Забелин пробарабанил пальцами по пластиковой столешнице, пристально взглянул на Ярослава. Выпуклые серые глазки сделались непроницаемыми и холодными, словно лягушка посмотрела на беззаботно порхающую бабочку.

— Но на этот раз, кажется, поимели тебя, Ярослав, — произнес Крыс, разлепив бледные губы.

— И в чем это выразилось? — Садовский выгнул бровь, проигнорировав завуалированную угрозу в голосе начальника. Он был абсолютно спокоен, совесть его чиста — до интима с Эрикой сегодня не дошло.

— Знаешь, кого она тебе сосватала? — Крыс прикрыл веки и дословно, словно читая справку, выдал: — Леон Нуаре, настоящая фамилия — Готье. Фамилию сменил, вступив в Иностранный легион. Пять лет отслужил во втором парашютно-десантном полку Легиона. Тяга к военным приключениям досталась от папы, осужденного на десять лет за участие в мятеже ОАС в Алжире.[7] Есть данные, что Леон служил инструктором во время войны в Эфиопии. Разрабатывается Интерполом как дружественная связь исламских террористов. Зафиксированы встречи с ближайшим окружением Усама Бен-Ладена. — Он со значением посмотрел на подчиненного, предоставляя возможность самому осознать степень последствий возможного задержания в кафе российского дипломата в обществе лучшего друга террористов.

— На ловца и зверь бежит, — победно усмехнулся Ярослав, не поддавшись давящему взгляду Крыса.

Ярослав со скоростью ЭВМ последнего поколения проанализировал ситуацию. Во-первых, как оказалось. Крыс встречу контролировал. И теперь молодой, первым прибывший в посольство и успевший доложиться, строчит рапорт. Во-вторых, само содержание встречи, вкупе с установочными данными на Леона, открывало такой простор для игры, что Ярослав невольно пожалел, что напротив него сидит лупоглазый Крыс, а не штатный «резак» Глаголев. Уж он-то, Глаголев, телом кряжистый и проворный умом, как медведь, оценил бы всю красоту комбинации.

«Может, сожрать крысенка? — мелькнула мыслишка. — Ну на фига нам такой „резак“ нужен? Назначат старшим, повесимся всей резидентурой через месяц. Уж на мне-то он точно дрова колоть начнет, импотент бледный».

Ярослав всегда старался держаться в стороне от интриг, бушевавших под крышей посольства. Но нужда, как видно, заставит окунуться в это болото. Он отлично понимал, что рядом с Крысом ему не жить. И сейчас ему категорически не хотелось отдавать в лапки Крысу уникальную информацию, от которой, он был уверен, в Москве встанут на уши. А не докладывать исполняющему обязанности резидента он права не имел.

— Я слушаю, — с едва замаскированными командирскими нотками произнес Крыс.

«Будь что будет», — решился Ярослав, выдохнув, как перед прыжком в воду.

Весь доклад с подробным пересказом разговора в кафе занял пятнадцать минут. Все это время Крыс задумчиво крутил в пальцах медальон, то и дело поглядывая на Ярослава. По выражению глаз ничего прочитать не удалось, лишь по тому, как они прыгали от одного виска к другому, Ярослав понял, что начальник лихорадочно просчитывает ситуацию, задействовав оба полушария.

— Холодный он какой-то, — пробормотал Крыс, отложив медальон.

Ярославу он, наоборот, показался горячим, как едва остывший уголек. Но спорить с начальством по мелочам считал дурным тоном.

Крыс еще раз перечитал расписку Эрики, шевеля бледными губами. Через край листа стрельнул взглядом в Ярослава.

— Девочку надо вербовать. Сажать на короткий поводок, пока она тебя окончательно не спалила. А ты с ней уже год шуры-муры разводишь…

«Ага, разбежался! — Садовский мысленно сконструировал кукиш и поднес под вздернутый носик Крыса. — Решил отличиться за мой счет, пока нет Глаголева? Выкуси!»

— Барышня из рода фон Вестарпов не вербуется даже теоретически, — внятно, как слабоумному, ответил Ярослав. — Пошлет куда подальше и будет права.

— Ладно, пока отставим, — подозрительно легко согласился Крыс. — И что ты обо всем этом думаешь? — Он указал на трофеи, добытые Садовским.

