Ей захотелось убежать от всех противоречивых чувств, нахлынувших как лавина. Даже

тело одновременно и тянулось к нему, и хотело вырваться. Гораздо легче было, когда он

держался сухо и отстраненно. Так хотя бы всё было понятно.

- Пусти, - взмолилась она, - не трогай меня, пожалуйста.

- Да когда я тебя трогал, - сказал он разочарованно и не то что отпустил, а как будто

оттолкнул ее.

Потом снова опомнился и добавил:

- Прости…

- У Ассоль токсикоз, - заметила она издалека, - пусть приходит, не стесняется. Я помогу.

- Не сомневаюсь, - мрачно ответил он.

- Мне кажется, - Скирни деловито села за стол, поправляя волосы, - Тупик на вашей

психике все же сказался. Вы оба с Эцо стали какие-то нервные. И чем дальше, тем больше.

Это сиреневое излучение…

- Да при чем тут излучение! - раздраженно перебил ее Льюис, - у Эцо там девчонка

осталась, он влюбился. А я просто – дурак дураком. Люблю тебя, живу с Ассоль. Вот так…

- Неправда, - возразила она, - любишь ты ее. А меня тебе просто жаль. Ты почему-то

думаешь, что мне плохо. А мне вовсе не плохо. Мне так даже спокойнее.

Он усмехнулся недоверчиво.

- Может, ты вообще меня не любишь?

- Люблю, - ответила она, - поэтому и не хочу ничем тебя связывать.

- Нет, - покачал он головой, - ты просто не хочешь ничего менять. Тебе проще от меня

отказаться, чем разобраться со своим психозом раз и навсегда. Если б ты меня любила по-

настоящему, ничего бы этого не случилось.

- Не знаю, Льюис. Может, и не случилось бы, но ты бы всю жизнь об этом жалел.

Потому что у тебя очень сильное чувство к ней. Я это видела.

- Думаешь, что к тебе меньше?

- Думаю, что жизнь уже всё расставила по местам. К чему этот разговор, Льюис?

- Действительно, - горько усмехнулся он, - о чем это я?

И такая вязкая, безнадежная тишина повисла между ними, что остановилось сердце.

Льюис попятился к дверям, как будто его выдавливало, и уже оттуда сказал с горечью:

- Когда-то мы могли с тобой разговаривать. Обо всем. А теперь и этого нет.

– 166 –

КНИГА 5 – ЗАВЕЩАНИЕ МАЛОГО ЛЬВА. Часть 2 – Тупик

Вот такой получился медосмотр. Поздно вечером она пришла домой по застывшим

апрельским улицам, увидела остатки его вещей в прихожей, в гостиной, в ванной и на кухне

и долго плакала, уткнувшись лицом в его старую, выгоревшую на Шеоре футболку.

Гева предупреждала, что она его потеряет в погоне за химерой, и она его потеряла. И не

было ни покоя, ни счастья от этого исхода никому. Его осуждали. Ее жалели, а за глаза

шептались, что так ей, дурочке, и надо, потому что прекрасному Льюису Оорлу она не пара.

Лучше б он не говорил ей, что ему без нее плохо. Она уже почти успокоилась. Себя-то не

жалко, а вот его… впрочем, что его жалеть? Разве он не любит Ассоль? Разве она сама

своими глазами не видела, как он трепещет перед этой девочкой, как заботливо надевает ей

носочки и вытирает слезки? Как он тупеет на глазах, только потому, что она жалобно

всхлипывает? И правильно делает! Потому что она не бревно в халате, а живая, страстная

женщина…

Скирни пошла на кухню привычно выпить Гевин настой. Потом постояла и выплеснула

его в раковину. Зачем? Для кого? Всё равно не помогает. Разве можно всё забыть? Разве

можно вычеркнуть из памяти тот жуткий день?

Она несла помои в канаву, они пахли тухлятиной. Этот запах тухлятины тоже врезался в

память навсегда. Они сидели втроем за сараем, разомлевшие от солнца. Им было

совершенно нечего делать. Волосатые коленки торчали из-под кожаных чхо-чхо. Скирни,

конечно, видела не раз, что они делают с девушками, но была такая маленькая и незаметная,

что ее никто не трогал. На этот раз ей не повезло. Ее заметили.

- Эй, собачница, поди сюда!

Самого толстого звали Обор. Он оценивающе на нее смотрел. Скирни была закутана по

самую шею, тельце было почти детское, никто не думал, что ей уже двадцать лет.

