Прибежал мальчик к своей маме, рассказал ей про свою встречу с Енотом и заплакал.

Почему ты плачешь? — спросила мама.

Мама, кто добрее, я или Енот?

Конечно Енот, он дал себя убить, а ты не дал себя убить.

Мальчик заплакал еще сильнее.

Тебе осталось только одно, найти семью Енота, и помогать воспитывать его ребенка, — странным голосом сказала мама.

Мальчик пошел в лес и стал жить вместе с Енотихой, добывать еду, убирать берлогу. Через месяц он сам превратился в Енота, а его мама уехала домой, потому что ее отпуск закончился.

Однажды пошел Мальчик-Енот за едой для енотика и повстречал другого мальчика.

Мальчик кричит Мальчику-Еноту: «Уходи прочь с дороги!». Мальчик-Енот и не подумал уходить, ведь он стал храбрый, как Енот. Мальчик-Енот встал на задние лапы и страшно завращал своими глазищами. Мальчик испугался и убежал.

Прибежал мальчик к своей маме, рассказал ей про свою встречу с Енотом и заплакал.

Почему ты плачешь? — спросила мама.

Мама, кто трусливее, я или енот?

Конечно ты, Енот тебя не испугался, а ты его испугался.

Мальчик заплакал еще сильнее.

Тебе осталось только одно, найти Енота, убить, и съесть его сердце, — странным голосом сказала мама.

Мальчик взял свой складной ножик, бутылочку с пепси-колой и ватрушку, положил их в свой рюкзачок и пошел в лес. Бродил мальчик по горам, бродил, и нашел берлогу енотов. Посветив фонариком он увидел, что в берлоге сидит Мальчик-Енот.

Ты меня напугал, теперь я стал трусливее Енота, поэтому я должен тебя убить и съесть твое сердце, — крикнул мальчик.

Ух-ты, какой хитрый. Я сам тебя убью.

Убил Мальчик-Енот мальчика, и сам съел его сердце. Как только он это сделал, так сразу и превратился в мальчика.

Пошел бывший Мальчик-Енот, теперь просто мальчик, к маме того мальчика, которого он убил, и, притворившись ее сыном, сказал:

Мама, я убил Енота, и теперь я такой же храбрый, как Енот.

Ты врешь, ты не мой сын, а я не женщина, я жена Енота которого ты убил, чтобы стать храбрым как Енот. И не мальчика ты убил, а моего старшего сына Енота! — воскликнула женщина, превратилась в Енотиху, убила мальчика и съела его сердце. Как только она это сделала, так сразу же превратилась в мальчика.

На следующий год поехала одна мама без сына на юг отдыхать. Долго ли, коротко ли, добралась до щели в горах, расставила палатку, живет.

Вдруг, ни с того ни с сего, приходит к ней мальчик и говорит:

Здравствуй мама, я воспитал маленького енотика, теперь я такой же добрый, как Енот.

Врешь ты все, никакой ты не мальчик, а Енотиха которая убила моего сына, за то что он убил твоего мужа и старшего сына. И никакая я не женщина, я жена Зайца, которого убил Енот, чтобы стать таким же быстрым как Заяц. И никакого моего сына ты не убивала, ты убила своего младшего сына, которого я превратила в мальчика, чтобы он убил своего отца и старшего сына, — женщина рассмеялась, превратилась в зайчиху и убила енотиху.

Шаман закончил свой рассказ, огляделся по сторонам и сказал:

“Так добро снова победило зло”

Потом убрал свою трубку в расшитый бисером чехол и ушел к себе в вигвам, буркнув: “Карма отличается от кармана турбулентностью”

Вождь растолковал: “Он хотел сказать, что Енотов есть нельзя — нечистые звери”, и ушел спать.

Главный повар сказал: “Вы слышали? На этой неделе нельзя есть”.

Все люди подумали: “Ничего себе их вставило”, но вслух ничего не сказали, а похлопали в ладоши, и пошли спать.

Шаману одного из больших племен тундры не спалось. “Бесcоница”, — подумал он: “Все мешает, абсолютно все. Как олени писают на снег, как трещит от мороза вигвам, как сопит старый толстый повар. Все направлено против меня. Почему? Наверное, духи хотят, чтобы я рассказал сказку”. Тут он дунул, плюнул, зашептал. Раздался звон гигантского будильника, все вскочили на ноги, начали суетиться, спрашивать что случилось, ворчать и ругаться. Тут шаман захлопал в ладоши и жестом указал садиться. Все расселись по местам, а он, раскурив трубку, тихо сказал:

Духи велели мне рассказать одну историю. Маленькую историю. Вот такую историю:

Розовое облако выдернуло острому белому крылу:

Не дрога мое фло.

