Она слышала его тяжелое дыхание, стук сердца, осыпала его поцелуями, торжествуя от пьянящей эйфории своего могущества.

– О Боже, ты понимаешь, что со мной делаешь? Как сильно я хочу этого… до боли… соскучился по тебе… – слышала Абби краем уха его голос, продолжая целовать его шею.

Помнит ли он, что обычно такими поцелуями все и начиналось? Если помнит, то как отреагирует? А вдруг?.. Нет! К черту сомнения!

– О Боже, Абби не останавливайся… не сейчас… еще… Ради Бога, не останавливайся… – бормотал он, совершенно потеряв голову от ее прикосновений, его тело содрогалось под ее умелыми руками.

Слова Сэма подстегнули ее, она не собиралась останавливаться, а он требовал, настаивал и умолял одновременно.

– Абби… Раздень… Да, снимай рубашку… Да… так… быстрее.

Казалось, он не замечал, как дрожат ее пальцы, как долго она возится с его пуговицами, с трудом расстегивая узкие петли. Его грудь вздымалась, как будто он пробежал стометровку; он, как утопающий, цеплялся за нее как за соломинку, последнюю надежду, перебирая непослушными пальцами ее длинные светлые волосы. Но вот рубашка сброшена, и Абби, как кошка за сметаной, потянулась к нему. Какая у него гладкая кожа, какая шелковистая! Его особенный мужской запах дурманит ее. Абби спрятала лицо у него на груди. Что это? Почему так мокро? Боже, она, оказывается, вся в слезах!

Сэм поднял к себе ее лицо и мягко, нежно, кончиками пальцев дотронулся до ее ресниц. Осторожно осушил слезы губами.

– О Боже, Абби, что же мы сделали друг с другом? Почему не смогли…

Звук его голоса нарушил хрупкое очарование момента. Нет, она этого не допустит. Не хочет она сейчас ворошить былое. Зачем будить эту боль? Она и так жила с ней всю жизнь, пыталась выкорчевать свою любовь, она с лихвой расплатилась за все.

Резко отвернув лицо, она стала осуществлять задуманное: начала осыпать поцелуями его грудь, пробуя на вкус кожу; вот и маленький мужской сосок, он скрылся в чашечке ее губ, оказавшись во власти языка Абби.

Сэм позволял делать с ним все, что ей заблагорассудится. Ее рука медленно поползла к низу живота и начала расстегивать ремень. Сэм глубоко вздохнул и замер, с восторгом отдаваясь на милость ее жадному рту и рукам. Он глухо постанывал от удовольствия.

– Если ты сейчас не остановишься, я наброшусь на тебя… – услышала она его сдавленный голос, оборвавшийся под поцелуем.

Абби сама так завелась от своих действий, что уже готова была отдать инициативу Сэму. Если она…

– Ну, погоди, – прорычал Сэм, не в силах больше сдерживаться, – я так больше не могу, я не железный.

Он подхватил ее на руки и понес к кухонной двери. Одной рукой удерживая женщину, он другой выключил свет.

– Куда ты? – удивилась она его неожиданной решительности.

Только что они были одним целым, и вдруг… Что он задумал?

– Я несу тебя в постель, где смогу точно показать, что следует после выданных мне авансов. Буду играть с тобой, как ты сейчас со мной. Я разбужу каждую клеточку твоего тела, – с притворной суровостью пообещал Сэм. – Если, конечно, мы сможем отсюда уйти… Кухонный стол тоже подошел бы, но я заботливый – в твоем возрасте, моя дорогая, это не лучшее упражнение для спины, можешь поверить.

– Подумаешь! – подхватила его насмешливый тон Абби. – Я, между прочим, на шесть лет моложе, к тому же в отличной форме.

– Вот и славно, – сказал Сэм со смехом. – Ты необыкновенная женщина. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не взять тебя прямо здесь. Но, как истинный джентльмен, готов потерпеть, пока мы не доберемся до спальни. – Из его глаз исчезли смешинки, сейчас они загорелись другим огнем, огнем страсти.

Абби не оставили равнодушной эти слова. Ее грудь налилась сладкой тяжестью, соски набухли, просвечивая под тонкой тканью кофточки.

– Абби, подожди, – услышала она голос Сэма, который возвращал ее на землю, – иначе мы никогда не дойдем до кровати.

Боже, он, как и прежде, читает ее мысли! А может, это потому, что они сейчас одинаково чувствуют?

