Воин был очень молод. Его раны выглядели ужасно, но казалось, он видит Улума. Юноша еще раз прошептал свою просьбу, и Улум склонился к нему, чтобы расслышать.

— Если в вас есть хоть капля сострадания, принесите мне воды.

— Я никогда не испытываю сострадания, — ответил Улум. — Кроме того, вода в ручье скверная.

— Вы ищете своих родных? — прошептал юноша. — Утром сюда придут женщины. Они станут искать среди убитых своих мужчин. Наши враги разрешат им это. Придут моя мать и сестры. Они заберут то, что оставят от моего тела шакалы, и отнесут домой. В этом году мне не придется собирать урожай.

— Урожай уже собран, — возразил Улум. Его огромные глаза были полны грусти и напоминали колодец непролитых слез.

— Дайте мне воды или любого питья, сладкого или горького, — попросил юноша.

— У меня есть только один напиток, — спокойно ответил Улум, — но, возможно, он тебе не понравится. Подумай хорошенько. Может быть, ты еще доживешь до утра.

— Ночь холодна, а я очень хочу пить.

— Ну что ж, — вздохнул Улум. Из-под плаща он достал флягу и чашу из желто-белой полированной кости. В чашу он налил питье. Жидкость не имела ни цвета, ни запаха, ни определенного вкуса. Улум приподнял голову юноши рукой и протянул ему чашу.

— Через три часа, — сказал Улум, — наступит утро…

— Все равно звери успеют добраться до меня, — сказал юноша. — Я не вынесу этой жажды.

— Тогда пей, — приказал Улум и поднес чашу к его губам.

Молодой воин выпил и прошептал:

— Это вкус летней травы… — А затем добавил:

— Больше я ничего не хочу… — и закрыл глаза навсегда.

Следом за Улумом на холм поднялась группа женщин. Они не несли светильников, ибо пришли слишком рано, украдкой, боясь врага-победителя, не подчинившись его жестоким указам. Они, суетясь, сбились в кучку, и темнота окутала их, как плащ, но, увидев Улума, они со стоном отпрянули. Когда же Владыка Смерти миновал их, одна женщина очнулась от страха и прокричала ему вслед: «Я знаю тебя, ты, шакал!» — и плюнула на землю, где только что ступила нога Владыки.

В пяти милях к востоку от города Мерха поднималась стена гор. Чтобы пересечь их, путнику нужно было семь дней. По ту сторону гор лежала бесплодная равнина, а за ней стоял лес древних мертвых кедров. Эта часть пути занимала два дня. За лесом открывалась дикая страна, где растения и животные взбунтовались против законов природы. Здесь цвели розы с огромными колючками, взлохмаченные, как кошки, попавшие в куст шиповника; яблоки были соленые, а плоды айвы — горькие, как полынь. В непроходимых зарослях жили яркие птицы, но они не пели песен. Звери в этих краях были свирепыми, но им редко удавалось поохотиться на человека, ибо люди избегали этих мест. В трех милях к востоку от мертвого леса раскинулся сад, в котором росли дикие гранатовые деревья. Плоды их были ядовиты и имели нездоровый зеленоватый оттенок, а в центре сада стоял синий дом. В этом жилище, известном как Дом Синего Пса, обитала колдунья.

Наразен, стремясь разузнать поподробнее о Доме Синего Пса, расспрашивала придворных колдунов и других магов, живших в Мерхе. Ее народ потерял всякое терпение и начал именовать Наразен Шлюхой. «Она не может зачать, потому что похоть выжгла ее чрево», — говорили одни, бегая, как стая гиен, по улицам Мерха и разнося мерзкие слухи, другие писали имя королевы на стенах домов, добавляя самые мерзкие эпитеты. Дошло до того, что несколько человек ночью ворвались во дворец — они хотели убить повелительницу Мерха. Тогда Наразен обнажила меч и собственноручно убила их. Наконец королева поняла, что цель ее поисков лежит за пределами города. Она отправилась в опасное путешествие, взяв с собой только десять воинов, — остальная стража осталась в Мерхе во дворце. Наразен пересекла горы, каменистую долину, проехала через мертвый кедровый лес и оказалась в дикой стране.

На одиннадцатый день путешествия королева и ее отряд выехали на луга, которые окаймляли сад колдуньи. Здесь Наразен спешилась и пошла дальше одна.

