Он ответил после второго гудка.

— Болван дождался тебя? Я уже взял кино как планировалось.

От его голоса, такого тёплого и знакомого, её колени почти подкосились. Немного нормальности в середине ночи из «Сумеречной зоны». Уэс. Её Уэс. Он всегда был там.

Только он не хотел.

Саванна подавила рыдание. Она сдержаться, но оно прорвалось.

— Я... Уэс...

Любой намёк на весёлость сразу же пропал из его голоса.

— Где ты?

— Я... ах-хх.. — Девушка пыталась найти слова, но они застревали в горле.

— Я сажусь в машину, милая. Просто скажи, где ты, и я буду там в десять.

Боже, он просто лучший. Самый лучший. И он оставит её. Уэсли уедет через пару месяцев и будет очень далеко. А она останется здесь, проходя через школьный ад в одиночку. И каждый будет знать, что случилось здесь, потому что…

— Саванна? Ты там? — его голос был паническим. — Говори со мной!

— Я здесь, — сказала она, прочистив горло. — Я на, уф-ф, он вёз меня к озеру.

— Вёз? Что случилось? Где ты?

— На обочине дороги.

— Ты в порядке? — она слышала звук открывающейся машины и почти могла почувствовать запах внутри его верного «жука». Она будет скучать по этой машине тоже.

— Вы ребята сбили оленя или…

— Он хотел... Я бы не смогла сделать этого, — она шмыгнула носом. — Я не смогла бы сделать этого. Поэтому он сказал мне убираться.

На линии раздался сильный удар.

— Я убью его.

— Уэс, пожалуйста, я просто хочу домой. Ты...

— Я буду там в десять.

Уэс не просто дрожал от злости,

Уэс был не из тех, кого трясло от ярости, но всю дорогу по Фарм Роад сто девяносто восемь он еле сдерживался, чтобы не оторвать руль.

Дэниел О'Малли бросил её. Чёрт, он её бросил.

Им не владело ничего, кроме того, что разум затуманился, и перед глазами всё покраснело от ярости. Когда он услышал рыдания в её голосе, зверь ворвался в его тело. Опасная, кровожадная смесь ревнивой боли, которую Уэс когда-либо чувствовал, остро приправленная яростью и любовью так, что он едва мог смотреть прямо. Не имело значения, что сказала Саванна, Дэниел О'Малли мертвец. Или, по крайней мере, в ближайшее время будет хромать из-за полученных ушибов. Никто не смеет бросать девушку на середине просёлочной дороги, и никто не будет трахаться с Саванной Эванс.

Поездка к озеру Зимние водопады обычно занимала сорок минут и Уэс не знал, как много проехал Дэниел, прежде чем высадил Саванну. После нескольких минут вслепую, Уэс понял, что лучше сбросить скорость, чем промчаться мимо Саванны на самом пике его ярости.

Но, чёрт, он обещал ей десять минут, и десять минут прошли.

Его телефон, лежавший на подлокотнике, начал проигрывать «With A Little Help from My Friends». Рингтон Саванны. Он схватил телефон и с трудом ответил, не отрываясь от опасной дороги.

— Я проехал тебя?

— Тебе нужно сбавить скорость.

Уэс сразу же надавил на тормоз.

— Как ты далеко?

— Ты не пропустил меня, но я знаю, что ты летишь и тебе нужно остановиться.

— Я говорил, что буду там через десять чёртовых минут, и сдержу обещание.

— Мне не будет никакой пользы, если ты окажешься в канаве.

На сей раз она говорила спокойнее, чем когда звонила ему в первый раз. Он хотел, продолжать разговаривать с ней по телефону - считал, что будет лучше, если она будет на связи до тех пор, пока не окажется в поле зрения. Чтобы не сделал этот козел, это сильно зацепило её и ей требовалась пара минут, чтобы немного успокоиться. Но ей не хотелось делать этого, пока он оставался на связи.

— - Я вижу свет фар, — тихо сказала Саванна. - На расстоянии нескольких холмов. Должно быть это ты. Когда я позвонила, ты, наверное, резко затормозил так что шины завизжали?

— Должно быть, — Уэс перенёс ногу на педаль газа и снова начал двигаться, в этот раз медленнее, взглядом осматривая дорогу в поисках девушки. — Огни двигаются?

