– Считаю, но ничего не могу с этим поделать. Таково решение Совета, а я там голос имею самый малый.

– Странно как-то получается. Турки владеют островом, а христиане везут туда товары. А еще врагами называются!

– Торговля, Фома, не знает границ. Да и что такое разница в вере? И мы, и они верим в единого Бога. Это главное, а как того Бога каждый называет, разве это так уж важно? Люди просто сами выдумали эти различия и породили вражду. Я сколько раз в Индии видел, как люди самых разных вер спокойно и мирно уживаются в одном городе, и никому нет никакого дела до того, какому Богу кто поклоняется. А мы с ума сходим по таким пустякам и мучим миллионы людей.

– Да ты еретик, Пьер! – воскликнул Фома, а капитан с недоумением поглядел на своего хозяина.

– Еретик – понятие для глупцов, Фома. Верить надо не по принуждению, а по внутренней потребности, и Бог у каждого должен быть в душе и сердце.

Воцарилась тишина, и Пьер понял, что его могут не понять. Он уже пожалел о сказанном, но тут раздался крик марсового:

– Слева за кормой парус!

Пьер резко обернулся, поднес трубу к глазу и принялся шарить по горизонту. Потом молча полез на марс, ловко переступая по веревочным перекладинам вант. Десять минут спустя Пьер сказал, спустившись вниз:

– Видны два паруса, суда медленно нагоняют нас. Пока нельзя определить их принадлежность. Капитан, сейчас же оповести адмирала.

Вскоре грохнули сдвоенные выстрелы пушек, что означало «внимание».

– Капитан, убавить парусов. Подождем их сами и узнаем, кто это.

Два часа спустя корабли приблизились настолько, что можно было без особого труда определить, что это турецкие или алжирские пираты высматривают добычу.

– Однако на горизонте уже появились еще какие-то суда, – заметил капитан, опустив подзорную трубу.

– Стало быть, можно ожидать атаки еще до захода солнца, – Пьер не отрывался от трубы, наблюдая за противником. – Капитан, прибавь-ка парусов. Пора серьезно приготовиться и предупредить караван, а то он что-то очень уж сильно растянулся. Поспешай.

Караван забеспокоился, сигналами сообщил об опасности. Суда стали подтягиваться к центру колонны. Головные сбросили часть парусов, конвойные корабли потянулись к хвосту строя.

– Адмирал зря так поступает, – заметил Пьер недовольно. – До вечера не так далеко, можно было попытаться засветло уйти от столкновения. А потом, уже в темноте, арабы вряд ли станут атаковать. А теперь обязательно будет стычка.

– Ты думаешь, что так можно было бы избежать боя? – спросил Фома.

– Конечно, Фома. Даже за час до заката бой начинать трудно, да еще против такой силы, как у нас. Возможно, это лишь разведка. Всего четыре паруса, хотя никто не знает, что там за горизонтом. Хорошо бы разведать, а уж потом можно было бы решать более основательно.

– Не думаешь ли ты сблизиться с пиратами сам, Пьер? – Фома с беспокойством уставился на друга.

– Хорошо бы, но рискованно. Не исключено, что они и с других сторон подбираются, а тогда наш караван постигнет большая беда.

– Сударь, – обратился капитан к Пьеру. – Адмирал приказывает идти на сближение и атаковать противника.

– Ну вот и дождались. Мы к пиратам, а они к нам, но с другой стороны. Ответь ему, капитан, что есть угроза со всех сторон и надо подождать, выяснить, что предпримут пираты. Иначе мы можем потерять весь караван.

– Адмирал грозит вам большими карами, сударь, – сообщил капитан через некоторое время, дождавшись конца переговоров.

– У него нет никаких возможностей для этого, капитан. Мы будем действовать сообразно с обстановкой, и покидать караван нет никакого смысла. А лучше было бы подтянуться ближе к его середине, чтобы легче было прийти на помощь любому судну. Распорядись, капитан.

Два конвойных корабля устремились назад на сближение с пиратами, в то время как Пьер определял наиболее удобное расположение для своей «Ивонны». И не прошло и получаса, как стало ясно, что пираты только и ждали, когда конвойные корабли клюнут на приманку.

Три шебеки алжирцев стремительно надвигались на голову каравана.

