Том почувствовал себя неким фантомом, бесплотным образом, которого пухлые ручки херувимов увлекают в некую вычурно-пышную картинку. Если, конечно, не считать того, что херувимы были стройными, загорелыми, кипели фантастической энергией и обладали, по-видимоwy, удручающе высоким интеллектуальным коэффициентом **. (Что эти ученые сделали с детьми!). Он заскучал по Луизе и проникся слезливой благодарностью к единственной маленькой девчушке, которая с важным видом прыгала через скакалку в углу и не обращала на него никакого внимания.

В его память врезалась странная тарабарщина, которую она все время повторяла: "Гик-ло, И-о, Рик-о, Джис-сс, Гик-ло, И-о..."

Вдруг воздух наполнился тихим мелодичным перезвоном.

* Вечнозеленое мареновое дерево или кустарник, произрастающее в Восточной Азии; культивируется из*-за ароматных белых цветков.

** Уровень умственного развития, соответствующий определенному возрасту, разделенный на реальный возраст индивида и умноженный обычно на 100. Например, ИК 10-летнего ребенка, чье умственное развитие соответствует среднему уровню 12-летнего, равен 1,2 или 120.

- Обед! - закричали дети и гурьбой побежали из пристройки в сторону ранчо.

Он, гораздо более степенно, последовал за ними. Идя вдоль стены ранчо, он с интересом заглядывал в огромные окна, пытаясь увидеть, как живут и где спят Уолверы, но оконные стекла были непривычно затемнены. Затем он вошел в большой дверной проем, в котором исчезли дети, и его любопытство сменилось неподдельным удивлением.

Упругий зеленый пол не был простой плоской поверхностью, подобно разбивающейся о пирс волне он отлого поднимался по направлению к противоположной белой стене. Чаши кресел являли собой заботливые руки великанов, выраставшие из зеленого пола грибы и растения с широкими листьями - столики, окно громадную картину с изображением красных камней.

И все же по-настоящему его интерес художника разгорелся при виде облицованных деревом стен. Они благоухали фруктами и цветами, непостижимо-волнующе вырезанными в разных стилях. Никогда прежде ему не доводилось видеть столь изящной работы.

Неожиданно он осознал, что в комнате царит полная тишина - хозяева и хозяйки улыбались ему из-за большого длинного стола. Движимый внезапно охватившим его чувством покорности, он, опустившись поочередно на одно, затем на другое колено, расшнуровал свои теннисные туфли и поставил их рядом со стоявшими у двери сандалиями и шлепанцами. Когда он поднялся, раздались нежные и немного комичные звуки. Это дети, выстроившись за столом, торжественно дули в деревянные флейты и рекордеры *. У стола оставалось одно свободное кресло, и он, ощущая только песок у себя на ногах, направился прямо к нему.

Его огорчило, что Луиза оказалась не рядом с ним, но вид пищи заставил забыть обо всем, кроме голода. Здесь были маленький прелестный антрекот, разрубленный на безупречно ровные темные и светлые ломтики, а также всевозможные овощи и фрукты, из которых один или два вида показались ему незнакомыми.

- Доставлены по воздуху из Африки, - произнес кто-то.

"Ох уж эти хитрюги-ученые, - подумал Том, - живут себе за охранным занавесом в своем невообразимом мире!"

* Род старинной флейты.

Когда они сидели за кофе и вином (дети к этому времени уже закончили свой концерт и были заняты обедом за другим столом), он спросил:

- Как вам удалось достичь всего этого?

Джок, "веселый фараон", пожал плечами:

- Это не трудно.

Рахиль, стройная негритянка, усмехнулась, глядя ему прямо в глаза:

- Мы честные и праведные люди. Том.

Он попытался сформулировать вопрос так, чтобы избежать упоминания о деньгах:

- Кто вы по профессии?

- Джок работает на урановых рудниках, - подхватывая нить разговора, живо отозвался Лэрри (Борода). - Рахиль разводит морские водоросли на ферме. Я - пилот ракеты, Луиза...

Несмотря на радость, вызванную тем, что его догадка наконец-то подтвердилась, Том не смог побороть ощущение сильной неловкости.

- А вы уверены, что следует рассказывать мне такие вещи?