— Если взять худший вариант и предположить, что все правда, то дело пахнет керосином. Получается, что талибы или те, кто стоит за ними, предприняли попытку дестабилизировать обстановку в регионе, скомпрометировав одного из азиатских царьков. Ниточки, как всегда, ведут. в Москву.

— И ты веришь, что можно создать тайный «золотой фонд» в каком-то Мёртвом городе?

— Я ничему просто так не верю. Но возможности не исключаю.

«Только попробуй, гад, зажать информацию! — подумал Ярослав. — Заложу в Центр, и никто меня не посмеет упрекнуть».

Он уже решил, если Крыс начнет крутить, прибегнуть к крайнему варианту. Он был заготовлен давно, но еще ни разу нужды в нем не возникало.

Отец Ярослава находился в прекрасных отношениях с Глаголевым еще с тех времен, когда оба геройствовали «под крышей» представительства ООН в Женеве. Ничего не стоило позвонить отцу и попросить по старой дружбе войти в контакт с Глаголевым. Матерый волчара Глаголев сразу же сообразит, что во вверенной ему резидентуре случилось ЧП, если офицер через голову исполняющего обязанности резидента ищет связи с начальником. У Глаголева, как у всякого опытного аппаратчика, в резидентуре имелись свои «глаза и уши», чутко следившие за беспокойным хозяйством и оперативно доносящие все, мало-мальски достойное внимания шефа. К их числу Садовский себя не относил, но в данной ситуации решил действовать по святому правилу: «Заложить не заложу, а доложить — обязан». Садовский был абсолютно уверен, что нарушение субординации ему простят, информация того стоит. И если Крыс не сумел ее оценить как приоритетную, то бог ему судья. Нечего лезть в кресло резидента, если нет нюха и кишка тонка на опасные дела.

А Крыс вовсю работал извилинами, только глазки стреляли в разные стороны.

… — Крупный ученый Арсеньев участвует или соучаствует в хищении культурных ценностей из спецхранилищ. — Он вдруг стал рассуждать вслух. — Скупщиком похищенных ценностей и, возможно, заказчиком преступлений является видный азиатский политик. В Москве у него мощные покровители, вариант — подельники. Тем не менее происходит утечка информации. Или обнаружились не менее влиятельные и информированные враги? Спецгруппа афганских моджахедов свободно совершает рейд к Мертвому городу. В живых остается один журналист, неизвестно как и зачем примкнувший к отряду. Он и выходит на контакт с офицером СВР. — Крыс выдержал многозначительную паузу. — Вывод: либо это чистый блеф, либо изощренная многоходовая операция. В которую вовлечен офицер СВР России.

Крыс уставился на Ярослава, как мышь на прогорклый кусок сыра, даже кончик носа хищно подрагивал.

Панская кровь на секунду ударила в голову Ярослава так, что в глазах потемнело. Но он сдержался, и все, что крутилось на языке, с него не слетело.

— Ты, что, не мог удержаться? На кой ты эту штуковину вообще в руки взял? Я уж молчу, зачем было ее сюда волочь! — продолжал давить на нервы Крыс.

— Леон обратился ко мне с деловым предложением. А деловой человек либо сразу принимает решение, либо берет тайм-аут на проверку информации. Не мог же я перед ним так лопухнуться? Он торгует информацией, это его бизнес. Если бы я не клюнул, он бы просто встал и ушел, забыв, как меня зовут, — как мог спокойно возразил Ярослав. — А что касается, что нести в резидентуру, а что нет, так я считаю, что нести надо все, что попадает в руки. Вон ребята в Заире за копейки купили у авиатехника боевую ракету класса «воздух-земля» со всеми причиндалами. Сперли прямо с самолета. Получили выговор за несанкционированную операцию и по ордену Красной звезды — за успех.

— Это было в восьмидесятых, Ярослав. С тех пор многое изменилось. К тому же, мы не в Африке, — занудливо протянул Крыс. — Давно пора научиться соизмерять риск с желанием отличиться.

— Глаголев меня учил, что в добывании надо рисковать, а не задницей стул давить. У кого коленки дрожат, пусть сидит в аналитиках, — не выдержал Ярослав.

При упоминании Глаголева Крыс нехорошо сузил глазки. Ясно, что намек он понял. Информация о том, как геройствовал и.о. резидента в отсутствие шефа, до Глаголева обязательно дойдет. И под нужным соусом. А уж когда Глаголев распекает за бездеятельность, не спасает даже специальная звукоизоляция стен.