С памятью, похоже, полный порядок.

Двадцать семь умножить на восемнадцать будет… четыреста восемьдесят шесть…

Он по-прежнему мог выполнять простейшие арифметические действия.

— Давай, приятель, допивай этот чудный напиток и одевайся.

Мелдон помотал головой, полез за рубашкой, потом вспомнил, что все движения должны быть замедленными и нерешительными — как у настоящего идиота. Он неловко взял рубашку и попытался надеть ее. Ничего не получилось…

Служитель буркнул что-то нехорошее себе под нос, поставил чашку на стол, отобрал у пациента рубашку, помог одеться и застегнуть пуговицы на груди.

— Клади свое барахло в карманы и пошли… Ну вот, хороший, послушный мальчик…

Ведомый служителем, Март покорно пошел по коридору, приветствуя встречных дурацкой улыбкой. В комнате, где оформлялись документы, сидящая за маленьким столом чопорная дама средних лет поставила печати в бумагах Мелдона и сняла у него отпечатки пальцев.

— Распишитесь здесь… — указала она. Март стоял не двигаясь и лишь тупо смотрел на документы.

— Напишите здесь свое имя! — Дама нетерпеливо похлопала по бумагам. Засунув в нос указательный палец и открыв рот, Март принялся пускать слюни.

Женщина взглянула куда-то мимо него.

— Девять ноль один, — позвала она. — Заберите его…

Мелдон схватил со стола ручку и крупными корявыми буквами написал свое имя. Женщина отобрала у него бумаги и сунула ему в руку один из заполненных бланков.

— Ух, я задумался, — объяснил Март, неуклюже сложив бланк, и опять засунул палец в нос.

— Следующий! — рявкнула женщина и взмахом руки отослала Мелдона прочь. Он покорно кивнул и, шаркая ногами, побрел к двери.

Регистратор в Отделе трудоустройства посмотрел сначала на бланк, который ему подал Март, потом, улыбнувшись, на самого вошедшего.

— Ну что ж, наконец-то ты одумался. Хороший мальчик, хороший. Сегодня ты получил прекрасные оценки. Теперь мы найдем тебе работу. Обязательно найдем. Ты ведь любишь мосты, а?

Мелдон задумался, потом нерешительно кивнул.

— Ну, конечно же, ты любишь мосты, просто не можешь не любить их. Работа на открытом воздухе. И ты будешь важным, очень важным человеком. Когда машина подъедет, ты должен наклониться и посмотреть, положил ли водитель деньги в ящик с прорезью наверху. Будешь носить форму, очень красивую форму…

Маленький человечек продолжал нести всякую чепуху, заполняя бланки; Мелдон стоял рядом с ним, уставившись в никуда.

— Ты пойдешь вот сюда. Прямо сейчас ты пойдешь сюда. Вот здесь написано, куда идти. Понял? Просто садись на трансгородской челнок. Остановка здесь, на этом уровне. В тот, на котором нарисована большая цифра «девять». Ты ведь знаешь, как выглядит цифра «девять»?

Мелдон тупо моргнул и кивнул. Клерк нахмурился.

— Иногда мне кажется, что эти парни немного перебарщивают. Ну ничего, через несколько дней почувствуешь себя лучше, твое восприятие обострится — как у меня. Ну а теперь отправляйся туда, и тебе дадут идентификатор, форму и поставят работать. Хорошо?

— Э-э… спасибо.

Мелдон медленно доковылял до выхода, прошел через турникет и оказался на залитой ярким солнцем пешеходной дорожке четвертого уровня. На ослепительно сверкавшем табло у входа в челнок появилась надпись: «Посадка

— N9». Мелдон сунул полученные от регистратора бумаги в карман и побежал к остановке.

На следующий день ровно в восемь утра Мелдон вышел из общежития. Одет он был в видавший виды стандартный студенческий костюм, а в руках нес тяжелый вещевой мешок с полученной накануне формой сборщика дорожной пошлины. На лацкане красовался новый желтый жетон.

Мелдон добрался до уличного уровня на грузовике, там пересел в машину, идущую на окраину, и вышел на остановке неподалеку от района дешевых лавчонок, которые группировались вокруг Пятой авеню и Сорок пятой стрит. Мелдон выбрал захудалый магазинчик, заставленный рядами вешалок с одеждой немодных фасонов. Толкнув пыльную стеклянную дверь, он вошел в длинную, тускло освещенную комнату, в которой воняло нафталином и прелой шерстью. За прилавком стоял низенький хозяин магазинчика. Над его оттопыренными ушами торчали пучки седоватых волос, а расстегнутый жилет выставлял на всеобщее обозрение необъятное брюхо. Март поднял свой вещмешок, открыл и вывалил на прилавок форму сборщика податей. Толстяк настороженно следил за его действиями.

