– Дать вам руку? – предложил Морок.

– Нет! Отойдите назад, только осторожно. Я справлюсь сам. Уф! Готово. Я чуть не свалился туда, и кто знает, где бы я оказался, если бы вовремя не упал?

Поднявшись и снова осторожно подойдя к краю, Ган Ро Чин переключил шлем на ночной режим и, задействовав локатор, увидел разлившуюся реку, вздувшуюся и черную от грязи, бурлящую и с головокружительной скоростью уносящуюся во тьму.

– Через нее можно только перелететь, – хмуро заметил Морок.

– Они как-то перебрались, – спокойно сказал капитан. – И вряд ли они могли лететь на своих крыльях в такую погоду. Это значит, что где-то есть переход.

Савин оглядел поток.

– Возможно. Но где?

– Где? Слева, конечно! И ступайте осторожнее, земля может просесть в любой момент. Держитесь минимум в трех или четырех метрах от берега, и не забывайте об этом!

Они шли вдоль берега часа два, и Ган Ро Чин уже начал задаваться вопросом, не ошибся ли он на этот раз. Теперь их путь лежал не только прямо, но и немного вверх, и от этого становился все более опасен. Хотя склон превратился в голую скалу, так как вся земля была смыта, поверхность была скользкой и крутой, и вода текла по ней им навстречу.

Внезапно его локатор засек что-то необычное справа от них, рядом с рекой, которая теперь была далеко внизу. Это оказался плоский выступ с большими валунами или какими-то сооружениями, водруженными на него. Будучи слишком усталым и обеспокоенным, чтобы идти дальше, Чин повел команду к нему.

На первый взгляд это казалось просто нагромождением огромных скал странной формы, но при приближении они увидели, что перед ними все же результат преднамеренной обработки. Сама скала была осадочной, по структуре она напоминала сланец; но большие камни на ней были вулканического происхождения и похожи скорее на гранит. Огромные колонны, настолько древние, что в них проявлялось уже нечто гротескное, были кем-то поставлены в круг примерно двенадцати метров в диаметре и глубоко вделаны в скалу; когда-то они соединялись камнями сверху. Не все колонны остались стоять, из верхних камней на месте были только два или три, но первоначальный вид этого места можно было вообразить без особого труда.

В центре круга располагался другой круг, поменьше, здесь было всего пять колонн, похожих на внешние, только более низких. Все они были накрыты одним камнем, который когда-то имел правильную форму, а теперь напоминал древнее изображение измятой подушки. Но самое главное было то, что верхний камень еще держался, и вода стекала с него во всех направлениях, как занавес. Почти незаметный наклон поверхности и рытвины уносили ее в реку, находившуюся далеко внизу.

– Хотите, чтобы я проверила это место? – спросила Манья.

– Не нужно, – устало отозвался капитан. – Полагаю, что больше мы здесь нигде не найдем даже такого укрытия, а оно нам необходимо. Любым демонам и прочим монстрам лучше приготовиться, потому что без боя я это место не уступлю.

Строение было небольшим, и это было одной из причин, почему оно сохранилось лучше, чем внешнее кольцо. Капитан не был высок, но ему пришлось согнуться, чтобы войти. Даже Манья, самая низкая из них, с трудом могла здесь распрямиться, а Савину и Мороку пришлось буквально вползать внутрь. Они втащили за собой тело Криши, и им всем едва хватило места. Внутри было влажно и плохо пахло. Но туда совсем не попадал дождь, только иногда случайный порыв ветра приносил несколько капель.

– Чин, вы с Савином не спали два дня, – сказал Морок. – Для меня здесь так мало места, что я все равно не смогу уснуть в этом скрюченном положении, так что я и буду часовым. Манья, ты следующая. Если здесь кто-нибудь появится, вы сразу узнаете. Я буду сначала стрелять, а потом уже подниму тревогу.

– Не буду спорить с вами, Святой, – ответил капитан, внезапно ощутив всю силу своей усталости. Через минуту он уже спал – крепко, как покойник.

