– Это провокация, - пробормотал он, подвигая ей кресло. Лорен села, и ее представили лорду Фаррингтону, Джанет Мерклингер и ее родителям, мистеру и миссис Мерклингер. Мисс Эджуэрт устроилась в центре первого ряда ложи. Уилма даже схватила ее за руку, чтобы помешать кузине занять это место. Виконт расположился рядом с Лорен. Несмотря на свой высокомерный и холодный вид, она все время ощущала присутствие Равенсберга, Внезапно ее охватило радостное предчувствие. Если виконт попытается ей дерзить или будет вести себя вызывающе, она сумеет поставить его на место. Лорен жаждала схватиться с ним в словесном поединке. Ведь жизнь так скучна и предсказуема.

Она села именно так, как виконт и представлял, - прямо, не касаясь спинки кресла. Но эта поза не вызывала никаких неприятных сравнений. В каждой линии ее тела, в каждом движении сквозила врожденная элегантность и грация. Она очень внимательно следила за игрой актеров, руки ее неподвижно лежали на коленях. Кит наблюдал за ней.

Осознавала ли она это? Заметила ли оживление в партере и в других ложах, вызванное их появлением? Многочисленные лорнеты и монокли были направлены в их сторону, головы склонились друг к другу, обсуждая последнюю новость. Рандеву Лорен с лордом Равенсбергом в парке не осталось незамеченным и породило большое количество сплетен, слухов и домыслов. В светских гостиных только и говорили о том, что виконт повез мисс Эджуэрт кататься, вместо того чтобы, соблюдая приличия, благопристойно прогуливаться на публике. Но прошло две недели, и ничего больше, что могло бы подогреть интерес высшего света к мисс Эджуэрт и виконту, не произошло.

Казалось, она совершенно не замечает возбужденного ею любопытства. Только когда закончился первый акт, Лорен переключила свое внимание на лорда Равенсберга.

– Какое удовольствие наблюдать за великолепной игрой актёров! Просто забываешь обо всем на свете, не правда ли?

– Я не смотрел пьесу, - намеренно понижая голос, проговорил виконт.

Лорен плотно сжала губы и раскрыла веер. Она прекрасно поняла, что Кит имел в виду. И ей не был приятен этот флирт. Он не был приятен и самому лорду Равенсбергу. Его увлекала более тонкая и изящная игра. Но он пытался понять, как далеко ему придется зайти, пока мисс Эджуэрт не потеряет над собой контроль. И что произойдет, если он действительно зайдет далеко? Что Кит ожидал найти за этим холодным фасадом?

Все гости в ложе встали, собираясь прогуляться во время антракта. Фаррингтон предложил мисс Мерклингер выпить лимонада. Ее родители следовали сзади на некотором расстоянии.

– Лорен, - обратилась к ней леди Уилма, - Саттон предлагает проводить нас в ложу лорда Бриджеса, чтббы засвидетельствовать свое почтение Анжеле. Пойдем, дорогая. - Она улыбнулась Киту:

– Вы остаетесь в одиночестве, лорд Равенсберг. Но мы вернемся к началу второго акта.

Леди Бриджес, кажется, была сестрой Саттона, вспомнил Кит. Он встал. Но мисс Эджуэрт продолжала сидеть. Она лениво обмахивалась веером, положив тонкую изящную руку на бархатный подлокотник кресла.

– Я полагаю, Уилма, мне надо остаться, - сказала Лорен. - Пожалуйста, передай мои наилучшие пожелания леди Бриджес. Интересно!

Саттону и его невесте ничего не оставалось, как вдвоем отправиться в ложу лорда Бриджеса, находившуюся на противоположной стороне зрительного зала. Мисс Эджуэрт, продолжая обмахиваться веером, бросила взгляд на партер. Кит снова занял свое место рядом с ней.

– Вы служили офицером разведки на Пиренейском полуострове, лорд Равенсберг, - не поворачивая головы, проговорила Лорен. - Шпионом.

Она им интересовалась?

– Я предпочитаю первое определение, - нахмурился виконт. - Слово "шпион" сразу рисует образы людей в плащах с кинжалами и леденящие душу истории об отчаянных храбрецах.

– Мне показалось, что именно такая жизнь вас и привлекает. - Она повернулась к Киту и внимательно посмотрела на него. - Разве не так?

