— Желающие могут не беспокоиться. Коллекция находится под охраной французской жандармерии.

Ник Картер кивнул и поспешил выйти на улицу, где его уже ждала Аманда.

Они выпили кофе и поужинали в маленьком кафе. Потом Аманда несколько раз зевнула и сообщила, что очень устала и хочет домой. Ник, все это время оттягивавший их отъезд, вынужден был согласиться. Он нашел такси, и вскоре они покинули маленький городок Фонтенбло.

Манон старалась дышать как можно реже. С каждым выдохом из горла выхлестывала кровь.

Онемела левая рука, бок был мокрым от крови.

Она вела машину вслепую, потому что от боли почти ничего не видела.

То, во что они вляпались, нельзя было назвать перестрелкой. Это был шквальный огонь.

К тому же первыми стрелять начали именно полицейские — а это значило, что они с самого начала знали о засаде.

Парни Жофре знали свое дело, но у них не было бронежилетов, а по численности они уступали полиции раз в пять. Манон видела, как один за другим падают в придорожные канавы профессиональные налетчики.

Ей бы уехать, не соваться, признать свое поражение — но Манон Дюпре не умела сдаваться и потому пошла к фургону. Убивать ей приходилось и раньше — но глаза парнишки-охранника, которому она всадила пулю в горло, до сих пор смотрели на нее из темной пропасти боли и отчаяния, в которую она медленно падала.

Падала — но вела машину.

Как всегда, выручило везение. Ее просто не заметили в горячке боя, и она успела ворваться в фургон, уже развороченный с одного бока взрывом гранаты. Убив охранника, она очень быстро нашла продолговатый футляр, в котором хранилось уникальное ожерелье «Восемнадцать звезд». Выскочила из фургона и бросилась прочь от дороги, туда, где в кустах притаился ее маленький «рено». Манон чувствовала тупые удары — в плечо, в бок, в спину — но адреналин бушевал в крови, ноги сами несли ее подальше от кровавой мясорубки, и, только отъехав от поля боя, она стала стремительно слабеть.

Возле маленького крестьянского домика, где ждал ее Жорж, Манон из последних сил заглушила двигатель, открыла дверцу и просто вывалилась на землю. Сильные руки мужа подняли ее, потом она почувствовала, что он внес ее в дом… потом была тьма и неожиданное счастье. Боль ушла, ушел отвратительный железный привкус крови, и Манон засмеялась от радости. Она бежала по залитому солнцем лугу, почти не касаясь ногами травы, и солнце заливало ее потоками золота…

Жорж Дюпре сидел на полу, неловко подогнув под себя одну ногу, и бережно баюкал в объятиях бездыханное тело жены. Наконец, убедившись, что она мертва, он осторожно положил ее на пол, разжал судорожно стиснутый кулак и забрал футляр. Вынул ожерелье, секунду полюбовался белыми и синими искрами, опустил в карман пиджака. Пустой футляр бросил в очаг, огляделся и быстро вышел, даже не взглянув в сторону убитой.

Его машина была спрятана в полумиле от дома, и если старина Жофре не успел ее заметить, то у Жоржа есть шанс спокойно выехать из Франции вместе с ожерельем…

По дороге Аманда вздремнула, и потому при въезде в Париж сообщила, что силы к ней вернулись и было бы неплохо прогуляться до отеля пешком. Ник согласился, и они отправились бродить по узеньким парижским улочкам. Аманда болтала без умолку — то начинала отчаянно фантазировать на тему «Дед и его замок», то рассказывала о лошадях и способах их объездки, то принималась расспрашивать Ника о том, каким он был в детстве. Картер только смеялся и качал головой: за длинным язычком этой девушки ему было не угнаться.

А потом они зашли в маленькое кафе, каких тысячи по всему Парижу, заказали себе белого вина и кофе, круассанов и джема из ежевики, свежей земляники и мороженого — и Ник все не мог насмотреться на румяное, счастливое лицо Аманды.

В этот момент хозяин включил маленький переносной телевизор в углу кафе — и Ник Картер в одно мгновение превратился в соляной столп.

На экране виднелась развороченная взрывом машина для перевозки ценностей, на обочине дороги люди в форме дорожной полиции выкладывали рядком безжизненные тела. На переднем плане давал интервью бравый комиссар криминальной полиции Фонтенбло.

