В молодости они вместе рубили уголь, а потом потеряли друг друга из виду. Теперь, похоже было, они встретятся снова, на этот раз как полицейский и преступник – Рэйлен Гивенс и Бойд Краудер. Бойд отсидел шесть лет в федеральной тюрьме за отказ платить подоходный налог, вышел и обрел религию. Был посвящен в духовный сан по почте Библейским колледжем в Южной Каролине и основал секту под названием Христианская агрессия. После этого организовал Ополчение восточного Кентукки – отряд неонацистов-скинхедов, парней в крепких башмаках, с наколками в виде свастики. Все они были прирожденные расисты и ненавидели власть, но предстояло еще научить их тому, что Бойд называл "законами Белого Верховенства, установленными Господом". Он позаимствовал их из доктрин "Христианской идентичности"[1]. После этого он научил ребят пользоваться взрывчаткой и автоматическим оружием. Он сказал им, что теперь они коммандос Краудера и присягнули сражаться за свободу против грядущего Миропорядка Полукровок и против незаконных налоговых законов.

Бойд сказал, что убьет первого же, кто потребует от него уплаты подоходного налога. Скинхеды воспринимали Бойда как серьезного мужика – он побывал в боях. Бойд застал конец вьетнамской войны и вернулся оттуда с тремя парами вьетнамских ушей на серебряной цепочке и татуировкой аэромобильной дивизии на руке – татуировка за двадцать пять лет поблекла.

Рэйлен Гивенс, несколькими годами младше Бойда, был теперь заместителем начальника федеральной полиции. Известно было, что в перестрелке он убил флоридского гангстера Томми Бакса по кличке Зип – оба сидели за столиком в ресторане отеля "Кардозо". Рэйлен предупредил Зипа, что если тот в двадцать четыре часа не уберется из округа Дейд, то он застрелит его, как только увидит. Зип не подчинился, Рэйлен сдержал слово и застрелил его над тарелками и стаканами с расстояния меньше двух метров.

В тот день, когда управление включило Рэйлена в группу спецопераций и перевело из Флориды в округ Харлан, Кентукки, Бойд Краудер ехал в Цинциннати, чтобы взорвать контору налогового управления в федеральном здании.

Бойд ехал на новом "шевроле-блейзере", до крыши покрытом грязью после лощин и приречных дорог восточного Кентукки. "Блейзер" принадлежал водителю-скинхеду по имени Джаред, новому парню, только что закончившему двухмесячный начальный курс боевой и идеологической подготовки, скинхеду из Оклахомы. Бойд спросил его:

– Смотрел, как в Орегоне ополченцы кинули вонючую бомбу в офис налоговиков?

– Вонючую, – сказал Джаред, не спуская глаз с дороги: деревья, небо, седельные тягачи. Он сказал: – Делов-то. Трубу с порохом или гранату – тогда бы их заметили.

Сказано складно, но искренне ли? У Бойда были сомнения насчет этого Джареда из Оклахомы.

Они выехали из лесов пять часов назад и сейчас по шоссе 75 приближались к Ковингтону и реке Огайо. Сзади под пластиком ехала пара китайских "Калашниковых", патроны и противотанковый гранатомет РПГ-7, тоже китайского производства, – хорошая штука, которая стреляет 40-миллиметровыми кумулятивными ракетами. Бойд пользовался такими во Вьетнаме.

Он сказал Джареду:

– Ты мне скажи, если чего не понял из того, что изучал.

Джаред пожал плечами, глядя вперед, на вереницу дизельных грузовиков. У него была ленивая повадка – так скинхеды показывали свое хладнокровие. Он сказал:

– Ну, две вещи. Не понимаю эту ерунду с христианской идентичностью, что евреи – потомки Сатаны, а нигеры – недочеловеки.

Бойд сказал:

– Черт, да это все в Библии, я тебе покажу, когда вернемся. Ладно, за чем стоят евреи?

– Они контролируют Федеральную резервную систему[2].

– Что еще?

Джаред сказал без особой уверенности: – СОП?

