После еды и многократного обсуждения достоинств скакуна Майло поведал Остермайерам о том, что я собирался наследовать Дазн Роузез, и об утверждении завещания, что, казалось, привело их в восторг.

— Так вы говорите, в Йорке? — выпрямившись, воскликнула Марта. Майло кивнул.

— Вы имеете в виду ближайшую субботу? Харли, разве мы не едем в субботу на скачки в Йорк, а, Харли?

Харли утвердительно кивнул.

— Наши близкие друзья лорд и леди Найтвуд приглашали нас на обед.

— А почему бы нам не подвезти Дерека, чтобы он тоже взглянул на свою лошадь? — спросила Марта. — Что ты на это скажешь?

— Я буду рад, если вы к нам присоединитесь, — искренне сказал мне Харли. — Только не говорите нет.

— Я вообще-то собирался ехать на поезде, если удастся, — неуверенно произнес я, глядя на настойчивое выражение их лиц.

— Нет, нет, — заявила Марта. — Поезжайте поездом в Лондон, а дальше поедем вместе. Ну скажите, что вы согласны.

Майло смотрел на меня с некоторой тревогой: на данный момент Остермайерам нельзя было отказывать. Я сказал, что с удовольствием приму их предложение, а Марта, благодаря меня, взволнованно выражала надежду на то, что наследство не заставит меня отказаться от скачек.

— Нет, — успокоил ее я.

— Весьма убедительно, — довольным тоном сказал Харли. — Ты в нашей команде, старик. Ты и Дейтпам.

Мы с Брэдом поехали в Лондон, и я был очень рад тому, что он был не против возить меня. — Офис? — спросил он.

— Да, — ответил я, и мы доехали туда в молчаливом согласии.

Накануне вечером он сообщил мне, что машины Гревила не было нигде вокруг его дома; точнее, он просто вернул мне клочок бумаги, с записанным на ней номером, со словами: «Не нашел». Решив, что мне лучше обратиться по этому поводу в полицию и другие соответствующие службы в Ипсуиче, что мне пора заниматься финансовыми делами компании и Гревила, и вспомнив, что я еще не проверил две трети содержимого сейфа, я почувствовал, как меня неумолимо засасывает все глубже.

Взяв с собой две загадочные безделушки, найденные в гостиной Гревила, я принес их в его офис и показал Джун.

— Это, — тут же сказала она, указывая на цилиндрическую штуковину размером с большой палец, издававшую слабый звук, — средство от комаров. Мистер Фрэнклин говорил, что это звук самца и он отпугивает кровососущих самок. — Она рассмеялась. — Он говорил, такое бы не помешало любому мужчине.

Взяв в руки другую диковину, Джун нахмурилась, безрезультатно нажимая на красную кнопочку.

— Там есть антенна, — подсказал я.

— Ах, вот оно что. — С этими словами она вытащила ее на всю длину. — Мне кажется... — Она помолчала. — Он пользовался каким-то передатчиком, чтобы на расстоянии заводить машину: можно было разогреть мотор в холодную погоду еще до выхода из дома. Однако приемник был украден вместе с «Порше». Потом он купил старый «Ровер» и сказал, что этот стартер теперь работать не будет, так как он действовал лишь с прямой передачей или еще с чем-то, чего в этом «Ровере» не было.

— Так это стартер?

— Ну... нет. У него не так много функций. На стартере были кнопки, при помощи которых можно включать фары, чтобы легче найти машину, если вы оставили ее где-то в темноте. — Она убрала антенну. — Кажется, эта штука только включает свет и звуковой сигнал машины, если я что-то не путаю. Он был очень рад, когда купил ее, но я давно этой штуки не видела. Сколько у него этих безделушек! Мистер Фрэнклин не мог все время носить их в карманах, и, похоже, ему надоело повсюду таскаться с ними. Он чаще оставлял свои безделушки в этом столе.

— Вы только что вновь подтвердили свое право на двадцатипроцентное повышение, — сказал я.

— Что?

— Давайте проверим батарейки, — предложил я. Открыв отделение для батареек, она обнаружила, что там пусто. Привычным движением Джун выдвинула один из ящиков стола — в нем в большой открытой коробке лежали упаковки новеньких батареек всевозможных размеров. Достав одну из них, она открыла ее, вставила батарейки в соответствующие углубления, и, хотя очередное нажатие красной кнопки не дало никаких видимых результатов, я был почти уверен, что мы на правильном пути.