— Сколько дадите за это барахло? — спросил Мелдон.

Торговец повертел в руках темно-голубую тужурку и светло-синие брюки, скривив губы, пощупал материю. Перегнувшись через прилавок, он взглянул на входную дверь и покосился на вещмешок в руках Мелдона. Потом задумчиво посмотрел на Марта и на форменную одежду на прилавке.

— Даю пять кредиток.

— За все?.. Да оно стоит не меньше сотни!

Толстяк, нахмурившись, уставился на желтый жетон на лацкане Мелдона.

— Пусть жетон не тревожит вас, — успокоил его Март. — Он ворованный… как и остальное барахло.

— Эй! О чем это вы? У меня тут респектабельное заведение. Вы что, коп?

— Я не собираюсь зря тратить время! — резко заявил Мелдон. — Нас никто не подслушивает. Давайте вернемся к делу. Можете срезать галуны и пуговицы…

— Десять кредиток — больше не дам, — проговорил толстяк, понизив голос.

— Мне ведь тоже надо на что-то жить, а? Любой лентяй может спокойно получить одежду в собесе. А кто купит ее у меня?

— Не знаю. Согласен на двадцать.

— Пятнадцать. Да и то это грабеж…

— Добавьте еще комбинезон ремонтника — и по рукам.

— Нового товара у меня нет, но подобрать…

Десять минут спустя, закатав рукава промасленного комбинезона, Март вышел из магазинчика. Желтый жетон блестел на нагрудном кармане.

В центре широкого, площадью с четверть акра, дымчато-серого ковра стоял письменный стол из выбеленного плавника. Сидевшая за столом девица с нескрываемой неприязнью уставилась на Мелдона.

— Я точно знаю, что с оборудованием у нас все в полном порядке, — высокомерно заявила она.

— Послушай, детка, давай каждый из нас будет заниматься своим делом: я

— сантехникой, а ты — диктографом. — Март снял с плеча сумку с инструментами и сделал вид, что собирается поставить ее на ковер. — Мне сказали явиться в спортзал для руководящих работников на девятом уровне Городской Башни. Я сюда и явился. И теперь или ты скажешь, где находится сауна, или я уйду отсюда и подам жалобу в профсоюз… Ну?

— В следующий раз, грубиян, пользуйся лифтом для обслуживающего персонала. — Она нажала на кнопку, и стенная панель скользнула в сторону, открыв вход в спортзал. — Мужская парилка — направо, женская — налево, общая — прямо. Выбирай.

Мелдон пошел по вымощенному кафелем коридору, мимо запотевших дверей. Коридор изогнулся сначала в одну сторону, потом в другую, и Март, открыв дверь, очутился в просторном зале, сверкающем хромом и красной краской пластмассовых скамеек, гимнастических коней, параллельных брусьев, тренажеров и гирь. На полу лежал толстяк в белых шортах и без особого энтузиазма дергал ногами в воздухе, словно крутил педали велосипеда. Мелдон прошел через зал и открыл еще одну дверь.

Сквозь потолок из дымчатого стекла струился несущий тепло солнечный свет. Тропические растения склоняли широкие листья над ковром цвета травы. Вокруг бирюзового бассейна блестели хромированные поручни. На надувных матрасах лежали загорелые мужчины в плавках и темных очках. Справа виднелась дверь с крупной надписью «Раздевалка — только для членов». Мелдон зашел туда.

Вдоль стен двумя рядами стояли шкафчики цвета слоновой кости, а между ними — длинная мягкая скамья. Чуть дальше, в темноте душевой, блестели распылители душей. Мелдон поставил сумку на скамейку и достал двенадцатидюймовую фомку.

Отжав верхний край дверцы одного из шкафчиков, Мелдон заглянул внутрь и увидел длинную металлическую планку, которая выполняла роль засова. Март вернулся к сумке с инструментами и вытащил длинные узкие клещи. Немного повозившись, он зажал засов, и дверца, лязгнув, открылась. Однако, к разочарованию Мелдона, шкафчик был пуст.