- Ясно, товарищ полковник, - понимая, что разговор окончен, поднялся со стула летчик, - разрешите идти?

- Идите. Завтра же - за дело. Желаю успеха, - произнес комбриг. А когда Василий вышел, приказал командиру полка: - Готовьте документы на присвоение Голубеву очередного воинского звания старшего лейтенанта.

При первом же знакомстве с новой эскадрильей Голубев понял: на боевые задания летчики здесь иногда поднимаются без достаточной подготовки на земле. Слабо отрабатывались вопросы взаимодействия истребителей в бою. Не на всех самолетах установлены радиостанции. Исправлять это требовалось сразу, не теряя ни дня.

Полученный вечером эскадрильей приказ гласил: нанести завтра штурмовой удар по артиллерийским позициям в районе Погостье. В дальнейшем - быть готовой к повторным вылетам. Зная, что первые задания - его боевой командирский экзамен в новом коллективе, Голубев начал готовиться к ним с особым энтузиазмом. Первым вызвал инженера: распорядился о всесторонней проверке и подготовке истребителей. Особо добавил:

- Надо как можно скорее установить на все самолеты рации. Сколько потребуется для этого времени?

Инженер вздохнул:

- Мы их уже ставили, но по просьбе самих же летчиков сняли. Говорят: шум от них в ушах, только мешают.

- Больше не скажут, - перебил комэск. Помолчал несколько секунд, но, почувствовав, что инженер хочет что-то возразить, строже повторил: - Так сколько требуется дней?

- Думаю, за трое суток управимся.

- Хорошо, - согласился Голубев. - Но учтите - на самолетах моего заместителя старшего лейтенанта Байсултанова и штурмана эскадрильи старшего лейтенанта Кузнецова рации должны стоять к утру. Обязательно!

- Будут стоять!

После ужина Голубев детально обдумал, как эффективнее выполнить предстоящие вылеты. Изучил по карте линию фронта, места расположения зенитных точек врага. Наметил маршрут полета, состав группы и способы атаки цели. Не забыл о взаимодействии истребителей в группе и порядке возвращения на аэродром. Удар решил нанести сразу после рассвета, когда враг меньше всего его ожидает. Лишь после этого лег, чтобы хорошенько отдохнуть.

С аэродрома еще не сошла темная пелена, когда инженер эскадрильи доложил Голубеву о готовности восьми истребителей. Рации установили: теперь они имелись на четырех самолетах. Комэск собрал летчиков в землянке подразделения. Подробно объяснив задание, проиграл основные этапы полета с ведущими пар. Убедился: замысел поняли все.

- Напоминаю, - сказал Голубев в заключение, - к цели идем скрытно на малой высоте, в режиме радиомолчания. Углубляемся в тыл противника на сорок километров, затем разворачиваемся на восток и с ходу атакуем Огневые позиции. Если зенитный огонь будет слабым, немедленно повторяем атаку с разворота на сто восемьдесят градусов. В противном случае сперва отходим к этому лесу, - он обвел карандашом зеленое пятно на карте, - и уже оттуда бьем по новым целям. При втором варианте по наземной артиллерии бьют только ведущие. Ведомые подавляют зенитные средства. В бой с "мессерами" не ввязываться - встретив их, немедленно уходим за линию фронта на малой высоте. Всем ясно? - Комэск посмотрел на притихших летчиков и, выдержав паузу, добавил: - Вылет по сигналу ракеты с моего самолета. По машинам!

...Прижимаясь к верхушкам заснеженных елей, группа истребителей пересекла линию фронта. Дальнейший маршрут пролег над пустынной болотистой местностью. Здесь нет дорог и населенных пунктов. Ни одного выстрела с земли по самолетам, никакого противодействия. Голубев оглянулся: ведомые на своих местах, строй держат точно.

Вот и круглое замерзшее озеро - поворотный пункт маршрута. Ведущий нажал кнопку бортовых часов - отсюда время выхода на цель лучше контролировать по секундомеру. Но и с местности летчик глаз не спускает. Пора! Голубев энергично увлекает группу в набор высоты. На пригорке перед лесом - деревня По-гостье. Точнее, бывшая деревня, а теперь лишь нестройный ряд обугленных кирпичных труб да темнеющие на снегу остатки недавних пожарищ. В стороне, на опушке, видна артиллерия на боевой позиции.