— Да. Увидимся через минуту.

— Оставайся на линии. Темно, я не хочу проехать мимо тебя.

Саванна издала глубокий вдох.

— Огромное спасибо, Уэс, — прошептала она, её голос надломился. — Я не…

— Не смей благодарить меня.

— Не знаю, что бы я делала без тебя, — продолжила она. Затем закашляла, сдавленный всхлип прорвался в трубку. — Что я буду делать без тебя.

Его сердце зашлось от боли, когда фары осветили худенькую девушку, стоящую на обочине. Её влажные светлые волосы спутались, она держала телефон у уха и ноги у неё дрожали, пока она расхаживала туда-сюда. Даже с расстояния и в темноте он видел её опухшие щеки и усталый взгляд. Уэс увидел, как на её лице отразилось облегчение, усиленное отчаянием, из-за того, что ей вообще пришлось обратиться к нему. Из-за того, что он вынужден быть здесь, по причине того, что её тупой бывший — и лучше бы ему, правда, теперь бывшим — сотворил с ней.

И Уэс знал, что не уедет. Англия слишком далеко, а он никогда не простит себе, если будет слишком далеко, когда она будет нуждаться в нем. И только благодаря этому осознанию, снизошедшему на него быстро, как первое откровение, его грудь не сжалась от ужаса. Если честно, Уэсу с головой хватило тех нескольких раз, когда он навещал свою мать, чтобы осознать насколько ненавистно ему будет навсегда перебраться жить заграницу. Может, он и говорит с акцентом - поначалу Уэс пытался сохранить его из чувства гордости, а позже узнал, как сильно американкам нравится британский акцент - но он стопроцентный янки. Он не верил, что сумеет выжить, если покинет родину, по крайней мере не те его части, которые являлись составляющей его личности.

Уэс сжал пальцами руль, пока пытался припарковаться.

— Просто телефонный звонок, — с опозданием ответил он. Нет смысла открывать ей сейчас свою академическую шизофрению. Она бы запротестовала, особенно, если бы узнала, что тому причина. Конечно, она была основной причиной его отъезда, но он не мог сказать ей этого.

Лучше позволить ей думать, что решение пришло позже.

— Телефонный звонок и океан, — отчаянно сказала она, смотря как он глушит двигатель. — Лучше быть тобой, или меня убьют топором.

Он усмехнулся.

— Тогда лучше убежать. У тебя все еще газовый баллончик под рукой?

— Это не смешно. Как и у любого другого уважающего себя чувака появляющегося на яркой машине.

— Оставь в покое мою «маргаритку», — возразил он, пинком распахиваю дверцу «Жука». С тех пор, как он купил его, его красивый горчичный цвет стал причиной постоянных подколов. — на сегодняшний вечер вот твой «конь», о моя принцесса.

Саванна опустила руку, в которой держала телефон, призывая его сделать тоже самое. — Я не девица в беде (раньше тоже можно девицу в беде поставить), — крикнула она и топнула ногой. Она не бросилась в его объятья, как он предполагал — ну или надеялся — любому дураку было ясно, что она отлично осознает себе цену. Словно она предвидела, что должно было произойти этим вечером. И ненавидела себя за то, что очутилась здесь, и что ей понадобилась машина, и не имело никакого значения какого она будет цвета.

От этого зрелища его злость на Дэниела О'Малли возродилась, хотя и до конца не утихала. Вид, как она идет, успокоил его панику, земля явно осталась с подбитым глазом и, возможно, сломанными ребрами. Взгляд вызвал гнев на Даниэля О'Мэлли, хотя он никогда не исчезал. Увидев её, она прошла долгий путь, чтобы успокоить его панику, но у великого дерна определенно был ушибленный глаз и, возможно, потрескавшееся ребро, пришедшее к нему.

Все-таки Уэс не мог сказать, как сильно. Он не был здесь как герой Саванны. Он был здесь как её друг. Самый лучший товарищ, человек гарантированно бросит все, когда зазвонит телефон. Он не мог относиться к ней, как к поникшему цветку. Это не его место, и, честно говоря, она ему этого не простит.

— Конечно же, нет, — медленно согласился Уэс, сделав шаг вперед. — Ты крепкий орешек. Готов поспорить, что убегая, ты сорвала с петель дверцу в его автомобиле.