Осмотрев горизонт и не заметив ничего нового, Пьер дал указание капитану отразить атаку пиратов. Подняли все паруса, команда гребцов разобрала весла, и шебека, оставляя пенный след за кормой, понеслась вперед. Заиграл рожок, матросы забегали по палубе, готовясь к бою. Пушкари заряжали пушки, а марсовый матрос постоянно докладывал о маневрах пиратов.

Сзади загремели пушки. Клубы дыма, отрываясь от бортов, уносились ветром в сторону. Адмирал начал бой. Марсовый доложил:

– Новые паруса за кормой!

– Вот и пришла погибель на нашего умницу адмирала, – с сожалением произнес Пьер.

– А как же мы, сударь? – спросил капитан, всматриваясь в побледневшее лицо хозяина.

– Все в руках Божьих, капитан. Но и самим нельзя сплоховать. Ты постарайся точно и быстро выполнять мои команды. А там поглядим. У пиратов маловато артиллерии, а у нас ее достаточно. Вот мы ее и используем в полной мере. И прикажи людям одеть панцири и шлемы, капитан.

Шебека Пьера шла с левой стороны каравана, тогда как пираты атаковали с противоположной. Можно было надеяться, что они не заметят подхода конвойного корабля. Караван спешно стягивался в кучу, суда мешали друг другу. И Пьер боялся, что это будет стоить больших потерь.

– До противника не больше мили! – прокричал марсовый.

– Капитан, держи круто на них, прорываемся через строй каравана. Будь внимателен и давай сигналы кораблям палить по пиратам массированным огнем, коли такое они сумеют. И смени гребцов, а то эти уже измотаны.

– Слушаюсь, сударь!

– Фома, атакуем пиратов правым бортом. Все на правый борт! Вначале пушечный залп картечью, потом пускай в ход мушкеты и уже напоследок арбалеты!

– Уже слышал, не глухой, – с некоторым раздражением отозвался Фома. Он был заметно бледен, но распоряжался бодро и толково.

Шебека стремительно проходила построение каравана, и Пьер в рупор отдавал кораблям распоряжения относительно ведения боя. Капитаны торговых судов плохо его слушали. Они явно были уже охвачены паникой и не доверяли ему, иноземцу.

Впереди уже хорошо были видны шебеки пиратов. Они шли кильватерной колонной, намереваясь сперва расчленить караван, а потом и захватывать суда поодиночке.

– Полмили до противника! – Голос марсового едва доходил до Пьера из-за шума, царившего на палубе.

– Марсовым стрелкам приготовиться! Выбивайте капитанов и офицеров! Не зевайте! Капитан, распорядись убрать весла и приготовить гребцов к залпу. И пусть малость передохнут. Выгнать на палубу всех! Пусть стреляют или заряжают.

После этого шебека резко сбавила ход, но она уже выходила из скопища судов.

– Капитан, держи точно на передний корабль, – приказал Пьер, а сам бросился к носовому орудию, где уже все было готово к стрельбе картечью.

Пьер пока приблизительно навел ствол, потом обернулся к капитану и прокричал:

– Капитан! Как только носовая пушка грохнет, так отверни влево и иди вдоль строя пиратов не дальше ста саженей от них! Понял?

– Слушаю, сударь! – прокричал в ответ Сарьет.

Пушка на носу стояла довольно дальнобойная, и Пьер рассчитывал с расстояния в сто саженей сделать прицельный выстрел по переднему пиратскому кораблю так, чтобы картечь промела его палубу и снасти с носа и до самой кормы. А на том уже гроздьями висели на снастях и толпились вдоль бортов десятки смуглых разбойников, размахивающих саблями, пиками и топорами.

Пьер тщательнее навел пушку, сетуя на то, что практики последние годы было маловато. Он не оглядывался, зная, что капитан уже готов к маневру, кивнул матросу с фитилем в руке, и тот запалил затравку. Пушка мощно рявкнула, облако дыма на мгновение закрыло цель, но потом его отнесло и стало видно, что переднее пиратское судно отвернуло в сторону. Марсовый завопил срывающимся от восторга голосом:

– Не менее двадцати неверных попадало на палубе и со снастей! Слава нашему хозяину! Бей их, басурманов!