Флоть непокогобурек, флоть.

Фло флоть. Копонебого.

Будильник прозвенел ровно в шесть тридцать по московскому. Александр волосатой рукой сбил будильник с тумбочки на пол, потянулся и встал. Надев тапочки, он отправился на кухню, где его жена, что-то готовила, пыхтя сковородками.

Проснулся? — сказала жена, выглядывая из-за кастрюли.

Да, опять не выспался, а снова на работу идти. Опять этот сэр Кукурекин прилепится, мол, поклон высокий, меч не правильно висит.

Только не надо снова про политику.

А что не надо, что не надо? Я всегда говорил, что весь мир сошел с ума. Точно сошел. Вот раньше было нормально, никаких сэров, никаких мечей, никаких поклонов. Одел пиджачок, повязал галстучек, и на работу. Благодать.

Не мир сошел с ума, а ты сошел с ума. Не было бы вас так много, маргиналов, всех бы по психушкам рассадили.

Вот черт их дернул. Помнишь, как все было? Когда в очередной раз все рухнуло, инфляция, безработица, борьба за власть. Эти коммунисты начали стрелять демократов. Демократы начали стрелять коммунистов. Помнишь такое слово хоть “комунисты”?, — сказал Саша, а в голове что-то ёкнуло: “Флоть”.

Почти не помню. Да и ты все повторяешь, чтобы не забыть, наверное. Вон садись есть, — жена вывалила на тарелку дымящуюся яичницу

Милиция перестреляла военных, а эти психи, тут как тут, пришли со своими мечами и в доспехах. Да еще магией занимались, тогда об этом никто и не думал. Магия какая-то. Вот с магией своей они и пришли. И тут вдруг раз и мы уже живем по-новому, даже успеть не заметили, как все переменилось. А надо было, сразу их всех в психушку сажать, когда они только своими деревянными мечами размахивали по паркам.

Ладно тебе, ешь, знай, на работу опоздаешь.

А теперь они что? Чему в школе детей учат. Раньше нам всю правду говорили, а теперь сплошь промывание мозгов. На истории, например, нас учили: Петр Первый, революция, гражданская война, великая отечественная… А теперь что? Все исказили, все извратили. А дети уже и не знают, что на самом деле было. А расскажешь, так подумают, что из ума выжил на старости лет. Валары всякие, войны кольца, дед мой, где погиб, в войне кольца?

Ну да в войне кольца?

Ты что рехнулась, старуха, на старости лет?

Чего привязался, наснилось тебе, что ли что-то?

Да чушь какая-то снилась. Что там… А… Фло… Фло… Флора, какая то, фауна. Наверное, как мы в зоопарк ходили. Да точно, и чебуреки ели в закусочной. Ладно, мне пора, а то опоздаю.

Александр прицепил небольшой меч, надел плащ и вышел на улицу. На остановке как всегда было многолюдно. Кто бы ни был там сверху, а трамваи все равно плохо ходят, набиты битком. Хоть кондукторов отменили. А то шныряли по трамваю, расталкивая всех локтями, совсем невозможно было ездить. Но что тут такое. Какой-то “Флоть”. А в голове все стучало: “Флоть, флоть нопокогобурек”. Трамвай ехал весело стуча колесами, солнышко светило в небе. Весна!

Рядом сидела красивая молоденькая девушка. Саша непроизвольно погладывал на нее. “Да, быстро пролетело время, вроде бы совсем недавно я устроился на завод “Чугунок” молодым специалистом, а теперь уже старик. Вон, какая девушка сидит, а не подойдешь, скажет, мол, ты уже по два раза на дню бреешься, а сын институт заканчивает. Чего, мол, докопался”, — подумал он. А девушка обернулась и сказала:

“Не дрога мое фло”. Александр запаниковал: “Что вы сказали? Что не трогать?”. А она ему: “Фло флоть. Копонебогобурек.”. Тут Сашу пронзила искра понимания, он посмотрел слева на все. Не с той левой стороны, которая с лева от тела. А с той, которая, нопобогобурек. И радостно закричав: “Флоть! Флоть!” выдернул острому розовому облаку. Розовое облако флоть и в небо. А острый белый непокогобурек за ним, успев радостно подумать, что чуть было, не попался. Чуть было не попался!