И в воздухе, и на земле по-прежнему спокойно. "Как будто все живое вымерло, - мелькает у Василия мысль. - Что ж, это нам только на руку". И действительно, не ожидали фашисты наших самолетов в такую рань: расчет на внезапность оправдался. Теперь главное - не промахнуться.

- Атакуем двумя заходами! - командует по радио Голубев и переводит машину в пологое пикирование. Не отрываясь, за ним следует ведомый. Пуск реактивных снарядов, и выбранное как цель орудие уничтожено. На батарее полыхают еще три взрыва - это работа других пар эскадрильи.

Выписав в пространстве замысловатую кривую, набрав высоту, "ишачки" с разворотом снова кидаются вниз. Только теперь навстречу атакующим тянутся разрозненные трассы. "Поздно спохватились!" - подумал Голубев и увидел, что три истребителя уже обстреливают ожившие зенитные пулеметы. Зенитки умолкают. Остальные И-16 между тем довершают начатое дело: подавлено еще два орудия. В жизнь командирский замысел проведен точно. Фашисты теперь не скоро восполнят потери.

В приподнятом настроении привел Голубев домой эскадрилью. Радовали и высокая результативность штурмовки, и хорошая слаженность, четкость действий летчиков. Первый экзамен на зрелость комэск выдержал. Но сколько их еще впереди!

В тот же день подразделение выполнило еще один боевой вылет с фактически аналогичным заданием. Только батарея на этот раз была более крупного калибра, располагалась почти у линии фронта. Да и условия действий по наземной цели были намного труднее. Противника в этом районе не раз обрабатывали наши штурмовики, бомбардировщики, и он стянул сюда большое количество зениток. Рассчитывать достичь в такой обстановке внезапности - значило просто впадать в утопию. Комэск собрал руководящий состав. Наметили иной план действий. Истребители разделили на две группы. Ударную - шесть самолетов - командир решил вести сам. А пара штурмана эскадрильи старшего лейтенанта Кузнецова имела задачу только подавить ведущие огонь зенитки. На все это отводился лишь один заход с малой высоты.

Пока техники заправляли машины горючим, подвешивали снаряды РС-82, Голубев беседовал с командирами звеньев и рядовыми летчиками. Одних подбадривал, другим разъяснял важность отведенной им роли для общего успеха. Постепенно люди открывались - пока лишь чуть-чуть - новому командиру.

Вылет пришелся на середину дня. Небо было безоблачным. Февральское солнце, невысоко поднимаясь над горизонтом, светило ярко, ослепительно. По маршруту истребители шли единой группой, у самых макушек хвойного леса.

За две минуты до подхода к цели пара Кузнецова увеличила скорость. Набрав шестьсот метров, она с севера появилась над артбатареей. Кругом сразу засверкали трассы "эрликонов", вспухли дымные шапки разрывов. Кузнецов с ведомым немедленно бросился в пике и обстрелял зенитную точку. Огонь ее прекратился. А наши летчики снова взмыли, отыскивая другой пулемет.

Тем временем, маскируясь лучами солнца, с юга подоспела ударная группа. Подскочив на высоту двести метров, Голубев увидел три обширных темных пятна на снегу - "дворики" орудий большого калибра. Передал по радио:

- Цель справа, атакуем!

Парами истребители устремились на фашистских артиллеристов. Вражеские зенитчики все же успели дать несколько очередей по шестерке Голубева. Но они не помешали: все три крупных орудия уже накрыли реактивные снаряды.

Теперь - на родной аэродром.

- Тридцать третий, севернее вижу шесть "мессершмиттов", - донес эфир хорошо знакомый голос Кузнецова.

Голубев дал команду общего сбора. Описал круг над лесным массивом, чтобы все пары И-16 заняли места в строю. "Ишачки" приготовились к встрече с "мессерами". Имея преимущество в высоте, "стодевятые" дважды пытались атаковать наших летчиков, которые все так же держались почти у крон деревьев. Обе атаки истребители умело отразили на встречных курсах. После этого "мессершмитты" несолоно хлебавши убрались в южном направлении.