Лэрри рассмеялся:

- А почему нет? Луиза и Иокиши последние шесть месяцев обмен-рабочие в Китае...

- Большей частью роем канавы, - иронично вставил Иокиши.

- ...а Саша трудится на сборочном заводе. Хелен - психиатр. И все мы занимаемся совершенно обычными делами. Сейчас у нас общий отпуск..

- То есть мы в отпуске вместе, - внес ясность Лэрри. - А чем занимаешься ты?

- Я художник, - произнес Том, доставая сигарету.

- Но что ты делаешь еще? - переспросил его Лэрри.

Том почувствовал раздражение и замешательство одновременно.

- Просто художник, - пробормотал он с сигаретой во рту, роясь в карманах в поисках спичек.

- Погоди, - сказала сидевшая рядом Джойс, направляя на кончик его сигареты узкий пучок серебристых лучей. Он ощутил на губах слабую вибрацию и, закашлявшись, отпрянул назад. На кончике сигареты тлел красный огонек.

- Мамми, мутируй, пожалуйста, мои зернышки мака. - Из-за детского столика к Джойс метнулась маленькая девчушка.

- Ты очень невоспитанная девочка, - произнесла Джойс без тени упрека в голосе. - Давай их сюда. - И она направила короткий пучок серебристых лучей на глиняные шарики, лежавшие на смуглой ладошке.

Девчушка вся затрепетала от удовольствия.

- Как я люблю ультразвук, он такой смешливый на ощупь! воскликнула она и стремглав умчалась к своему столику.

Том кашлянул.

- Должен сказать, что меня ужасно поразила эта резьба по дереву. Я хотел бы ее сфотографировать... О Господи!..

- Что случилось? - спросила Рахиль.

- Я потерял свой фотоаппарат.

- Фотоаппарат? - с любопытством отозвался Иокиши. - Ты имеешь в виду аппарат, снимающий отдельные кадры?

- Да.

- А что за аппарат?

- Типа "лейки", - ответил Том.

Иокиши это, кажется, впечатляло.

- Интересно. Никогда не видел таких старых моделей.

- Том - парень с винтиками, - заметила Луиза, очевидно, в качестве пояснения. - Он был в таком коричневом футляре? Ты обронил его в том месте, где мы с тобой встретились. Позже можно будет отыскать.

- Ладно, но мне действительно очень хочется сделать эти снимки, - проговорил Том. - А кстати, кто все это вырезал?

- Мы, - сказал Джок. - Все вместе.

В этот момент дети шумно выбежали из зала, избавив Тома от необходимости отвечать: единственное, на что он был сейчас способен, так это изумленно промычать что-то невразумительное.

Затем заговорили кто о чем: о некоем устройстве, именуемом психомашиной, путешествиях в Россию, на Марс, о художниках, чьих фамилий Том никогда не слышал. Ему хотелось поговорить с Луизой, но она и несколько ее соседей совсем по-детски болтали что-то о Марсе. Внезапно он почувствовал себя неловко и отчужденно, и ни извиняющиеся замечания Рахиль о ее вкладе в разные изображения, ни ободряющие улыбки Джойс этого состояния не облегчили. Он обрадовался, когда все начали подниматься из-за стола, вышел на улицу и с ощущением подавленности побрел в направлении детской пристройки.

И вновь он очутился в центре дружелюбного голого скопления. Только маленькая девчушка все так же с важным видом прыгала через скакалку. Какая-то недобрая и особого успеха не сулившая прихоть подтолкнула его спросить самого младшего:

- Сколько будет один и один?

- Десять, - бойко ответил мальчонка. Тому это доставило величайшее удовольствие.

- Может быть также и два, - заметил самый старший мальчик.

- Конечно может, - согласился Том. - А каково население Земли?

- Около семисот миллионов.

Том уклончиво кивнул и, ухватившись за первое пришедшее на ум длинное слово, обратился к самой старшей девочке:

- Что такое полиомиелит?

- Впервые о таком слышу, - произнесла она.

Маленькая девчушка с важным видом продолжала бубнить свою смешную припевку: "Гик-ло, И-о, Рик-о, Джис-со". С чувством удовлетворенного самолюбия он вышел на улицу и увидел Луизу.