– Подожди… Мы совсем сошли с ума… Словно дети малые… – бормотала Абби, пока он нес ее вверх по лестнице.

– Почему? – Сэм вошел в спальню и поставил свою драгоценную ношу на ноги. Они стояли так близко, что их дыхание, казалось, смешивалось. – Разве у нас нет права на любовь? Разве мы делаем что-то дурное? Нет, прислушайся к себе, что говорит твое тело? Оно достойно любить и быть любимым… – Его голос стал тише и замер, когда он взял в ладони ее лицо.

Он целовал ее медленно, мягко, затем все более страстно, как будто только так он мог помочь себе не умереть от голода. Никого никогда он не желал так страстно, как эту женщину. Как, как убедить ее в этом?

– Абби, хорошая моя… – лихорадочно бормотал он, иногда отрываясь от ее тела.

Непослушными пальцами он расстегивал блузку и молнию на ее юбке.

Она не помнила, как оказалась раздетой, ее пьянило сладкое чувство свободы, радость близости переполняла ее. Они смотрели друг на друга, заново узнавая, изучая. За эти годы Сэм превратился в зрелого, ослепительно красивого мужчину, его тело, казалось, излучало силу и страсть, пленительно округлые же формы Абби потеряли некогда подростковую угловатость и сейчас манили к себе, обещая неземное блаженство.

Сэм словно обезумел. Его поцелуи становились все более откровенными, требовательными, казалось, он дразнит ее, то едва касаясь губами, то впиваясь в нее со всей неистовостью, на которую был способен. Но вот он решил обострить игру. О! Его волосы щекочут ей живот, а он опускается все ниже…

– Нет, – запротестовала Абби, не давая ему продолжить свой путь. Как только его губы коснутся ее потайного местечка, он сразу поймет, что ее жалкие попытки оттянуть их соединение лишь неумелая женская уловка.

Вздох, сорвавшийся с ее губ, послужил Сэму сигналом к решительному наступлению. Он уверенно положил руку туда, где только что были его губы. Глаза торжествующе сверкнули. Пришло его время брать. Желанная добыча была в руках охотника.

Что за особый мужской взгляд, который делает женщину такой слабой? Откуда он знает, что ей нужно на самом деле? Это неправильно, несправедливо быть такой беззащитной!

– Ты хочешь меня, Абби?

– Да, я хочу тебя.

Абби сделала свой выбор, отбросив ненужные колебания. Ей хотелось только одного: расслабиться и получать удовольствие. Она подалась навстречу мужчине и обвила его ногами. Ближе, совсем близко… Глубже, еще глубже…

Огонь страсти не уступал по силе тому, который воспламенял их двадцать лет назад, разве что к нему прибавилась капелька горечи. Впрочем, она лишь придавала некую изысканность блюду, которое они собирались сейчас отведать вдвоем. Голоса взлетали ввысь и смешивались где-то на небесах. Тела слились в едином экстазе…

После того, как все было кончено, он еще долго шептал ей на ухо слова, понятные только им двоим.

Абби открыла глаза. Сэм спал, уткнувшись лицом ей в плечо. Его рука покоилась на ее груди.

Сэм! Абби окончательно проснулась. Мда… Что за наваждение! Он здесь, сейчас, в ее постели. Господи, в это нельзя поверить! Ей нравилось лежать в объятиях Сэма, просыпаться на заре рядом с ним, совсем как во времена их молодости. Этой ночью они любили друг друга, пока окончательно не обессилели и не заснули, не разжимая объятий. В неверном свете начинающегося дня Абби увидела одежду, разбросанную по всей комнате. Она хотела встать, но он недовольно заворочался, даже во сне не отпуская ее.

Мда… то, что произошло между ними, никогда не должно было случиться. Это бред, помутнение какое-то. Но он не любит тебя. А ты не любишь его, сердито напомнила Абби сама себе. Когда-то они любили друг друга. Но все прошло, и эта ночь…

А что ночь? Ночью она не устояла перед сексуальным желанием. Подумаешь! Ничего страшного. Она достаточно взрослая, чтобы решать, с кем ей спать.

Ладно, пока Сэм спит, у нее есть время подготовиться к серьезному разговору. Тогда они и решат, как быть дальше, как будут развиваться их отношения, но Сэму придется уйти. Наверняка он разозлится, но это будет завтра, завтра…