Ошин раскурил сигарету и опять швырнул спичку мимо пепельницы.

– Однако все наши усилия оказалась напрасны. Вы, конечно, знаете, что драматургу необходимо иметь своего агента. В течение некоторого времени моим агентом был Джек Сандлер, но я не сработался с ним, и через месяц после того, как «Сорок бочек любви» пошли на сцене, мы с ним расстались, и я подписал контракт с другим агентством. Однажды во время уик-энда, это было в июле, Сандлер позвонил мне на дачу и сказал, что обнаружил кое-что в своем офисе и хочет приехать и показать находку. Так он и сделал. Это оказалась машинописная рукопись Кеннета Реннерта на шести страницах под названием «Бушель любви». Сандлер сказал, что рукопись нашла его секретарша, роясь в архиве.

Он размял, сигарету и продолжал:

– Как я уже говорил, все это отвратительно. Сандлер предложил сжечь рукопись в моем присутствии, но я не мог довериться ему. Он сказал, что и они, и его секретарша подпишут бумагу о том, что никогда не видели эту рукопись прежде и что, должно быть, она была кем-то подброшена в его офис. Я обратился к своему адвокату. Тот встретился с Сандлером, которого довольно хорошо знал, и с его секретаршей. Мой адвокат считает, что они не имеют отношения к этому шантажу, и я согласен с ним. Но полагаться на Сандлера, быть уверенным в том, что он не свяжется с Реннертом, мы не могли. И, представьте, мерзавец так и сделал, потому что в сентябре Реннерт предъявил иск, требуя компенсацию за причиненный ему материальный ущерб. Он не пошел бы на это, не будучи уверен, что может обосновать свой иск. По совету адвоката я за три месяца уплатил одному сыскному агентству шесть тысяч долларов, просто выбросил деньги на ветер. Мой адвокат считает, что мне придется уступить.

– Я не люблю ходить хожеными тропами, – заметил Вульф. – Однако вы опустили одну деталь. Сценарий оказался схожим с вашей пьесой?

– Не только схожим, просто это была моя пьеса, только без диалогов.

Вульф обернулся к Харвею.

– Итого четыре случая. Вы упоминали о пяти.

– Последний самый свежий, – кивнул Харвей, – но одно из действующих в нем лиц было замешано в первом случае. Алиса Портер. Та самая, которая получила восемьдесят пять тысяч долларов у Эллен Стюрдевант. Ей захотелось сорвать новый куш.

– Вот как!

– Да. Три месяца назад «Виктори пресс» выпустило в свет роман Эми Винн «Постучи в мою дверь». Эми?

– Я не очень красноречива, – задергала носом Эми Винн и обернулась к Имхофу. – Расскажите вы, Рубен.

– Не скромничайте, Эми. – Он потрепал ее по плечу и взглянул на Вульфа. – Да, это самый свежий случай, прямо, как говорится, из печки. Мы выпустили книгу мисс Винн четвертого февраля и как раз вчера заказали четвертый тираж, двадцать тысяч экземпляров. Всего мы уже продали сто тридцать тысяч. Десять дней назад мы получили письмо, подписанное Алисой Портер и датированное седьмым мая, в котором утверждается, что роман «Постучи в мою дверь» написан на основе ее неопубликованного рассказа «Счастье стучит в дверь», сочиненного три года назад. Она якобы послала рукопись мисс Эми Винн в июне тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года. Мы, конечно, показали письмо мисс Винн. Она сказала, что не получала никакого рассказа, и не знала, как ей немедленно удостовериться, что рукописи нет у нее дома, и предпринять все возможное, чтобы воспрепятствовать тому, чтобы ей подкинули рукопись. Наш поверенный написал короткое письмо Алисе Портер, отвергая ее домогательства, и, наведя справки, узнал, что это та самая Алиса Портер, которая в тысяча девятьсот пятьдесят пятом году учинила иск Эллен Стюрдевант. Я позвонил секретарю Национальной Ассоциации писателей и драматургов и предложил включить мисс Винн в Объединенную комиссию по вопросам плагиата, созданную всего за месяц до этого. Я уже являлся членом комиссии. Никаких последующих известий от Алисы Портер получено не было.

– Вы проделали то, что вам советовали, мисс Винн? – поглядел в ее сторону Вульф.