Вы собираетесь взять это в Ипсуич, да? — вдруг спросила Джун. — Чтобы отыскать его машину? Я угадала? Я кивнул.

— Будем надеяться, что получится.

— Должно получиться.

— Это довольно большой город, и машина может оказаться где угодно.

— Да, — согласилась она, — но должна же она где-то быть. Я уверена, что вам удастся ее найти.

— Гм... — Я посмотрел на ее умное сообразительное лицо. — Джун, — медленно произнес я, — не говорите больше никому про эту штуку.

— А почему?

— Потому что, — попробовал объяснить я, — кто-то вломился в этот офис в поисках чего-то, и нам неизвестно, нашли ли они то, что искали. Если нет, то это с таким же успехом может оказаться и в машине. Я не хочу, чтобы кто-то знал, что машина еще не нашлась. — Я помолчал. — Я предпочитаю, чтобы вы совсем ничего не говорили.

— Даже Аннет?

— Никому.

— Так, значит, вы думаете... вы думаете...

— Ничего я пока не думаю. Все это в целях безопасности.

Это было для нее самым приемлемым объяснением. Она сразу показалась менее встревоженной и согласилась молчать о «машиноискателе», а мне не понадобилось рассказывать ей о хулигане, который сшиб меня с ног, чтобы украсть вещи Гревила. Теперь, вспоминая то происшествие, я почти не сомневался в том, что оно было целенаправленным нападением.

«Должно быть, кому-то было известно о том, что Гревил умирает, — думал я. — И этот „кто-то“ организовал или совершил нападение». Я не имел ни малейшего представления, кто мог сделать то или другое, но мне казалось вероятным, что кто-нибудь из сотрудников Гревила мог простодушно распространяться о чем-то интересном в пределах слышимости каких-то досужих ушей. Однако что же он мог такого рассказать? Гревил не сказал никому из них, что собирался покупать алмазы. А почему? Он же был скрытным и занимался только камнями.

Дурацкие мысли без толку кружились у меня в голове. Самые удручающие из них были о том, что кто-то ищет машину Гревила с того самого момента, как рухнули строительные леса, и, даже если мне удастся отыскать колеса с мотором, заветный ларчик может оказаться пустым.

В офис вошла Аннет с охапкой бумаг, которые, по ее словам, являлись «утренней почтой» и с которой нужно было разобраться (подразумевалось — мне).

— В таком случае, садитесь, — сказал я, — и расскажите мне, что к чему.

Там были письма от страховых агентов, недовольных клиентов, специалистов по драгоценным камням и телеграмма от поставщика из Гонконга, в которой он сообщал, что у него не хватает двенадцатимиллиметрового аметиста класса «АА» круглой формы для выполнения нашего заказа, и спрашивал, не возьмем ли мы в связи с этим бразильский аметист.

— Какая между ними разница? — спросил я. — Это очень существенно?

От моего невежества на лице Аннет появилась тень обеспокоенности.

— Лучшие аметисты добывают в Африке, — начала объяснять она. — Потом их отправляют в Гонконг или на Тайвань, там обрабатывают, шлифуют, и затем бусины приходят сюда. Цвет бразильских аметистов не такой насыщенный. Вы хотите, чтобы я заказала бразильские аметисты, или будем ждать, пока у него не появятся африканские?

— А как вы считаете? — спросил я.

— Мистер Фрэнклин всегда сам принимал решения.

Она с тревогой смотрела на меня. «Безнадежно, — думал я, — без определенных знаний я не смогу принять даже самого простого решения».

— А клиенты согласятся на бразильский аметист? — поинтересовался я.

— Кто-то — да, кто-то — нет. Он намного дешевле. В общем-то, мы продаем его в больших количествах и самых разнообразных размеров.

— Ну что ж, — сказал я, — если у нас кончатся африканские бусины, предложите клиентам бразильские. Или африканские, но другого размера. Сообщите китайскому поставщику, чтобы он пока прислал только африканские двенадцатимиллиметровые «АА», все, что у него есть, а остальное — как только сможет.