Хотя уже наступил день, в саду ведьмы царил полумрак. Дом Синего Пса внезапно появился перед Наразен. Два синих столба поднимались по обе стороны бронзовой двери, над которой розовым огнем горел высокий светильник из голубого стекла.

Наразен подошла к двери и постучала рукояткой кнута. Дверь тотчас же отворилась. В дверном проеме стоял пес. Семи ладоней ростом, он был искусно сделан из голубой эмали. Пес открыл пасть и залаял, но лай его показался королеве речью.

— Кто ты? — пролаял пес.

— Та, которой нужна твоя хозяйка, — ответила Наразен.

— Это и так понятно. Но я обычно докладываю ей, называя имя гостя.

— Тогда доложи, что я Наразен, королева Мерха.

— Те, кто лжет, умирают, — прорычал пес.

— Тогда не лги и оставайся среди живых, — огрызнулась Наразен. — Иди и доложи обо мне своей хозяйке-колдунье. Я не собираюсь беседовать с шавкой.

Пес завилял хвостом, как будто ему понравилась надменность Наразен, и лизнул ее руку языком, похожим на сухое горячее стекло.

— Прошу следовать за мной, — сказал он. Внутри дома все было голубым. Собака проводила Наразен вверх по лазурной лестнице, в комнату с множеством голубых светильников. Внутри каждого из них горел розовый огонек.

— Садитесь, — предложил пес. — Вам принести чего-нибудь освежающего?

— Я не буду ни есть, ни пить в этом доме, — сказала Наразен. — Ходят слухи, будто твоя хозяйка так мудра, что немногие осмеливаются войти в ее дом. А еще говорят, что сюда легче войти, чем выйти.

Раздался необычный звук, словно керамические плитки потрескивали в огне камина, — это смеялась собака. А потом портьера на дверях качнулась в сторону, и в комнату вошла колдунья.

Наразен много слышала о таинственной Хозяйке Синего Дома. Многие знали о ней, но мало кто ее видел. Одни говорили, что колдунья напоминала василиска и ее взгляд обращал людей в камень, другие говорили, что она старая карга. Но перед Наразен стояла юная девушка, не старше пятнадцати лет, стройная, как шелковая нить. Наготу ее прикрывали лишь выгоревшие темные волосы, которые ниспадали почти до пола. Время от времени из-под завесы волос появлялась тонкая белая рука, изящная ножка, бедро или грудь, похожая на бутон водяной лилии. Наразен понимала, что эта красота — творение магии, но, когда королева увидела колдунью, сердце ее затрепетало. А юная ведьма пересекла комнату, села у ног Наразен и, улыбаясь, внимательно оглядела гостью. Губы чародейки казались нежными, как первый розовый луч рассвета.

— Я готова выслушать тебя, старшая сестра, — сказала колдунья. — Ведь ты же не ради забавы проделала такой путь, чтобы найти меня.

Наразен взяла себя в руки. Она старалась не обращать внимания на Синего Пса, хотя тот с явным удовольствием грыз в углу синюю фарфоровую кость; королева заставила себя забыть про манящее тело колдуньи, проглядывавшее сквозь покрывало волос. Наразен рассказала о своей беде, Иссаке и мерзких пороках его наставника, о чуме и о бесплодии Мерха; о том, что земля не сможет приносить плоды до тех пор, пока она, королева, не родит ребенка.

— Но тебе придется выйти замуж и жить с мужчиной, чтобы вырастить и воспитать ребенка, — сказала ведьма.

— Да, это правда, хотя я и не люблю кобелей. Я отдавалась самым разным мужчинам, безумцам и вонючим разбойникам. Я отдавалась всем, не щадя себя, но оставалась бесплодной. Таков яд этого проклятия-скорпиона: мое чрево никогда не понесет от семени живого мужчины.

— Что ж, это искусное проклятие, — сказала колдунья. — Показать дорогу и преградить путь по ней. Но колдовство есть колдовство. Проклятие такого чародея, как Иссак, невозможно снять… Для этого искала меня, королева?

Наразен заметила лукавый блеск в глазах ведьмы. «Она поможет мне», — подумала Наразен и ответила:

— Я искала тебя, так как слышала, что Хозяйка Дома Синего Пса общается с могущественной особой, одним из Владык Тьмы…