И тут он ощутил несильный глухой удар, затем свист, с которым воздух ворвался в шлюз, затем голоса…

Какое наслаждение снова увидеть свет, избавиться от скафандра, пожать руки своих спасителей!

– Вы подобрали Хиоба? – это были его первые слова.

– Мы видим его на визире, – ответил командир бота. – Через десять минут мы сможем его подобрать.

И действительно не прошло четверти часа, как в шлюзе спасательного бота оказалась еще одна капсула. Йонас с нетерпением ждал, когда ее откроют. Наконец он сам схватился за вакуумный ключ и стал помогать экипажу бота. Хиоб лежал неподвижно, закрыв глаза, но дышал.

Еще через несколько минут они оба отдыхали на надувных матрасах, вдыхая чистый кислород из дыхательных масок. В иллюминатор можно было увидеть приближающуюся станцию во всем ее сверкающем великолепии. Йонас давно не чувствовал такого удовлетворения от проделанной работы. Все, что он пережил за последние несколько часов, казалось теперь кошмарным сном. Возвращение в действительность, возвращение привычных чувств пространства и времени было само по себе восхитительным.

Одно не давало Йонасу покоя. То, что сказал Хиоб, когда Йонас боролся с медикаментозным сном. Почему Хиоб решил убедить его в своей невиновности? Тогда он был уверен, что побег удастся, что его подберут его сообщники. Он лгал? Зачем? Отвлекающий маневр? В этом не было никакого смысла. И все же? В словах, в самом тоне Хиоба не было ни намека на ложь. Что если спросить его об эпизодах, свидетелем которых был сам Йонас? Что он расскажет? Разве здесь могут быть два мнения? И почему ему было так важно попытаться обелить себя перед Йонасом, с которым он надеялся больше никогда не встречаться?

«Почему ты сказал мне, что невиновен?» – задать вопрос было делом нескольких секунд. Однако Йонас не решился этого сделать. Время, когда Хиоб мог говорить свободно, было уже позади. Они снова стали пленником и конвоиром. Если Йонас задаст вопрос, а Хиоб ответит, это будет частью игры и никто не будет знать, как отделить ложь от истины. Йонас видел, что на лбу Хиоба пролегли глубокие складки, его губы были плотно сжаты, он готов был поспорить, что его противник сейчас просчитывает ходы в этой бесконечной игре. И вдруг он понял, что та шахматная партия, которую они вели не один десяток лет на бесчисленном множестве планет, изрядно ему надоела.

Поэтому Йонас заговорил о другом:

– Откуда ты родом? Я слышал о звезде, которую называют Звездой Хиоба. Это и есть твоя родина?

Хиоб удивленно глянул на него, потом черты его лица смягчились:

– Нет, я родился на четвертой планете системы Левер.

– И твои родители действительно были революционерами?

– Никаких революционеров! На нашей планете проводили свои отпуска обитатели Левера-3. Мои родители жили на острове – это был один из самых прекрасных уголков во Вселенной. Однажды, через много лет, я вернулся туда. У острова были новые хозяева – он стал частью колонии.

Хиоб помолчал, потом, собравшись с мыслями, продолжил:

– Климат на планете был близок к земному. Последние различия исчезли задолго до моего рождения. Наш дом лежал в экваториальной зоне. Это был настоящий тропический рай. Кокосы, гибикусы, цветы… Много воды, крошечные островки в заливе, лагуны, песчаные пляжи. Я слышал, что позже все это было уничтожено. Не знаю, я больше туда не возвращался.

Он молчал, погрузившись в воспоминания. Йонас выждал минуту и спросил:

– А где находится Звезда Хиоба?

Мятежник рассмеялся:

– Совсем близко отсюда! В кармане моей куртки.

Он сунул руку в карман и вытащил маленькую медаль в форме семиконечной звезды:

– Это и есть Звезда Хиоба. Возможно, булавка для галстука, возможно, символ моей миссии, – неожиданно он протянул звездочку Йонасу. – Вот, возьми. Мне она больше не понадобится.

