- Дорога плохая: вереск, топи, - теребя шапку, оправдывался Мудрик. - А тут такая драгоценность... Боялись расплескать.
- Нет-нет-нет! - сморщилась змея. - Никогда я еще не плакала и не собираюсь.
- Что вы, уважаемая?! - вмешался Дилидон. - Кто не плачет, тот и не смеется.
- Разве я говорю, что смеюсь! Да, я никогда не смеюсь и не плачу.
- Невеселая у вас жизнь, - вздохнул Мудрик.
- А я и не говорю, что веселая! - заявила змея, как отрезала.
- У нас тут луковица есть... - по знаку Дилидона заговорил Мудрик. - Если вы позволите, мы поднесем ее поближе. От луковицы, видите ли, многие... гм... если не плачут, то хоть прослезятся.
- Ладно уж, несите. Посмотрим, кто тут прослезится.
Бульбук проворно раздел луковицу, надрезал крест-накрест и, поднатужившись, затащил на пень. Пока он возился с луковицей, слезы так залили ему глаза, что он чуть не наступил змее на хвост.
Пятнашка понюхала луковицу, лизнула и даже не поморщилась.
- Видите... - прошипела она. - Говорила я? Лучше приведите сюда того, кто врал, что змеи плачут. Уж он-то у меня наплачется! Других до слез довести - это мы умеем...
- Мы знаем... Слышали, что вы очень больно жалите. Многие боятся вас как огня. Но и у вас есть враги, которые...
- А я и не говорю, что нет!
- Ну вот. Если они обижают вас или ваших близких, неужто у вас не болит сердце? - допытывались гномы.
- А я и не говорю, что не болит!
- Но ведь когда поплачешь, полегчает. Как же вы без слез?..
- А я и не хочу, чтоб мне полегчало! Вы слезы льете, а мы копим яд. От боли, от гнева, от досады - от всего понемножку. А потом ка-ак ужалим!
- Да, - согласился Мудрик. - Но в теплых странах живут, например, гремучие змеи. Еще поядовитей вас. Не могу сказать, плачут ли они, а вот повеселиться, поплясать очень любят. Заклинатель монотонно так играет на дудочке, а они как разойдутся, даже на кончик хвоста становятся!
- Ну и что? - ничуть не удивилась Пятнашка. - Пляшут под всякие погремушки, вот и прозвали их гремучими...
Мудрик знал, что те змеи и сами умеют греметь, за это их так и прозвали, но он был скромен, как истый ученый, и не спорил по пустякам.
- А если бы послушали другую, веселую музыку, - спросил он, может, и вы бы захотели плясать? У нас тут музыкант есть.
- А я и не говорю, что не спляшу! Сыграйте - видно будет.
Дайнис вытащил свирель и заиграл веселый танец. А чтоб было еще веселей, гномы запели в такт:
Пляшут заяц и лисица,
Пляшут звери, птицы,
Даже желтая оса
Скачет, веселится.
Пятнашка покривилась, поизвивалась чуть-чуть и заявила:
- Под такую музыку надо трястись, как последней дуре, а не плясать. Уфф! Вредно после сытного обеда. Съела улитку, мышку проглотила, да еще глупая пташка попалась...
- Вот уж, правда, гадюка, - прошептал Дайнис.
- Давай напустим на нее ежа, уж он ее доведет, - предложил Бульбук. - Такую и впрямь не стоит жалеть.
Но Дилидон призвал их к порядку и велел Мудрику спросить: может, змея любит печальную, лирическую музыку?
Та ответила:
- Не знаю, попытайте счастья.
Дайнис недавно сочинил такую трогательную песенку, что и камень бы заплакал. Он выстроил гномов, взмахнул: "Три-четыре", и все запели:
Плачьте, дети! Плачьте, дети!
Много грустного на свете!
То ужасные злодеи
Крошку елочку раздели,
То зайчонок под кустами
Плачет горькими слезами...
Но змее дела не было ни до зайчонка, ни до елочки. Она бы, пожалуй, расхохоталась - да не умела. Певцы это поняли и замолчали один за другим.
Пока они пели, еж, оставшись без присмотра, принялся рыскать по малиннику и под корнями соседнего пня обнаружил гнездо змеенышей. Гномы, верно, бы и не заметили, но Пятнашка почуяла опасность и, словно пружина, метнулась спасать детей.
В такой схватке обычно побеждал еж. Змеиного яда он не боялся, а когда гадюка жалила в нос, еж только дергался с отвращением, хватал ее зубами и принимался хлестать о свои иглы. Но Пятнашка боролась бы до тех пор, пока не попрятались бы ее детеныши.
- Мураш! - крикнул Дилидон. - Усмири ежа!
- Зачем? - удивился тот. - Жалко тебе змеиного выводка? Все равно по-хорошему она не заплачет.
- А она пожалела птичку? - добавил Бульбук. - Пускай сию минуту плачет или...
- Сказано - усмири ежа! - строго повторил командир.
Мураш, явно недовольный, подошел и схватил ежа под уздцы.
Пятнашка, злобно шипя на гномов, заползла на свой пень, снова свернулась в клубок и застыла, словно неживая. Мудрик попытался заговорить с ней, но она даже не шевельнулась.
- Злится... - поняли гномы и стали упрекать Дилидона в мягкосердечности.
- Послушайте! - разозлился тот. - Чего вы от нее хотите?
- Слез - и больше ничего, - ответил Бульбук.
- Если б она так легко плакала, мы бы стояли по колено в слезах. Все ее ненавидят, презирают, преследуют - она бы могла давно целое озеро наплакать и сама бы в нем утонула.
- А зачем она всех жалит? За что ее такую любить?
- Она защищается, как умеет. Если б не жалила, не выжила бы.
- А почему не жалит болотный уж? - заметил Мураш.
- Да потому, что он так похож на гадюку, что ему и жалить нет надобности. Не будь на свете Пятнашки, ему бы, чего доброго, пришлось отрастить рога или когти.
- А вот, например, роза, - вмешался Оюшка, - колется, зато какой запах! Какая красота! А тут, полюбуйтесь на нее - что за мерзость! Ох-ох-оюшки!
- Если хотите знать про розу, я вот что вам скажу, - прервал его Мудрик. - Было время, когда роза не имела шипов и не кололась. Но все ее так ломали, так рвали, что ей волей-неволей пришлось некоторые ветки превратить в острые колючки. Видите, что творится! - поднял палец ученый. - Одних мы обижаем за красоту, а других ненавидим за уродство. И тем и другим приходится защищаться! Неужели змея сама укусит кого-нибудь, как злая собака, исподтишка? Нет. А вот наступите на нее - она вам покажет. Не от хорошей жизни она выбрала для жилья всякие болота до топи. Мол, вы, красавцы да силачи, живите где вам угодно, а мне и болота хороши, только оставьте меня в покое...
Если б гномы не были так увлечены спором, они бы увидели, что тело Пятнашки слегка вздрагивает.
- Главное, - сказал Дайнис, - что от нее никому никакой пользы. Вот пчелка - у нее тоже есть жало, но ее все любят, уважают. За мед, за воск... Розу - за прекрасные цветы. А змею, добрые молодцы, за что любить?