-..К счастью, в основном коллекция не пострадала. Согласованные и самоотверженные действия охраны не позволили преступникам добиться успеха. В ходе перестрелки возле Ле-Зуа уничтожены восемь бандитов, задержаны трое. Кроме того, в нескольких километрах от места преступления в небольшом деревенском доме обнаружен труп неизвестной женщины с огнестрельными ранениями…

Ник сидел, не отрывая взгляда от экрана.

Аманда с недоумением посмотрела на него и хотела что-то сказать, как вдруг он подался вперед.

-..У полиции имеется несколько версий, но основной считается участие в ограблении Манон Дюпре, известной мошенницы и воровки, скрывающейся в данный момент под именем Аманды Моретти. Кроме того, нам стало известно, что у нее имеется сообщник — его видел один из служителей выставки. Это мужчина высокого роста и крупной комплекции, возраст около сорока лет, ходит прихрамывая. В данный момент идут поиски Аманды Моретти и ее сообщника. Помимо обвинения в ограблении, им будет предъявлено обвинение в убийстве, в том числе полицейских…

Ник откинулся на спинку стула и мрачно посмотрел на девушку. Аманда поднесла руку ко рту.

— Я не понимаю… Это бред какой-то… Что происходит?

— Происходит то, что мы с тобой оказались вне закона, сестренка.

— Но я… какое ограбление, мы же там сегодня были!

— Вот именно. И нас наверняка опознают.

— Глупость какая! Там была еще толпа народа…

— Я сам свалял дурака — предупредил сотрудника галереи, чтобы он был настороже. Разумеется, он меня вспомнит. Ну а с тобой…

— Ник, почему ты так враждебно на меня смотришь? Что я сделала?

Он больно стиснул ее запястье и прошипел ей на ухо:

— Улыбайся, куколка, и веди себя естественно. Сейчас нам надо пробраться в отель, пока там еще не появились полицейские, и забрать свои вещи. Потом мы уберемся в тихое место, и ты мне все расскажешь.

— Что — все?!

— Все. И не про деда в замке, а правду.

— Ник…

— Послушай меня, девочка. Я сейчас зол, очень зол. Из всей этой истории есть один, достаточно простой выход. Нужно просто окликнуть полицейского. Но я хочу дать тебе шанс все объяснить. Поэтому сейчас мы с тобой отправляемся в отель. Лазить через заборы умеешь?

— Умею…

— Тогда так: ты проберешься к себе в номер через окно, а я пройду обычным путем.

— Почему?

— Потому что твою фамилию уже назвали, а про меня известны только приметы. Вперед!

Через вестибюль отеля Ник прошел не хромая. Это далось с трудом, но он выдержал. Небрежно облокотился на стойку, подмигнул портье.

— Как жизнь?

— Отлично, мсье Картер.

— Меня никто не спрашивал?

— Нет, а вот вашей очаровательной спутнице грозит неприятная сцена. Ее дожидался какой-то мужчина. Узнав, что она уехала с вами, он был в бешенстве.

— Интересно. Значит, к лучшему, что мы с ней расстались еще до обеда. Она отправилась по магазинам, а я — в Лувр.

— О, мсье любит живопись?

— Скорее, хорошую мебель.

— Мсье шутник.

Все время беседы Картер крутил на пальце ключ от своего номера, а потом внезапно выронил его. Ключ со звоном покатился под стойку. Картер рассыпался в извинениях, портье полез под стойку. И в этот момент Ник стремительно протянул руку и выхватил из ячейки Аманды Моретти тонкий белый конверт. Когда портье поднялся, Ник уже невинно смотрел на него.

— Благодарю, вы очень любезны, а я неуклюж.

— Ну что вы, мсье Картер, не стоит благодарностей.

Раскланявшись с портье, Картер легкой походкой направился к лифту и через пару минут уже бесшумно шел по толстому ковру к двери своего номера.

Вещи он трогать не стал, достал всего только желтый конверт с фотографиями и положил их на кровать, потом вышел на балкон и стал всматриваться в темноту. Их с Амандой номера располагались рядом, и балкон был общим.