только для того, чтобы возглавить - обрати внимание: не просто позволил им, но возглавил сам, - их налет на аванзалу Слоновой Кости. Если верить этому маленькому недоумку, корабль набит крадеными артефактами. И Брендон попустительствовал этому... он сказал, что это лучше, чем если бы должарианцы использовали все это в качестве мишеней, упражняясь в стрельбе.