А… Вы говорите о планете, как о живом существе, – заметил я.

Отец Бронц кивнул:

– Да, я думаю, что так оно и есть. Сам посуди: когда столетия назад человек вышел в космос, он ожидал встретить множество инопланетных цивилизаций. А что получилось? Миллионы безжизненных каменных глыб, газовых гигантов, осколков льда – и редко, крайне редко нечто такое, что после определенных усилий можно колонизировать. На планетах, пригодных для обитания, обязательно существовали местные формы жизни, по крайней мере простейшие. И все они, невзирая на биологические различия, образ мышления и негуманоидное поведение, все они были постижимы. Человечество никогда не сталкивалось с инопланетянами, которых невозможно понять в принципе, которые противоречили бы всем известным законам биологии и социологии. Никогда – до открытия Лилит и соседних планет.

Я осмотрелся. Яростно шумели деревья, в не правдоподобно синем небе ярко светило местное солнце.

– Не понимаю, куда вы клоните, – честно признался я. – Я не встречал планеты более похожей на Землю.

Он кивнул:

– Сходство чисто внешнее. Все здешние насекомые уникальны, но это действительно насекомые, их не спутаешь с другими живыми существами. Здешние деревья – самые настоящие деревья, и в них идут процессы фотосинтеза, благодаря которым здешним воздухом можно дышать. Но посуди сам – существование Ромба Вардена невозможно объяснить с помощью теории вероятности и математической статистики. Четыре очень похожие друг на друга планеты находятся на орбитах, позволяющих развиться жизни.

– Я уже слышал гипотезу, что планеты Вардена имеют искусственное происхождение. Но пока это не доказано.

– Это правда. – Отец Бронц вздохнул. – Но вспомни, я ведь только что говорил о достижимости внеземного разума. Я чувствую, что в огромной Вселенной слишком многое необъяснимо из-за нашего догматизма. То, с чем мы столкнулись здесь, действительно непостижимо. Это чужое. Мы просто не способны принять возможность самого существования чуждого нам разума. Но он ведь существует! Я убежден, что в споре между теорией и Вселенной всегда права Вселенная.

– Божественное провидение, да? – сказал я просто, чтобы что-то сказать.

Как ни странно, он не обиделся и даже улыбнулся:

– С тех пор, как я уверовал в то, что Господь, сотворивший Вселенную, присутствует везде и во всем, – с тех пор я убежден в этом. Да-да, Господь абсолютно логичен. И этот мир пребывает в гармонии со всей Вселенной – даже если он противоречит нашим представлениям. Впрочем, это к делу не относится. Я просто хотел объяснить, почему твои мечты о превращении Лилит в рай навсегда останутся лишь мечтами.

Я усмехнулся:

– Все равно я не отступлю, святой отец. Что же еще остается?

Он махнул рукой:

– Кто знает? Можно обсуждать это с пользой, а можно – впустую. Не знаю почему, но мне кажется, что тебе предопределено стать властителем. Возможно, ты погибнешь, так и не достигнув цели, но если все-таки достигнешь, хотел бы я знать, что тогда?

– Властитель Тремон! – Я засмеялся. – Да в Конфедерации все поумирают от хохота!

– Ты такой же Тремон, как я – Марек Криган, – резко сказал он. – Довольно врать, тебе все равно никто не поверит. И я в первую очередь.

Я похолодел:

– Это вы о чем?

– Знаешь, почему за тобой охотятся? Не знаешь. Так вот, за тобой охотятся потому, что агентура Кригана в Конфедерации сообщила, что ты агент спецслужб, направленный сюда специально, чтобы убить Кригана, И мы оба знаем, что это правда. Ты слишком благороден и воспитан для настоящего Тремона, у которого была одна радость – делать отбивные из тех, кто попадет под руку. Я сразу все понял, еще во время нашего первого разговора. Не тянешь ты на пирата – слишком уж манеры хорошие. Кто же ты на самом деле?

Да, пожалуй, притворяться бессмысленно. Все равно и Криган, и Артур знали правду.

– Какая разница, кто я? Все равно я уже совсем другой человек, отныне и во веки веков я – Кол Тремон; с тех пор как я оказался в его шкуре, мы с ним успели сродниться. Это трудно представить.

Он кивнул:

– Ну что же. Кол так Кол. Но ты правда агент?