За несколько часов, что последовали за этим, Морок обнаружил, что склоняется больше к вере, чем к рациональным объяснениям. Он лежал, вглядываясь в нескончаемый дождь, слушая рев ливня и вторящую ему реку, и сквозь этот шум до него доносились жуткие, непрерывные стоны, крики, вопли, которые в этом древнем сооружении казались даже громче, чем снаружи. Мороку становилось все сложнее придерживаться рациональных объяснений и интеллектуальных теорий капитана, намного проще было поверить, что Манья права – это был Ад, и то, что он слышал, было криками и агонизирующими стонами навечно проклятых.

Криша очнулась от своего темного, подобного коме сна внезапно, как будто была в воде и только сейчас выплыла на поверхность.

Когда это произошло, внезапный поток ужасных звуков и неприятных запахов обрушился на нее, и она попыталась поднять голову. От этой попытки у нее закружилась и невероятно разболелась голова, так что она чуть снова не упала в обморок.

Прикоснувшись к спящим умам поблизости, а затем к Мороку, она улыбнулась и вздохнула с облегчением.

Я жива! обрадовалась она, и в этот момент обрела мир, радость и любовь, которые разделил только Бог. Полностью ушли, исчезли жалость к себе, сомнения, ужасная внутренняя боль, с которой она жила большую часть своей взрослой жизни. Теперь все это казалось ей настолько уродливым, настолько тривиальным! Ее заполнила такая радость, что она почувствовала, как к ее глазам подступают слезы. Она возносила благодарственные молитвы богам за то, что они сделали ее жрицей Единственной Истинной Веры, она была исполнена благоговения перед тем, что они так позаботились о ней, что привели ее сюда – и использовали демонов как инструмент ее очищения и спасения!

Она стала как Первая Мать, чистой от греха, и никто и ничто теперь не могло соблазнить ее.

Демоны вошли в нее, преодолев ее возможности блокировки, даже не обратив внимания на ее сопротивление, как будто у нее вообще не было силы, и добрались до самой глубины души. Один за одним они вытащили и рассмотрели все ее грехи – и те, что она совершила до рукоположения, и те, которые она совершала после, в уме, в течение всех этих лет страданий. И они соблазняли ее возможностью осуществить все это в действительности.

Они предлагали ей великую силу: править огромным количеством людей, быть богиней греха и желания, чтобы ее обожали и поклонялись ей, и потворствовали всем ее фантазиям и прихотям. Больше того, они дали ее телу почувствовать, каково это будет, познать чистую силу без всяких ограничений.

И как телепат она понимала, что они действительно могли сделать то, что предлагали ей. Хотя она и знала, что во всей Вселенной нет такой силы, которая может отменить ограничения, налагаемые рукоположением, она знала также, что в тот миг, в присутствии демонов, она могла бы нарушить их. Она вытащила и настроила пистолет только для того, чтобы проверить себя, и поняла, что способна сделать это. Она могла освободить их, совершить смертный грех – и в то же мгновение ее душа ушла бы к ним, и она стала бы их богиней, их помазанницей, и строила бы во имя них храмы, и множество столетий правила бы огромным количеством миров.

Даже Савин не успел бы ударить ее достаточно быстро, чтобы предотвратить ее выстрел, хотя он бы в это и не поверил. В момент ментальной связи с демонами она не теряла связи с умами всех находящихся в зале, включая Савина, и хотя действие месока было просто бездумным рефлексом, ей достаточно было бы предупреждения.

Но в эту микросекунду она приняла окончательное решение. Лучше умереть смиренным рабом, благословленным богами, чем править в разврате и злобе Ада!

И в ту же самую долю секунды вся тьма, и греховные мысли, и боль вытекли из нее и вернулись обратно к демонам. Увидев мелочность и незначительность своих прежних желаний и мечтаний, она отказалась от них. Она прошла искушение.

Поняв, что все еще находится в скафандре, Криша мысленным сигналом переключила контроль скафандра на себя, а затем настроила передатчик на личный канал Морока, чтобы не разбудить остальных.