Издали мне казалось, что деревья ветками машут и «ветер нагоняют». Я сказал об этом Грише.
— Ветер вредный, — заключил Гриша.
— Почему, — не согласился я. — От ветра и польза большая. Он семена разносит, дождь нагоняет, прохладу людям дает. Да вот он и перестал.
— Откуда ты узнал?
— А посмотри на деревья: вершинки не качаются.
Гриша задрал голову вверх и посмотрел на деревья:
— Правда не качаются.
— Тогда пошли. Погуляем в лесу.
Только мы вошли в лес, как с первой же березы взлетела сорока и ну стрекотать, и ну горланить. Хоть уши затыкай.
— Вот балаболка, — сказал я. — Неймется ей. Все сороки болтливы.
— А почему? — тут же спросил Гриша.
— Что почему?
— Почему сороки болтливы?
— Не знаю, право, болтливы и болтливы. Так уж повелось.
— Ты хитрый, — сказал Гриша. — Ты все знаешь. Ты больше мамы сказок знаешь, а прикидывался, что ничего не помнишь. Вот я сейчас сяду на этот пенек и не сойду, пока ты не расскажешь про сороку.
— Что про сороку? — с ужасом спросил я.
— А почему сорока болтлива.
Что было делать? Где раздобыть новую сказку?
— Сказывала мне бабка Анисья одну притчу, — признался я, — да забыл ее почти совсем.
— А ты припомни, — настаивал Гриша.
— Ну хорошо, попытаюсь. Вот как об этом бабка говорила.