- Завтра летим за подаренными истребителями. - Посмотрел на стоящего рядом Бискупа и добавил: - Вы останетесь за меня.

...Выйдя из транспортного самолета на тыловом аэродроме, гвардейцы увидели три отдельно стоящих Ла-5. Глянцем отливала свежая краска их поверхностей. Борт одного украшали слова: "От трудящихся Волховского района Ленинградской области Герою Советского Союза гвардии майору В. Ф. Голубеву".

Вскоре подъехала делегация земляков-волховчан. Собрались рабочие завода, авиаторы местного гарнизона. И начался митинг. Выступившие говорили о победах Красной Армии, мужестве балтийских летчиков. Предоставили слово Голубеву. Он взволнованно сказал:

- От души благодарю вас, дорогие земляки, за заботу о нашей авиации. А мы, фронтовики, полной мерой отплатим немецко-фашистским захватчикам за слезы и горе советских людей. Нет и не будет им пощады.

- Именной самолет - очень дорогой для меня подарок. Дорогой не только потому, что трудящиеся Волховского района собрали и внесли в Государственный банк из своих трудовых сбережений 230 тысяч рублей деньгами и 569 тысяч рублей облигациями. Вдвойне дорого, что я получил его от земляков, которые сами меня разыскали и следили за боевыми делами. Воевать на таком истребителе считаю величайшей честью.

Когда митинг закончился, Голубев сел в кабину, поднял "лавочкина" в небо. Собравшиеся с захватывающим интересом наблюдали, как послушная воле летчика машина легко выписывала над аэродромом замысловатые фигуры. Истребитель сделал переворот, затем петлю Нестерова, двойную восходящую бочку и снова переворот. Он то стремительно рвался ввысь, то вихрем проносился низко над землей, оглушая людей могучим ревом мотора. Едва Василий закончил пилотаж, взлетели и другие истребители, пристроились к ведущему. Голубев покачал крыльями, передал по радио на землю: "Спасибо за подарок!" Группа развернулась, взяла курс на свой аэродром.

Когда самолеты приземлились, Голубев подошел к своему технику:

- Принимайте подарок!

Тот обошел вокруг самолета. Погладил крылья, провел ладонью по надписи на фюзеляже и сказал:

- Теперь у вас два истребителя, товарищ майор. "Как все изменилось!" - подумал Голубев. В начале войны самолетов в полку не хватало, и летчик стремился получить хоть какой-нибудь старенький истребитель. Многие из нас были тогда "безлошадными". Вспомнилось: зимой 41-го, когда шли самые тяжелые бои под Тихвином, решалась, по существу, судьба Ленинграда, в полку осталось только четыре исправных "ишачка".

- Зачем же мне два истребителя? - спросил он. - Мы ведь ждем пополнение. Вот и отдадим вторую машину новому хозяину.

В декабре в боевой работе авиаторов наступило затишье. Погода резко испортилась. Утром аэродром закрывали густые туманы с моря. Днем свирепствовали колючие метели. К вечеру их сменяли снегопады. В такие дни полк решал только две задачи: вел разведку Финского залива и аэрофотосъемку переднего края обороны противника. Эти задания выполняли лишь наиболее подготовленные летчики.

Голубева охватила тревога: длительные перерывы снижают уровень летной выучки. Чтоб поддерживать себя в форме, летчикам нужны постоянные тренировки, как музыкантам или спортсменам. Если нет тренировок, человек утрачивает способность ориентироваться в воздушном пространстве, притупляется его глазомер, появляется неуверенность в управлении самолетом. Но капризам природы ничего не противопоставишь. Голубев сидел на КП и ждал, когда поступит донесение от вылетевшей на разведку пары истребителей.

Зазвонил телефон. Майор поднял трубку. Услышал голос командира дивизии:

- Василий Федорович, к вам выехали командующий Военно-Воздушными Силами Военно-Морского Флота генерал-полковник авиации Семен Федорович Жаворонков и командующий ВВС флота генерал-лейтенант авиации Михаил Иванович Самохин.

С тех пор как Голубев стал командиром полка, столь высокий гость из Москвы приезжал сюда впервые. Но раз он едет, то, видимо, по важному делу.

