Борис приехал загорелый, с огромным количеством снимков, которые под музыку Сиртаки показал Татьяне. На снимках лазурное море, маленькие каменные, побеленные дома, мостовые, бассейны, шезлонги, музеи и похожие на музейные амфоры в магазинах. И зелень абсолютно незнакомая, пальмы, словно огромные ананасы. И все. Земли, песка практически нигде нет, одни камни в виде гор и домов.

Она посмотрела на желтеющее море деревьев за окном, вздохнула и отвернулась от экрана, еще пару недель и исчезнет желтая листва, появятся черные контуры деревьев, на которые приземлится белый снег, а серая гладь пруда замерзнет. А на том далеком, уникальном острове еще будет тепло, и машины по мостовым будут ездить, не зная сугробов.

По мостовой загромыхала карета. Татьяна посмотрела в окно и увидела каменные домики, каменную мостовую и, ехавшую по ней карету. В голове промелькнула мысль, что она ведь живет на десятом этаже, а ей открылся вид со второго этажа. Она обернулась вокруг себя и не увидела мебельной стенки, кожаных диванов, стеклянного журнального столика. Перед ней была комната, с диванами обтянутыми вишневым бархатом, небольшой шкаф с тарелками, стоящими на боку.

По центру стоял круглый стол, покрытый скатертью с длинными висюльками. На дверях висели вишневые, бархатные портьеры с такими же висюльками, как на скатерти.

Она подняла голову к невысокому потолку и не увидела элементарной лампочки, на столе стоял подсвечник, многие свечи уже оплавились. Вместо угла в комнате она увидела выступ, покрытый грубоватым кафелем. Татьяна от неожиданности села на странный стул у стола и закрыла глаза, она очень хотела проснуться в своей комнате. Посчитав до десяти, она открыла глаза, но ничего не изменилось, она была в комнате без телевизора, но с камином, в котором лежали бревна березы.

В комнату вошла девушка в темном платье, с белым передником:

– Барыня, кушать подано, матушка ваша недовольна тем, что вы задерживаете обед.

– Федора, я сейчас подойду, – сказала Татьяна и вздрогнула от собственного голоса, Она посмотрела на себя в туманное зеркало на комоде, увидела странную прическу: у нее, оказывается, была длинная коса!

В столовой с длинным столом сидело человек шесть, Татьяна зашла седьмой.

– Татьяна, – сказала женщина среднего возраста, – что ж ты голубушка задерживаешься? Ждем с тебя, твой жених сидит уже за столом, – и она показала на крупного мужчину.

Борис, – промелькнуло в голове Татьяны.

– Здравствуйте, люди добрые, и, вы, мой господин, – обратилась она к Борису.

Мужчина вскочил с места, он был так высок, что почти касался головой потолка.

– Здравствуй, Татьяна! Почто ждать заставляешь, я уже и не чаял тебя увидеть.

– Так, вздремнула немного.

– Уж не заболела ли ты, дитя мое? – спросила мать Татьяны.

– Нет, матушка, сон был странный, словно я была на лазурном берегу.

– И, правильно тебе снилось, Борис твой предлагает поехать тебе на остров в Средиземном море! Но, в качестве свадебного путешествия!

– А я согласна! Я поеду.

– Ну и ладушки, вот и сговорились, а свадебка не за горами, после нее и езжайте, с Богом!

Долго Татьяна с Борисом, с девкой Федорой, да с кучером Семеном на облучке, ехали в карете, с двумя запряженными лошадями, которых меняли на почтовых станциях. Ехали по бездорожью и радовались погожим дням, когда дорога была более укатанной. Так и доехали они до моря Лазурного, рыбак перевез их на своей шхуне на остров. Татьяна шла мимо невысоких маленьких, каменных домов, и они казались ей знакомыми, но не было видно бассейнов, шезлонгов. Но в лавках продавали все те же амфоры. Она посмотрела на Бориса:

– Ты был здесь?

– Никогда!

– А я уже видела эти оливковые рощи и пальмы с большим утолщением у корней.

– Придумываешь ты все, Татьяна, – ответил ей Борис, останавливаясь у маленького дома, где им предстояло жить.

