— От надежды, что вы признаетесь?

Его самодовольное хладнокровие просто бесило.

— От того, чтобы позлорадствовать и испортить нам с Ричардом вечер!

— Так вот что я делаю?

— Да!

Она могла бы догадаться, что сыграет ему на руку. Он сказал довольным, достаточно злорадным тоном:

— Вы не считаете, что вас следует проучить за вранье?

— Я не лгала… почти не лгала, — запинаясь, произнесла она.

— Мы оба знаем правдивый рассказ, — презрительно оборвал он. — Вы вполне могли поправить меня и сказать, что я ошибаюсь, однако вы этого не сделали. Вместо этого выложили смехотворную историю о привидениях, пытались выставить меня дураком, так что я сам начал сомневаться в том, что видел. Теперь пришло время раскрыть ваши хитрые недомолвки. И предупреждаю вас, вам лучше говорить все начистоту!

— Здесь? — Ванесса нервно оглянулась. Столики стояли довольно близко друг от друга, и там сидели люди — некоторых из них она знала. Их разговор и так уже привлек любопытные взоры. Мысль о том, что она дает пищу для сплетен, была ей отвратительна.

— Вы могли бы дать разъяснения наедине, но не пожелали этого, — сказал он черствым тоном. — Как часто мне предстоит находить вас у себя в постели?

— Ради Бога, говорите тише! — отчаянно прошептала Ванесса.

К ее досаде, он немедленно понизил голос до еле слышного шепота, тесно придвинувшись к ней, чтобы она слышала.

— Какого черта вы сразу не рассказали мне о своей цыганской привычке? Вам не было нужды бояться, что кто-то еще об этом узнает. Вы подумали, я буду возражать против нетрадиционного решения вполне понятной проблемы? Бога ради, я бы скорее поздравил вас с тем, что вы так хорошо заботитесь о моей собственности!

— Это было не так просто… — прошипела в ответ Ванесса.

— Почему? Потому что я принял вас за дорогую девушку по вызову? Это должно быть лестно для вас, Флинн.

Ванесса отпрянула от него.

— Только мужчина мог так сказать! — гневно произнесла она. — Вы считаете, я должна завидовать женщине, продающей свое тело? Думаете, проститутки занимаются этим ради удовольствия? — Голос у нее прервался от отвращения. Однажды ее уже запятнали презрением, и при одном воспоминании об этом у нее заныли зарубцевавшиеся старые раны.

Бенедикт внимательно всмотрелся в ее горячечный взгляд, и его ярость утихла при виде того, что он увидел в темных глубинах.

— Простите меня, — мягко произнес он. — Я сказал глупость. Но я не делал никаких намеков на социальное положение, своей дерзостью я просто пытался вывести вас из себя.

Признание не успокоило Ванессу. В душе она все еще продолжала бороться с этим беспомощным чувством подавленности.

— Я никогда не стала бы заниматься проституцией, — горячо продолжала она. — Ни за что на свете, ни для кого на свете… ни за какие деньги!

— Я знаю.

Внезапно она поняла, что он больше не сердится, по крайней мере, не так зол, как несколько минут назад. Вместо этого в его пристальном взгляде Ванесса ощутила непреклонную решимость, отчего у нее пересохло во рту и она подумала, насколько выдала себя своей внезапной реакцией.

Бенедикт продолжал, еще больше ошеломив ее своим искренним признанием.

— Не буду отрицать, что это обычная мужская фантазия — прекрасная незнакомка, которая соблазнит тебя, а потом исчезнет, только одно удовольствие и никакой ответственности. Нам всем известно, что в реальной жизни так не бывает, но когда воображаешь, об этом не думаешь. В конце концов, сексуальная фантазия — это самый безопасный секс. Уверен, многие женщины в глубине души наслаждаются грезами, прямо противоположными этим мужским…

— Я — нет, — решительно прервала его Ванесса, пытаясь остановить его, пока разговор совершенно не вышел из-под контроля.

— Неужели? Какая же у вас самая любимая сексуальная фантазия, Ванесса? — Он оперся подбородком на руку и улыбнулся краешком рта.

— Не ваше дело, — холодно отрезала Ванесса, придя в замешательство от столь быстрой перемены в его тактике. Если в его намерения входило вывести ее из равновесия, это ему чертовски хорошо удалось.