– Конечно. – Она была вовсе не дурна, когда не дергала носом. – Мне помогала секретарша мистера Имхофа. Мы все перерыли, но не обнаружили никаких следов рукописи.

– Где вы живете?

– У меня небольшая квартира в районе Вилледж, на Арбор-стрит.

– Кто живет вместе с вами?

– Никто. – Она покраснела, что сделало ее почти красивой. – Я незамужем.

– Как долго вы там проживаете?

– Немногим больше года. Я переехала туда в марте прошлого года. Четырнадцать месяцев.

– Где вы жили до этого?

– На Перри-стрит. Снимала квартиру вместе с двумя подругами.

– Как долго вы прожили там?

– Около трех лет. – Носик у нее дернулся. – Не понимаю, какое может иметь отношение…

– Самое непосредственное. Вы жили там в июне тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года, когда, по утверждению Алисы Портер, она послала вам свой рассказ. Вполне вероятно, что рукопись может находиться на вашей прежней квартире. Вы не заглядывали туда с секретаршей мистера Имхофа?

– Нет… – Она широко раскрыла глаза. – Боже мой! Конечно? Я немедленно это сделаю!

– Надо было подумать об этом, – погрозил пальцем Вульф. – Немедленно следует организовать, чтобы нынешняя квартира и та, в которой вы жили прежде, были тщательно осмотрены двумя людьми, которым можно довериться и которые никак не связаны ни с вами, ни с «Виктори пресс». Вы не должны присутствовать при этом. Осмотреть все нужно очень тщательно, чтобы те, кто проведет обыск, могли присягнуть, что такой рукописи в обеих квартирах нет. Конечно, если только она не будет обнаружена ими. Если у вас нет на примете людей, которые сумеют выполнить такое поручение может быть, мистер Имхоф или его поверенный порекомендуют вам кого-нибудь?

Она взглянула на Имхофа.

– Конечно, это необходимо сделать, – подтвердил тот. – Совершенно очевидно. Мне следовало бы подумать об этом. Не можете ли вы предложить таких людей, мистер Вульф?

– Могу, если вы пожелаете. У вас есть литературный агент, мисс Винн?

– Нет.

– А был когда-нибудь?

– Нет. – Она вновь покраснела. – «Постучи в мою дверь» – мой первый роман, первый опубликованный. До этого я напечатала в журналах несколько рассказов, и ни одни агент не соглашался вести мои дела, во всяком случае, ни один хороший агент… Это большое потрясение для меня, мистер Вульф, первая книга, такой успех, я витала в облаках, и вдруг это ужасное обвинение.

– Понимаю, понимаю, – кивнул Вульф. – У вас есть машина?

– Да. Купила месяц назад.

– Ее тоже следует обыскать. Что еще?.. Вы абонируете шкафчик на теннисном корте?

– Нет. Ничего такого у меня нет.

– Часто ли вы проводите ночи вне дома?

Я думал, что она покраснеет, но, очевидно, ее мысли были чище моих. Она покачала головой.

– Почти никогда. Я не очень общительный человек, мистер Вульф. Близких друзей у меня нет. Родители живут в Монтане, и я не была там уже десять лет. Я вообще нигде не бываю.

– Я уже говорил вам по телефону, мистер Харвей, – обернулся к нему Вульф, – что ничего не смыслю в проблемах плагиата, но предполагаю, что плагиат связан с нарушением авторского права. Поскольку все пять претензий основываются на неопубликованных произведениях, которые тем самым не охраняются законом об авторском праве, почему нельзя было просто-напросто игнорировать их?

– Это невозможно, – отозвался Харвей. – Не так все просто. Я не юрист, и если вы желаете ознакомиться с существующими по этому вопросу законами, можете получить консультацию у адвоката НАПИД. Однако право собственности, так, кажется, это называется, распространяется и на неопубликованные произведения, на которые не распространяется авторское право. Ведь иск Джейн Огильви рассматривался в суде, и решение было в ее пользу. Хотите, я сейчас же свяжу вас по телефону с нашим адвокатом?

– Не к спеху. Сначала я хочу знать, с какой целью вы обратились ко мне. Первые три дела уже ушли в область преданий, и, очевидно, четвертое, мистера Ошина, вскоре присоединится к ним. Вы хотите, чтобы я действовал в пользу мисс Винн?