На аэродроме Голубев представился Жаворонкову. А в пути к КП полка кратко доложил, что требовалось, ответил на вопросы. Спустившись в землянку, Жаворонков остановил майора:

- Как воюете, знаю. Сейчас поговорим о другом. Вы встречались в боях с вражескими истребителями "Фокке-Вульф-190"? Что за новинка?

- Пришлось драться и с этими "фокке-вульфами", товарищ командующий, - ответил Голубев. - У них усилена лобовая броня, поставлены четыре пушки с большой дальностью стрельбы и два пулемета. Они превосходят "мессершмитты" в скорости. Но маневрируют тяжеловато, быстро набирают скорость при пикировании. А в наборе высоты отстают от Ла-5. Все это мы быстро разгадали. Применяем новую тактику: в лобовую атаку не идем, стремимся вести бой, используя восходящие маневры, не терять скорость и преимущество в высоте.

- Ваш опыт ценен, - заключил Жаворонков. - Его надо обобщить. Сделайте подробную разработку. Она пригодится летчикам других полков.

- Есть, - ответил майор.

Генералы Жаворонков и Самохин поинтересовались настроением авиаторов, их бытом. Голубев с гордостью доложил: настроение у всех боевое. И бывалые, и молодые летчики ведут бои смело и напористо, превосходства в воздухе не отдают. Подошел оперативный дежурный, сообщил, что сели выполнявшие задание по разведке истребители.

- Больше самолетов в воздухе нет? - спросил Жаворонков и, услышав подтверждение командира, приказал собрать личный состав.

Гвардейцы-авиаторы быстро заполнили просторное помещение одного из аэродромных строений. Генерал-полковник авиации Семен Федорович Жаворонков напомнил: после январской операции 1943 года Ленинград имеет связь с Большой землей через узкую полоску южнее Ладожского озера, но гитлеровцы по-прежнему у стен города. Они стремятся любой ценой удержать Ленинград в тисках блокады, сохранить контроль над акваторией Финского залива и Балтийского моря, чтобы предотвратить выход Финляндии из войны. Но планам этим не суждено сбыться, час расплаты неотвратимо приближается. Командующий призвал авиаторов настойчиво готовиться к боям по полному разгрому гитлеровцев на северо-западном участке советско-германского фронта.

- А сейчас хочу выполнить приятную миссию, - сказал генерал после этого. - За умелое руководство боевой деятельностью полка и нанесение врагу большого урона наши английские союзники наградили майора Голубева Орденом Британской империи 4-й степени.

Жаворонков прикрепил орден к груди майора, крепко и долго жал ему руку. В помещении раздавались дружные аплодисменты.

- Служу Советскому Союзу, - ответил Голубев.

Жаворонков и Самохин уехали. А авиаторы еще долго не расходились. Отовсюду слышались поздравления. Люди с интересом рассматривали незнакомый орден: в части никто еще не имел иностранной награды. Голубев был горд тем, что слава полка разнеслась не только по Балтике, всей стране, но достигла и Британских островов.

Январь сорок четвертого. Развернулась грандиозная битва под Ленинградом. Истребители гвардейского авиаполка получили задачу прикрывать наступающие с ораниенбаумского плацдарма соединения и части 2-й ударной армии. Однако ни в первые, ни в последующие двое суток начатой войсками Ленинградского фронта операции (14 января) подняться в воздух не удалось - мешал густой снегопад. Лишь на четвертый день небо прояснилось. Летчики сразу повеселели. Подготовившись и нанеся на карты новую линию фронта, они вылетели прикрыть части, вклинившиеся в оборону врага. Группу возглавил командир полка.

Слой облаков был тонким. Но они опускались временами до полутора тысяч метров. Просматривать все пространство летчикам было трудно. Майор Голубев оставил свою четверку "лавочкиных" внизу, а группу заместителя командира полка капитана Карпунина отправил за облака. Теперь гвардейцы могли заметить фашистские бомбардировщики на любых высотах. Рассчитывал Голубев и на помощь наземных станций наведения - там находились представители авиаторов.