– Профессиональный, – честно признался я. – Но не такой, как вы думаете. Ведь работа на Лилит имеет свою специфику. Я должен буду остаться здесь до конца дней. Зачем мне убивать Кригана? Разве только, чтобы самому сделаться властителем? Нет, у меня другая цель.

– Знаешь, мне даже трудно представить, что в Конфедерации уже освоили процесс транспортировки личности.

– Неужели вы знали об этих исследованиях? – поразился я.

– А как же? Разве я не говорил тебе, что был очень влиятельным лицом? Ведь в подобных экспериментах принимали участие и католики, которых интересовали определенные теологические проблемы, например, – бессмертие души. Откровенно говоря, не только я, но и вся Церковь наша Святая относилась к этому весьма скептически. Помнишь мои слова о теории и Вселенной?

Если честно, его слова меня несколько насторожили. Уж кто-кто, а я слишком хорошо знал, насколько засекречены все эти исследования. Но как бы то ни было, отец Бронц – мой единственный союзник. Выходит, я вынужден ему поверить.

– Итак, ты утверждаешь, что не намерен убивать Кригана, – продолжил отец Бронц. – Что тогда? Какие интересы Конфедерации оказались затронуты, если она решила пожертвовать лучшим агентом? И почему ты добровольно пошел на это?

Что поделаешь? Пришлось рассказать ему о пришельцах, об утечке информации из Генштаба, – все, как на духу.

Когда я закончил, отец Бронц тяжело вздохнул:

– М-д-да, значит… враждебные пришельцы? Которые используют Четырех Властителей в своих целях… Да, поразительно умные твари, сразу поняли, что к чему.

Неужели даже отец Бронц, занимающий здесь столь высокое положение, совсем ничего не знает о пришельцах.

– Так вы ничего не знаете?

– Ну… Какие-то слухи до меня, естественно, доходили, – ответил он, – но я им не верю, частично из-за самого Кригана. Он разительно отличается от остальных. Он прибыл сюда по своей воле, всю свою жизнь честно прослужив Конфедерации. Жажда мести, которая движет другими, ему совершенно не присуща.

У меня внутри все оборвалось. Просчитались. Здесь мне делать, нечего. Бронц прав – если кто и связан с пришельцами, то уж никак не Криган. Предателем оказался другой властитель. Хотя… как знать?

– Возможно, это и так, – согласился я. – Но почему человек, сделавший блестящую карьеру, отправляется сюда по доброй воле? Он что, не знал, что это – навсегда? Его, видимо, не проинформировали…

Бронц задумался:

– Хм… Значит, ты все-таки считаешь, что главная фигура здесь Криган? Н-да, пожалуй, это не исключено. Но, допустим, что человек вроде тебя полностью разочаровался в своей работе, разочаровался в системе, которой служил верой и правдой. Допустим, при выполнении очередного задания ему пришлось столкнуться с инопланетянами. Это проливает свет на многое, к примеру, как им удалось узнать так много о нас, как они использовали планеты Вардена в своих целях. Криган мог оказаться самой подходящей кандидатурой, но для этого требовалось время. Попав на Лилит, он начал восхождение. Возможно, не без помощи пришельцев. Затем, достигнув высочайшего могущества, он приступил к реализации их планов.

– Я тоже так думал, – ответил я. – Но если так, значит, инопланетяне находятся среди нас уже довольно давно. И проявляют завидное терпение.

– Может быть, и так, – задумчиво произнес Бронц. – И вы обнаружили их? И много они успели узнать, пока не произошла первая осечка? Возможно, их тактика и впрямь весьма эффективна.

– Да, но Криган, – продолжил я. – Криган. Хоть он и много меня старше, все равно мы с ним коллеги. Наша жизнь протекала в рамках одной системы, мы выполняли одинаковую работу, и я никак не могу понять, что же так изменило его отношение к Конфедерации, если он задумал ее уничтожить и посвятил этому всю жизнь.

– Действительно, странно, – согласился отец Бронц. – Я давно уже ломаю над этим голову. В устройстве Конфедерации я вижу очень много порочного. Возможно, вы несколько недооцениваете Кригана. Я бы сказал, что он крайний идеалист и руководствуется исключительно идеалистическими соображениями. Он мог бы вложить в подобный проект всю душу, причем не корысти ради, а в соответствии со своими принципами.