– Точно, СОП, Сионистское оккупационное правительство. Его устроили, чтобы оно велело нам позволить властям отобрать у нас оружие. Ты видал Чака Хестона[3] по телевизору? Чак сказал, что пистолет они вынут только из его холодной мертвой руки.

– Да, видел его, – без воодушевления отозвался Джаред. Потом сказал: – Вон уже Цинциннати. Его будет видно еще до моста.

Джаред приехал с рекомендацией оклахомской группы Арийских рыцарей свободы, сказал, что услышал про коммандос Краудера и сразу помчался на новеньком внедорожнике в Кентукки, чтобы вступить в отряд. Сказал, ему невтерпеж заняться взрывчаткой, вместо того чтобы гоняться по переулкам за нигерами и красить синагоги из баллончиков, бля. Сказал, что был в Оклахома-Сити, когда взорвали федеральное здание Марра[4], приехал через несколько минут после взрыва. Сказал, что это вдохновило его на борьбу. Иногда так говорил про этот взрыв, что, можно подумать, сам участвовал, вместе с Тимом и Терри.

Нет, Бойд и другие не очень-то верили этому Джареду из Оклахомы. Почему на нем нет арийских татуировок? Почему все время трогает себя за голову? Как будто боится, что волосы больше не отрастут. Бойд не любил бритые головы, но разрешал, поскольку это была их марка. Сам он предпочитал два сантиметра сверху и подбритые виски, стандартную армейскую стрижку, теперь, в пятьдесят, почти седую – стальной ежик над худым задубелым лицом.

Они приближались к Цинциннати, центр города вырисовывался на фоне тускнеющего неба. Через несколько минут они были уже на северном пролете моста через реку Огайо. Бойд сказал:

– Выезжай на Пятую.

– Я еще чего не понимаю, – сказал Джаред, – столько команд белой власти, и ничего их не связывает, ни про какой план я не слышал.

– Кроме цели, – сказал Бойд. – Ополчения, Клан, разные сердитые либертарианцы[5], борцы с налогами, разные арийские братства – все мы часть одного патриотического движения.

Сейчас они ехали по Пятой, мимо отелей и здешнего большого фонтана.

– И еще у нас миллионы, которые пока не поняли, что они часть революции. Я говорю о людях, захваченных белым бегством. Знаешь что это?

– Да, сэр, – люди уезжают из города.

– Белые люди уезжают в пригороды. Думаешь, им до смерти охота стричь траву и жарить мясо на дворе? Ни черта: чтобы убраться от негров и латинов. И азиатов – мы всех напустили. Хочешь въехать – добро пожаловать. Возьми этих паршивых мексиканцев...

Он прервался, чтобы указать дорогу, но Джаред уже поворачивал налево, на Мейн-стрит, хотя ему не говорили, куда едут, – ни сейчас, ни раньше.

Бойд посмотрел на него, но вынужден был пригнуться: они проезжали мимо федерального здания Джона Уэлда Пека[6], и Бойд хотел разглядеть седьмой этаж, где помещалось налоговое управление. Увидел он всего пяток этажей – стену с высокими прямоугольными окнами. Выпрямившись, Бойд сказал:

– Сверни налево, на Шестую, и обогни квартал.

На Шестой они миновали бутербродную "Сабвей", о которой говорил его разведчик Дьявол Эллис. Бойд не упомянул об этом и вообще не сказал ни слова, пока они не объехали квартал, и снова не показалось впереди федеральное здание.

– Выпусти меня на углу и сделай круг. Я буду ждать.

Джаред повернул налево, затормозил перед желтым тентом бутербродной, и Бойд вылез. Он вошел внутрь – никого, кроме женщины за прилавком – и остановился перед витриной, вдыхая запах лука. Федеральное здание стояло наискосок, через дорогу. Отсюда, сказал Дьявол Эллис, можно бить прямой наводкой по угловым окнам наверху. Вот сколько Дьявол – такое у него было прозвище – понимал в стрельбе из гранатомета по высокой и близкой цели. Только Дьяволу придет в голову отмочить такое, спьяну или просто сдуру: встать тут с мясным сэндвичем в зубах, роняя лук на пол, ага, и выстрелить прямо через большое окно.