У Гришиной мамы дола шли на поправку, но врачи сказали, что в больнице ей придется полежать. И выходило, что сынишка ее долго еще будет на моем попечении. Чтобы отвлечь Гришу от мыслей о доме, я на другой день вместе с ним пораньше в лес собрался. Думаю, похожу, а может, где и на Мишкин след нападу. Позавтракали мы с Гришей довольно быстро. На этот раз он и не капризничал вовсе. Правда, я накануне, захватив толстую тетрадь, к бабке Анисье сбегал. Записал несколько ее сказок и притч. Теперь я был вооружен отменно.
Бабка Анисья, как мне показалось, мало изменилась. Все такая же худощавая, говорливая, с внимательным взглядом острых, любопытных глаз. Из дому она теперь редко выходит, но сказок по-прежнему знает множество. Встретила она меня ворчливо:
— Забыл, совсем забыл старую. Не нужна уже.
— Как не нужна? — говорю. — Очень даже нужна, бабушка.
И рассказываю ей про Гришу и про поручение, которое на мою долю выпало.
— Слыхала про это, — отвечает бабка. — Девчонка вчерась забегала. Тоже сказку просила. Вместе, что ль, мальца забавляете.
— Вместе, — сказываю. — Так что, бабка Анисья, выручайте.
И она выручила. Тетрадь моя наполовину заполнилась сказками. Теперь я был спокоен. Поставил перед Гришей тарелку с кашей и сказал:
— Ешь.
Он было отвернулся. Но я легонько так постучал пальцем по столу: тук-тук.
— Что это? — встрепенулся Гриша.
— Как что? Дятел стучит, лес стережет. Дятлы всегда лес стерегут.
— Расскажи.
— Бери ложку и слушай.