От жары Агнесса не растаяла, за углом, в кресле под огромным зонтом сидел мужчина высшей степени сложности: он был высокий, широкоплечий, белая, тонкая рубашка на нем была расстегнута, демонстрируя изумительные по красоте мужские, грудные мышцы, на которых висела золотая цепь с большим золотым диском.

– Вит, я принесла деньги, – и она протянула ему деньги, взятые, у Бориса.

– Молодец Агнесса, мой вечер – твоя плата, мы в расчете! Пойдем на мол?

– Нет, мне это не по карману.

Вит встал на свои длинные, стройные, накаченные, волосатые ноги в шортах, сделал несколько шагов и сел в открытый лимузин, не приглашая с собой Агнессу.

Она поджала губы и побрела в свой номер, ругая себя за то, что соблазнилась на этого Вита. Машина Вита тронулась с места, волнистые, длинные, светлые волосы мужчины красиво поднялись за его головой. Зрелище было за пределами женского восхищения. Далеко ехать по острову было просто не куда, машина поднялась в гору и остановилась у стандартного, древнего, каменного, белого, двухэтажного дома.

Вит, пройдя по красивым, дорогим плиткам, вошел в холл, украшенный амфорами всех видов и типов.

В прохладном полумраке, в огромном белом кресле, сидела женщина; невысокая, плотная, с темными волосами и пила вино из бокала.

– Принес?

– Принес.

– Свободен.

– Понял.

Вит отдал деньги супруге, развернулся на одной ноге и пошел в свой номер.

Он лег на огромную кровать с белой спинкой, разрисованной золотыми вензелями, положил руки под голову, и посмотрел в потолок, пятьсот летней выдержки, в голове его было пусто, как в местных амфорах. Он жил на этом острове два года, так, зазевался однажды и остался, а одна маленькая, сильная женщина прибрала его к рукам.

В комнату заглянул плотный, невысокий, темноволосый мужчина и сказал:

– Вит, сегодня приехала женщина, нашпигованная деньгами, как сало солью! Сама она худая, без возраста, с белыми паклями волос, займись!

– Дайте мне отдохнуть!

– Пять минут полежал? Считай, что отдохнул, работать надо! Работать!

– Говори кто? Где? Что?

– Найдешь ее, вот досье, читай, ты сообразительный.

– Понял.

Вит подождал, когда мужик выйдет из комнаты, и позвонил Агнессе:

– Агнесса, есть тебе клиентка!

– Говори, не томи.

– Судя по всему, она старая, облезлая курица с деньгами, записывай…

– Записала. Дальше что?

– Встретишь, покажешь мой портрет, потом заманишь ее в свой салон, нарастишь ей все, что можно, потом организуешь встречу со мной.

– Без проблем.

Мужчина положил трубку и задремал без снов и мыслей, его голова красиво лежала на фоне бело-золотой спинки кровати.

Борис остался почти без средств, да, в такой глупой ситуации он не был, да еще в чужой стране, хотя все было оплачено, но на дополнительные экскурсии, покупки у него ничего не было. Он сидел в шезлонге у бассейна и загорал. К нему подошел невысокий, плотный мужчина, толкнул его в бок:

– Заработать хочешь?

– Как?

– Бабка приехала, худая, старая, с деньгами, ищет развлечений.

– Катись отсюда! Я не по этой части!

– Врешь, Агнесса тебя хвалила!

– И ограбила.

– А ты чего хотел? Ей имидж поддерживать надо.

– Говори.

– Вот распечатка, читай, работай.

– Как?

– Разберешься! – и мужчина исчез, словно его и не было.

Лидия Петровна, получив огромное наследство, от своего жадного мужа, пустилась во все тяжкие: она купила дорогую путевку на остров в Средиземном море. Она взяла с собой кучу денег и поехала отдыхать за всю свою длинную и тоскливую жизнь с мужем. Он был настолько жадным, что вспоминать не хотелось, на всем экономил до такой степени, что она всегда была худая и голодная, и плохо одетая, и плохо причесанная. Да, что там говорить!

В фойе своего корпуса, Лидия Петровна столкнулась с Агнессой, и обомлела: такой красивой женщины она не встречала. Агнесса ей почтительно поклонилась, подобострастно улыбнулась и предложила помочь устроиться. Носильщик уже нес ее вещи, все люди улыбались, слегка кланялись. Лидия Петровна разомлела от внимания.