Жаим с невозмутимым видом стоял сзади. Одежда его до сих пор хранила запах благовоний.

Марим исподтишка покосилась на Вийю - та равнодушно смотрела на экран, деля внимание между потоком информации на дисплее и щебетом диспетчера.

Локри, казалось, вовсе не интересовал вид из иллюминатора. Он лениво развалился за своим пультом, сжимая в руке дымящийся стакан и не сводя взгляда своих бледно-голубых глаз с Брендона. По тому, как застыла его фигура, Марим сразу распознала в нем вышедшего на охоту хищника.

"Он не разговаривал со мной с самого Диса. Что он задумал? - Она снова с трудом удержалась от смеха. - Уж наверняка ничего хорошего".

- Что берешь с собой? - оборвала тишину Марим. - Пойду принесу оружие.

- Ничего, - голос Жаима прозвучал почти неслышно. Он включил босуэлл.

Марим заметила, как Брендон не без тревоги покосился в его сторону. Она могла бы утешить его: настроение Жаима было далеко от самоубийственного; скорее, убийственное. Она снова сдержала смех.

- Локри? - повернулась она к связисту. - Ты как всегда со своим выкидным ножом, да? Или еще что-нибудь?

- Метательный нож, - равнодушно пожал плечами Локри.

- Эй, Монтроз, дашь взаймы свой пистолет-вонючку? - продолжала Марим. - Обещаю, верну в целости и сохранности.

- Бери, не стесняйся, - отозвался Монтроз. - Мне все равно еще кучу вещей здесь переделать, прежде чем идти искать новое место.

Брендон переводил взгляд с одного на другого.

- А почему не лучевое оружие?

- На Рифтхавене есть единственный закон, который соблюдают все до единого, - ответила Марим. - Ты можешь носить бластер, но стоит тебе раз пустить его в ход, и тебя вышвырнут из ближайшего шлюза. Нейробластеры разрешены, но людям не нравится, когда в радиусе десяти метров у всех глушит босуэллы, а в шлюз выбрасывали и за меньшее.

Брендон медленно кивнул.

- Что ж, закон разумный: одна дырка - и половина станции остается без воздуха. Но мне казалось, на Рифтхавене законы не поддерживаются.

- Это зависит от того, где ты. В некоторых торговых кварталах безопасно так же, как в любом другом месте Панархии, и там патрулируют дружинники. Преступность вредит коммерции, - ответил Монтроз. - А в других местах... - Он пожал плечами.

- Но во всяком случае, лучевое оружие регистрируется везде, и этот закон помогают поддерживать тоже все, - снова вмешалась Марим. - Ну, некоторые, конечно, предпочитают таскать все свое на себе, но я не люблю носить то, чем пользоваться все равно не сумею. Смолкли двигатели.

- Аркад, - сказал Локри, вставая. - Приходилось видать Рифтхавен?

- И не придется, - холодно произнесла Вийя. - По крайней мере в этот раз. - Она пробежалась пальцами по пульту, выключая бортовые системы. Здесь, под охраной эйя, он будет в полной безопасности.

Локри выбрался из-за пульта.

- Сдается мне, я смог бы уберечь одного беглого Аркада от укусов и ушибов. - Он оперся здоровой рукой о стену, глядя на Вийю с выражением, понять которое было почти невозможно. Голос его оставался таким же ленивым и сладким, как обычно, но Марим кожей ощутила угрозу и в очередной раз подавила смешок. - Прощальный подарок.

- Heт, - отрезала Вийя.

Долгую минуту Локри молчал, потом оторвался от стены и пожал плечами, бросив на Брендона ироничный взгляд.

- Ну что ж, желаю развлечься с видеочипами.

Омилов начал расспрашивать насчет правил швартовки, и Марим ушла в оружейную. Там она обнаружила то, что и ожидала увидеть: Вийя забрала почти все оружие, кроме того, что принадлежало членам команды, и какой-то ерунды.

"Похоже, это и правда конец, - подумала Марим. - Она в самом деле хочет, чтобы мы исчезли".

Марим похватала, чего хотела, и вернулась на мостик. Там она вывалила все на стол, заметив взгляды, которыми чистюли провожали тяжелый, богато украшенный агрегат у нее на поясе.

- Что это? - поинтересовался Брендон, указывая на него. - На вид очень грозное оружие.

- Так оно и есть, - ухмыльнулась Марим. - Убить не убьет, но если в тебя попадет хоть одна капсула, еще пожалеешь, что не убило. Мало кто согласится, чтобы от тебя двенадцать часов разило как от кучи дерьма.

Локри молча отсалютовал им ножом и спрятал его в ножны под рукавом.

Жаим повернулся к Вийе.

- Я вернусь в семнадцать ноль-ноль, проверю, как идут работы над движками.

- Пошли, Рыжик, - сказал Монтроз. - Отведем тебя в клинику к аль-Ибрану. Все остальное - потом, когда мы снимем с тебя эту штуку. - Он похлопал по ленте Келли на его запястье.

Мальчик поднял взгляд воспаленных глаз на Марим. Та поцеловала воздух рядом с его головой.

- Увидимся, - прощебетала она. - В другой жизни.

Пока Ивард общался с капитаном, Марим потырила большую часть его добычи, аккуратно схоронив ее на себе и в сумке. Ивард все равно не заметит.

- Вы останетесь в лазарете до возвращения Монтроза; потом ваши перемещения будут ограничены вашими каютами и камбузом. Можете брать что хочется из библиотеки.

- Спасибо, - кивнул Омилов.

Марим украдкой покосилась на Аркада, жалея, что ей так и не представился случай выиграть пари.

"Ну и пусть. Хрен с ним, с Локри, пускай себе выигрывает. Найду чего-нибудь еще".

19

РИФТХАВЕН

Монтроз довел Иварда до клиники, как всегда набитой под завязку пестро одетыми типами, большинство из которых страдало от нанесенных различным оружием травм. Там и здесь попадались также одетые поскромнее торговцы, которых дела забрасывали в самые экзотические условия с соответствующим букетом заболеваний. Монтроз сразу же увидел типа, явно страдающего Дырявшанским носовым грибком - глаза у того были постоянно скошены на угнездившегося на самом видном месте его лица паразите. Потом он унюхал специфический запах и решил, что сидевшая в углу женщина - несколько мест по обе стороны от нее оставались незанятыми, - должно быть, подцепила газовую гангрену с Мирквуда. В принципе и то, и другое представляли собой наиболее распространенные последствия контакта людей с инопланетной жизнью, и Монтроз улыбнулся при мысли о не менее экзотических методах лечения.

Потом он перевел взгляд на дрожавшего от жара Иварда. Он посоветовал пареньку прикрыть ленту келли под рукавом, и тот повиновался беспрекословно, чем не на шутку встревожил Монтроза. Обычно Ивард упрямился из-за любой мелочи, что Монтроз считал проявлением здорового интереса к тому, что происходит вокруг него (равно как и почти детское недоверие к чужим способностям). Последнее время его интересовал только тот вздор, которым лента келли накачивала его бедный мозг, заставляя вести себя так дико, что это тревожило Монтроза стократ сильнее, чем непрекращающийся жар.