Он вспомнил о долгих одиноких путешествиях, иногда верхом на лошади, а часто и пешком. Перед глазами всплыл ландшафт, всегда казавшийся враждебным, независимо от времени года. Вспомнил, как они долго и кропотливо устанавливали контакт с партизанскими группами в Португалии и Испании, о хитростях французских разведчиков и о том, какой такт и осторожность требовались в обращении с местными диктаторами, разными горячими головами и жестокими фанатичными националистами. Он не забыл и о тех зверствах, которые происходили далеко за линией фронта, - пытках, грабежах, расстрелах. Помнил ощущение усталости тела и души, постоянное нервное напряжение. И своего брата…

– Боюсь, в реальности это гораздо страшнее, чем вы себе представляете, - ответил ей виконт с грустной усмешкой.

– Я знаю, - продолжила Лорен, - вам не раз объявляли благодарность. Вы сражались за свою родину. Вы герой.

– За свою родину? - переспросил он. - Я очень в этом сомневаюсь. Вряд ли вообще кто-нибудь знает, за что он сражается.

– Я думаю, каждый для себя, это решает сам, - убежденно заявила Лорен. - Солдат защищает то, что считает правильным и справедливым, а борется для того, чтобы добро победило зло.

Если бы все было так прекрасно, тогда он не страдал бы бессонницей и его не мучили бы ночные кошмары.

– В таком случае вы, вероятно, полагаете, - произнес лорд Равенсберг, - что каждый француз или француженка - это зло. А любой англичанин, русский, испанец или пруссак - добро.

– Разумеется, я так не думаю, - возразила Лорен, - но Наполеон Бонапарт есть зло. И все те, кто сражается на его стороне, - тоже зло.

– Во Франции осталось немало матерей, - вздохнул он, - чьи сыновья погибли на войне. Они считают англичан воплощением зла. Лорен немного помолчала.

– Война - это зло. Но войны провоцируются людьми. И люди убивают друг друга. Этот шрам на щеке… вас ранили в бою? - Она показала на тонкую полоску, пробегавшую от левого уха до середины подбородка.

– Под Талаверой, - нехотя ответил он. - Но я не сожалел об этом. Два дюйма ниже - и завтра никогда бы не наступило.

Он улыбнулся и, еле касаясь, провел пальцами по руке Лорен. Кожа ее была шелковистой и теплой.

Вокруг них стоял гул - это зрители обменивались впечатлениями о спектакле и последними сплетнями. Но Кит и Лорен ничего не видели. Внезапно виконт почувствовал, как его захлестывает желание, хотя Лорен не прилагала никаких усилий, чтобы разбудить в нем это чувство. Да, мисс Эджуэрт необыкновенно красива, но в ней не было той сексуальности, которая превращает женщину в объект вожделения. Кит даже никогда не видел, чтобы она улыбалась. И все же он хотел ее. Лорен отодвинулась.

– Я не разрешала вам дотрагиваться до себя, милорд, - рассердилась она. - И не давала вам повода так себя вести. Зачем вы придумали все это с театром?

– Я устал посещать бесконечные приемы, - объяснил виконт. - Меня уже начинает беспокоить собственная респектабельность. Вы только подумайте, как станет скучно, если в обществе не смогут обсуждать мои возмутительные выходки! В течение последней недели мне не удалось снабдить свет пищей для сплетен. Поэтому я должен был что-нибудь придумать.

– Если бы я улыбалась и поощряла вас к флирту на балу у леди Маннеринг, - возмущенно заявила Лорен, - если бы я краснела от удовольствия и хихикала во время нашей прогулки, вы бы тут же потеряли ко мне интерес, лорд Равенсберг!

– Думаю, да, - согласился он, потрясенный проницательностью Лорен.

– Теперь я понимаю, что вела себя с вами не правильно. Мне следовало вас поощрять.

– Никогда не поздно исправиться, мисс Эджуэрт, - хмыкнул Кит, придвигая свое кресло к ней.

– Вы издеваетесь надо мной! - возмутилась она. - Вы смеетесь! В ваших глазах всегда насмешка.

– Насмешка? - переспросил он. - О нет, вы несправедливы ко мне. Мои глаза улыбаются, потому что каждый раз, когда я смотрю на вас, я вижу женщину столь прекрасную, что лишь богини могут выдержать с ней сравнение. Вы единственная, о ком я думаю и мечтаю.