- А ничего мордашка-то. С родинкой. Смотри…

- Да брось, Обор, соплячка совсем.

- Ничего, пусть взрослеет.

Возражать или убегать ей и в голову не пришло. Она еще думала, что всё обойдется.

- Ведро-то поставь.

Он лениво развязал чхо-чхо и ткнул ее лицом в свой потный пах.

- Что, не умеешь еще?

Она помотала головой.

- А видела, как это делается?

Двое других заржали. Скирни кивнула.

- Ну так тренируйся.

Они были как будто и не злые, даже веселые. Она думала, что если постарается и угодит

им, ее быстрей отпустят. Но на свою беду она так добросовестно ублажала этого борова, что

двое других тоже возбудились. Тамех что-то заподозрил и решил ее раздеть. И это была

минута самого жгучего стыда в ее жизни.

- А ну-ка, снимай свои тряпки. Чего сидишь? Снимай, снимай!

Скирни заплакала.

- Да ладно, пусть идет ребенок, - сказал Харон, - девок что ли мало?

Тамех подошел и сам спустил ей хитон до пояса.

- Ого! Ты посмотри!

Они увидели, что грудь у нее вовсе и не детская. Пахло помоями. Она плохо помнила,

что с ней потом было и в какой последовательности, но запах помоев остался.

Скирни поняла, что если сейчас не остановится, то вспомнит и подробности. И будет

жить еще и с этими подробностями. Причем так, как будто это случилось с ней вчера.

Она в ужасе вскочила, быстро переоделась и полетела к Нрисам, в уме она всё время

повторяла глупый детский стишок, чтобы только ни о чем больше не думать. Чтобы это

чудовище спряталось туда же, откуда вылезло.

- Что? – встревожилась Гева, - что с тобой?

Господи, даже ей Скирни не могла ничего сказать. Она вся сжалась, с трудом расстегивая

гладкие, круглые пуговицы пальто.

- Ничего. Хочу мальчика проведать. Мне кажется, ему надо ножки еще повытягивать.

- Ты меня напугала. Я уж думала, что-то с Эцо!

– 167 –

КНИГА 5 – ЗАВЕЩАНИЕ МАЛОГО ЛЬВА. Часть 2 – Тупик

- С Эцо? Ничего. С ним всё в порядке.

- Ты хорошо посмотрела?

- Конечно. Всё нормально.

- Он опять закрылся и лежит в темноте! Это, по-твоему, нормально?

Они поднялись на третий этаж и по коридору шли в детскую. Дверь у Эцо и правда была

закрыта, и из-под нее не выбивался свет. Удивительно было видеть, как царственная Гева

мгновенно превращается в сумасшедшую, паникующую мамашу.

- Скажу тебе по секрету, - улыбнулась Скирни, - он там влюбился. Вот и весь секрет.

- Эцо? – совсем остолбенела жрица, - влюбился?!

- Почему нет?

- Да они там все старше меня!

- Ну и что? Руэрто же с тобой счастлив?

- Сравнила! Руэрто уже не был неопытным мальчишкой! Ох, я дура набитая! Льюиса

предостерегла от этих лисиц, а про своего сына даже не подумала. Ну надо же!

- Вот Льюиса-то как раз поздно предостерегать, - вздохнула Скирни.

- Худая ты очень, - заметила Гева в детской, - тебе даже не идет. На женщину была

похожа, а теперь что?

- Знаю, - Скирни увидела, что Сириус в манеже мусолит энциклопедию, и взяла его на

руки, - и помню, всё, что ты мне говорила. Только изменить ничего не могу.

- Настой мой пьешь?

- Теперь-то зачем?

- Как зачем? Льюис – не единственный мужчина во вселенной. Будут и другие. Тебе

предстоит снова выйти замуж. Или ты хочешь так и прожить всю жизнь одна?

Скирни прижала к себе ребенка, он обнял ее короткими ручками. Она их вытягивала

постепенно, как и ножки, надеясь, что со временем они станут нормальными.

- Я не одна.

- Глупая ты и упрямая девчонка, - покачала головой Гева, - Льюиса ты уже потеряла.

Скоро потеряешь и Кондора. Думаешь, мало красивых женщин вокруг? Он влюбится и

женится. Только не на тебе. Поверь мне, никто этого терпеть не будет. Ни один мужчина.

- Пусть так, - потупилась Скирни, - меня уже не исправишь.