— Нет, мое, если я в ней присутствую, — поддразнил он ее.

— Да никогда в жизни! — выпалила она, а он тихо засмеялся.

— Вы, должно быть, почувствовали разочарование, когда проснулись и обнаружили, что лежите в моих объятиях?

Перед ней промелькнуло воспоминание о мускулистых руках и неистовой мужественности.

— Но я же не проснулась, да? — горько произнесла она. — Если у меня и была фантазия, то только не та, когда на меня набрасывается какой-то… какой-то бессовестный инкубус…

— В том состоянии, в каком я был тогда, я вряд ли был похож на этого демона-любовника как в прямом, так и в переносном смысле, — пробормотал он.

Что он имел в виду? Что все свершилось в одно мгновение, настолько сильно было его вожделение? Странно, но эта мысль была еще более унизительной. Много раз Ванесса мучила себя, представляя, как он не спеша и беспрепятственно наслаждался ее беспомощным телом. Она беспокойно металась в постели каждую ночь, преследуемая этими видениями. О Боже, если так, то ее действительно преследовали сексуальные фантазии о нем!

— Вообще довольно странно, что вы произнесли слово «инкубус», задумчиво размышлял он вслух. — Вы уверены, что не путаете его с чем-нибудь еще?

— Я знаю, что такое инкубус, — отрезала Ванесса. Вдобавок ко всему, он еще обвиняет ее в невежестве!

— Я тоже знаю. Демон, нападающий на спящих женщин. Так вы в этом меня обвиняете — что я воспользовался тем, что вы спите?

— Я была пьяна, должно быть, вы поняли это. В нормальном состоянии я бы никогда себя так не вела… — Краем глаза она видела, что Ричард отходит от коротышки Найджела Франклина и двух его азиатских гостей.

— Вели себя как? — упорствовал Бенедикт.

Она свирепо посмотрела на него, чувствуя приближение Ричарда.

— Если бы я знала, я бы не беспокоилась об этом, верно?

— Беспокоились о чем? — продолжал он притворяться бестолковым, следя за ее взглядом и видя, как Ричард пробирается между столиками, то и дело останавливаясь для дружеского приветствия.

— Ради всего святого, какое вам дело? — сказала она, с облегчением улыбаясь по мере того, как Ричард подходил к их столику.

— Вас бы это удивило, — пробормотал Бенедикт, повернувшись спиной к Ричарду и вставая, чтобы тот не увидел лицо Ванессы. — Но вы правы, здесь не время и не место. Мы тут слишком на виду. — Он дал ей насладиться кратким мгновением свободы, прежде чем добавить:

— Все, что нам нужно, так это естественное прикрытие. — Бенедикт повысил голос и протянул руку. — Потанцуем?

Прежде чем Ванесса успела отказаться, он наклонился, подхватил ее с банкетки и пронесся мимо удивленного Ричарда через арку в соседний зал. Слегка сдавив ей локоть, он ловко развернул ее к себе лицом и начал танцевать под музыку, лившуюся из тщательно скрытых динамиков. В этом же ритме раскованно двигались уже несколько молодых пар, но Бенедикт, не обращая на них внимания, начал более консервативный танец, положив одну руку ей на лопатку, а другой крепко прижимая ее руку к своей груди.

— Но я не хочу танцевать! — возразила она, стараясь незаметно вырваться из его объятий и толкая его в плечо свободной рукой.

— Может, вы бы предпочли, чтобы я пригласил Ричарда разделить наши очаровательные воспоминания о времени, проведенном в постели?

Ванесса обмякла в его руках, но этому физическому подчинению противоречили ее вызывающие слова:

— Вы бы не посмели!

Бенедикт замедлил ритм танца.

— Это что, вызов?

Она повернула голову и, мрачно глядя мимо его правого уха, попыталась ответить тем же.

— Вы не чувствуете себя глупо, танцуя с женщиной выше себя ростом? — угрюмо спросила она.

— Нет. Это всего лишь означает, что мне лучше видна ваша грудь.

В ярости она отпрянула от него и залилась румянцем. Он же даже не смотрел вниз, в вырез ее платья, а насмешливо разглядывал свирепое выражение на лице девушки.