Шервуд Смит, Дэйв Троубридж

Феникс в полете

(Империя тысячи солнц - 1)

Перевод с английского Н.К. Кудряшова

Они - сыновья борьбы. Борьбы за выживание. Борьбы против тех, кого поработили собственные же машины. Борьбы против тех, что пришли из иных миров, могущественные и чуждые, недоступные человеческому пониманию.

Они - сыновья Исхода, что рассеял массу землян по Тысяче Солнц, потомки тех, что бежали когда-то в глубины дальнего космоса. И нет им возврата на Землю... да и существует ли она еще, эта Земля?

И каждый из них - Феникс, ибо вновь и вновь возрождается в пламени войны, закаленный в горниле сражений и готовый опять противостоять опасности...

С благодарностью Маржори Миллер и Флоренс Фейлер,

пославшим нас в полет, а также научно-исследовательской группе

"GEnie", в этом полете поддерживающей

ПРОЛОГ

Мы все дети конфликта. Нас формирует борьба: борьба против Коллектива и его потомка, Гегемонии; против Адамантинов, порабощенных собственными машинами; против Шиидры, древней и чуждой настолько, что недоступна пониманию; и против лишающих силы межзвездных расстояний. Представителю человеческой расы может показаться даже, что мы зависим от того, что нам противостоит, не в меньшей степени, чем от того, что нас поддерживает.

Мы все дети Исхода, Как бы причудливо ни развивалась каждая история в отдельности, каждая человеческая культура в Тысяче Солнц так или иначе отражает его трагическое эхо. Л как еще могло быть? Все мы нижнесторонние, высокожители, даже рифтеры - являемся потомками разнообразных человеческих групп, отвергших стерильную монолитность Солнечного Коллектива и избравших взамен этого бегство на примитивных звездолетах в Воронку.

Мы все дети тайны - мы не знаем даже, чем являлась эта Воронка. Было ли это искусственное создание расы, которую мы зовем Ур, или их неизвестных нам врагов, уничтоживших их в незапамятные времена? Воронка отворялась только дважды: в первый раз, чтобы принести сюда человечество с противоположной стороны Галактики, и еще раз, чтобы поглотить кибернетический ужас, порожденный Гегемонией. Нам неизвестно, отворится ли она еще раз. Но без нее нам нет возврата на Землю, если Земля еще существует.

Поэтому мы остаемся преданы древней Земле, и крошечные частицы земного быта, которые наши разнообразные предки захватили с собой сквозь Воронку, продолжают зачаровывать нас. Перед лицом всех противостоящих нам сил эти частицы сохраняют нас людьми, ибо являются священными свидетельствами тех реалий, что заставили наших далеких предков избрать Исход и сохранить корни своих естественных культур даже на чужой для них почве. Наши языки, религиозные, социальные и политические структуры основываются на этих частицах; до сих пор стоит любому новшеству оторваться от этих корней, как его признают ложным и предают анафеме.

Мы все - Феникс, всякий раз возрождающийся из пламени конфликта, сжигающего прочь шелуху и открывающего истинное золото сути человеческой. Разъединенные с матерью человечества бесконечностью пространства-времени, мы все же остаемся детьми Земли.

Магистр Давидия Джонс

Гностор Архетипа и Ритуала

"КОРНИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА"

Ториган I, 787 совр. ист.

Что бы делали мы без врагов наших?

Св. Тейяр

(Пьер Тейяр де Шарден)

"ФЕНОМЕН ЧЕЛОВЕКА"

Потерянная Земля, прибл, 200 г, до исх.

Н!Кирр перешел из каталепсии в состояние второго сна, и чувства начали возвращаться к нему. Он стряхнул воспоминания о других своих жизнях и начал пробуждаться окончательно.

Вырываясь из объятий первого сна, древний Страж выпрямился - движения его были почти автоматическими благодаря привычке - и с изяществом, приобретенным за двадцать тысячелетий, сложил вторые локти на головогруди.

В воздухе стоял противный запах, словно от тухлых клоптовых яиц, и Н!Кирр брезгливо поджал жвала. Резкий скрежет эхом отдался от высоких сводов, и тут он заметил почти осязаемые от пыли солнечные лучи, струящиеся сквозь Закатную Арку.

"Закат?" - подумал он. Фасетчатые глаза его недоверчиво блеснули на солнце, когда он, раздраженно шипя, поднял взгляд. Неужели он проспал целую ночь и день? Где все его носильщики и послушники? Ничего подобного еще не случалось!

- За это им панцири поразбивают! Закат! - совершенно растерянный, с идущей кругом головой, Н!Кирр заговорил наконец, не в силах более сдерживать свой гнев.

- Закат, - эхом отозвались своды, и Н!Кирр вздрогнул от охватившего его внезапного чувства неправильности ситуации. Цветом закат напоминал кровь иномирянина; садящееся за горизонт Яйцо вступало в фазу Багровой Победы, части долгого жизненного цикла, в конце которого рано или поздно вылупится новый демон.

Внезапно рой послушников засуетился вокруг него; кончики их клешней побледнели от страха и смятения, но Н!Кирр не обращал на них внимания. "Мой наследник увидит это, - безразлично думал Страж, - увидит в бесконечное мгновение до того, как порожденный звездой демон пожрет в своем жадном гневе его и всю нашу расу".

- И отметят звезды наш конец и то, как исполняли мы свой долг бдения и веры. - Страж говорил негромко, скорее сам себе, но копошившиеся у его алтаря послушники замерли в почтительном молчании, и Н!Кирр видел, как некоторые из них торопливо записывают его слова на свисающие с шей дощечки.

"Жалкие блохи", - сердито подумал он, раздраженный их беспомощностью. Слишком много, поколений их прошло мимо него, их короткие жизни мелькали почти незамеченными, и он устал от этого.

Все еще в замешательстве от потери целого дня, Н!Кирр опустил взгляд на средоточие Храма и всего его народа.

Там, у основания его головогруди лежало наполовину утопленное в камень алтаря Сердце Демона. В его идеально гладкой поверхности он увидел искаженное отражение собственного лица и лиц своих перепуганных слуг, молча ожидавших его наставлений. Его порыжевшие от возраста клешни раздраженно заскрежетали по горловым бороздам, и он уставил взор в маленькую сферу. Ощущение неправильности происходящего усилилось, когда вместо замысловатого узора мысленный взгляд его увидел в глубине её лишь пустоту.