Йонас рассматривал подарок. Звезда была отлита из серебра, на обратной стороне ее были оттиснуты цифры. Йонас спросил, что они значат, но Хиоб только пожал плечами.

Они вернулись на станцию и почти сразу же погрузились на скоростной корабль, который должен был доставить в следующий пункт пересадки – последний на пути к Земле. Они были здесь единственными пассажирами, и вся команда обращалась к Йонасу более чем почтительно. Очевидно, он сам не мог до конца оценить всю важность своей миссии. Процесс над Хиобом мог иметь большое политическое значение.

«На суде ты сможешь открыто высказать свое мнение, оспорить своих оппонентов, очиститься от лживых обвинений», – так сказал Йонас Хиобу несколько часов назад. Верил ли он тогда в то, что говорил, или это был только психологический трюк?

Это был трюк. Тогда Йонасу было неважно, что станет с Хиобом после того, как тот окажется на Земле. Тогда, но не сейчас. Открытый процесс, возможность свободно высказать свои взгляды – разве это не была та самая справедливость, которую он поклялся защищать?

Или речь должна идти не об абстрактной справедливости, а о конкретных политических интересах? Но любое правительство заслуживает поддержки, лишь пока оно соблюдает закон. Только признавая приоритет закона, оно может сделать своих граждан счастливыми.

У Йонаса было не слишком много времени для подобных размышлений. Корабельные врачи взялись за него всерьез – анализы, функциональные пробы, исследование работы сердца, легких, нервной системы. Казалось, что в недрах корабельного компьютера возникает двойник Йонаса – точный, вплоть до отдельных молекул и особенностей протекания биохимических процессов.

И все же Йонас не мог не возвращаться мысленно к событиям последних недель. Он пытался подвести итоги: как-никак большая часть его жизни прошла в погоне за Хиобом, и теперь закрывалась огромная глава. Хотели они того с Хиобом или нет, но их жизни были тесно связаны.

Раньше Йонас полагал, что Хиоб является естественным врагом человечества, так как он задался целью уничтожить все, что другим людям удалось построить ценой неимоверных усилий.

Можно ли сказать, что теперь его мнение изменилось? У Йонаса не было сомнений в том, что Хиоб действительно совершил все то, что ему предписывали. Йонас видел пожары, следы взрывов, последствия атак, горе тысяч людей, а он привык верить собственным глазам. Он сомневался не в поступках Хиоба, а в его побуждениях. Раньше Йонасу казалось, что Хиоб творит зло просто из любви к злу, что им движет абсурдная, лишенная логики ненависть к человечеству. Это было непонятно Йонасу – какой-то темный морок, болезнь или демон, который владел этим человеком. Теперь же тайна отчасти раскрылась. Хиоб творил зло, но считал, что выступает на стороне добра. Им действительно владело безумие, но он этого не сознавал. Мог ли он отвечать за свои поступки? Он действовал, исходя из ложных предпосылок, но действовал единственным возможным для него способом. Возможно, речь шла о страшной ошибке, но можно ли мстить за ошибки?

Когда они прибыли на пересадочную станцию, Йонас отправился на переговорный пункт и заказал разговор с Землей. При этом он воспользовался специальным кодом, известным только членам КОР-группы. Он хотел чтобы этот разговор остался в тайне.

Ответ пришел очень быстро – Лами был готов немедленно переговорить со своим агентом.

Йонас коротко сообщил шефу о том, где они с пленным сейчас находятся, и что успело произойти за последние дни. Потом он сразу перешел к главному вопросу:

– Что вы намерены делать с Хиобом?

– Это мы решим незамедлительно, – ответил Лами. – Я боюсь, что одного пленения Хиоба будет недостаточно для того, чтобы предотвратить новые террористические акты. У него много сторонников, в том числе и на Земле. Поэтому в первую очередь мы должны получить у него всю необходимую информацию. В том числе координаты его главной базы – так называемой Звезды Хиоба. Одновременно мы должны успокоить население. Они увидят своего врага поверженным, увидят, что он всего лишь человек из плоти и крови. Будет открытый суд, злодей получит заслуженную кару, а герой – заслуженную славу. Ты именно это хотел узнать?