Свои отзывы и предложения направляйте по адресу: A-Kostjunin@yandex.ru

Авторский сайт: http://www.kostjunin.ru

Когда мальчишки растут, то обычно предпочитают играть с мальчишками: в машинки, войнушку, в футбол. Девочек в свою компанию не больно-то любят принимать. Мой Серёжка такой же. Исключение сын делал только для одной девчонки.

Он называл её Совёнок.

Похожа…

Широко распахнутые выразительные глаза. Длиннющие реснички. Казалось, слышно было, как они хлопают. Махонькая, годика три. Серьёзная-серьёзная. Мать заплетала ей косички раз в неделю, очень туго, чтоб не растрепались. Девчушка замрёт, а голова крутится: вправо-влево, вправо-влево. (Точь-в-точь совёнок.) Косички следом – туда-сюда.

Поселились они с матерью в нашем доме прямо за стенкой, в однокомнатной квартире. Раиса работала продавщицей в угловом. Рыжие волосы до плеч, яркая помада. Многообещающий взгляд маслянистых глаз. Призывно-короткое платье в обтяжку, демонстрирующее стройную соблазнительную фигуру. Всегда открытая к общению. К ней частенько захаживали мужики, оставались на ночь. Такая «прости господи» была… Во дворе Раису прозвали Кошкой.

Моё общение с соседями ограничивалось дежурным «Здрасьте!». Я старался не обращать на них внимания, покуда не увидел сынишку на улице вместе с пацанкой.

Они строили в песочнице диковинный город. Девчушка, присев на корточки, лепила маленькими ладошками башенку дворца. Сын был старше года на три, а беседовал с ней увлечённо, не замечая разницы в возрасте.

Я важно подошел, наклонился к Совёнку, протянул руку:

– Ну, давай знакомиться. Как тебя зовут?

Девчушка опустила голову и спряталась за панамку, стала демонстративно ковырять совочком землю.

– Так как же тебя зовут?

– Меня-то – ладно, а тебя?

Я представился.

– Мне мама с чузыми дядьками не велела лазговаливать.

Озадаченно убрал руку:

– Разве я чужой? Мы ведь теперь соседи.

Она внезапно вскочила, уставилась вдаль:

– Тл-лактол!

И брыкливо поскакала прочь.

Я мучительно искал взглядом тяжёлую технику, но улица была пуста.

– Да пукнула она, – истолковал Серёжа загадочные действия своей подопечной.

Так мы с Наташкой и познакомились.

Дом наш стоял в центре провинциального городка.

Двухэтажный, кирпичный, благоустроенный – роскошь по тем временам. Во дворе – уголок чарующего леса-сада. В центре – плечистые сосны поддерживают своими кронами небо. Рядами – кусты чёрной смородины и сирени. По соседству, за высокой сетчатой оградой, большущий школьный приусадебный участок. Птицы, перелетая с ветки на ветку, щебечут, поют заливисто на разные голоса. Выйдешь летом на улицу – благодать! Гремящих трамваев да гулких троллейбусов нашему городишке не полагалось по статусу. Маленький ещё. Идёшь по центральной улице, сделаешь шаг в сторону, юркнешь под широкий навес тополиных листьев, проберёшься сквозь заросли черёмухи и сразу окажешься на тихой заповедной полянке перед жёлтеньким домом, словно в далёком оазисе.

Снаружи наш жизнерадостный домик-одуванчик казался сказочно-солнечным. Но в жизни ведь как: если с одной стороны светит солнце, с другой – обязательно мрак.

Жильцы хорошо знали, что скрывалось за нарядным фасадом.

Уютная обитель была возведена на месте бывшей помойки. При спешном строительстве нижние кирпичи укладывались прямо на сырую землю, они же служили фундаментом. Поэтому дом на глазах врастал в землю. Стены и потолок при движении вниз запаздывали, пол опускался быстрее. Между полом и стенами появлялись щели. Сперва небольшие. Их старательно заделывали цементным раствором, но они расширялись всё больше и больше, и уже никакие замазки не могли залатать непокорные бреши.

Данное обстоятельство устраивало большинство исконных обитателей – огромных серых крыс. Они не были прописаны здесь, хотя проживали в доме на полных правах. Это нас подселили к ним. Свалка, где они раньше безраздельно хозяйничали, стараниями горожан обрела крышу в виде нашего дома. Им стало теплее, сытнее, интереснее: ночью, в поисках пищи, они шмонали шкафчики на кухне; деловито копошились в помойном ведре; через прорехи в стенах с топотом носились из квартиры в квартиру, пробегая по телам спящих людей. Серые полчища под полом пищали, гужевались, устраивали оргии. В первые годы мы пробовали с ними бороться. Подсыпали в углы пищевую приманку с ядом. Крысы в катакомбах дохли, и смрад в доме стоял такой – хоть на улицу беги!

Завели Маруську. Однако проявления у неё охотничьих инстинктов не дождались. На уме у кисули было одно. Любой месяц ей – март. Про своих котят она забывала скоро и – по новой, слушать оратории похотливых котов.

От конфронтации с крысами пришлось перейти к мирному сосуществованию.

Нашим детям дырявый дом тоже нравился, обогащая их жизнь приключениями. Не будь щелей, детям пришлось бы общаться привычным дедовским способом, преодолевая дверные заслоны. А для этого усилий-то сколько нужно?! Сначала спросишь у родителей разрешения сходить в гости. Услышишь в ответ: «Уроки сделал?!». Сделаешь уроки, обуешься, накинешь на плечи куртку, выскочишь на стылую площадку. Долго названиваешь в соседнюю квартиру, перетаптываясь от холода с ноги на ногу, дождёшься, когда Совёнок откроет дверь… А её мама не пустила!

Через щели в стене общаться было намного удобнее.

Без таможни, границ – напрямую. При этом ускоренно развивались как культурные, так и торговые связи. Характер товарообмена содержательно менялся в зависимости от возраста населения. Вначале ребята передавали совочек, зеркальце, яркие фантики, пупсиков. Затем, уже в школьном возрасте, – книжки, карандаши, альбом с семейными фотографиями, коллекцию марок. Когда Совёнок научилась писать, в оборот пошли записочки.

Дети подрастали.

Совёнок пошла в первый класс. Ходила важная, с огромным ранцем, с пышными бантами в светло-русых косичках. Мамаша проводила её до школы один раз, и на том провожанья закончились.

Мой Серёжка каждое утро дожидался Совёнка во дворе, заботливо брал за руку, и они торжественно шествовали в храм науки. А то ещё тетрадки с домашним заданием полистает. Сын опекал её без понуждения, охотно. Она благодарно молчала в ответ. Я был уверен: с возрастом у Серёжки прихоть нянькаться пройдёт. Но время шло, а ничего не менялось. По мне, лучше бы он крепче за науку цеплялся. Лишний раз книжку в руки взял. Прежде надо устроить свою судьбу, выучиться, твёрдо встать на ноги. Чтоб всё как у людей было.

Осень принесла с холодами ранние сумерки. Низкие тучи, когда пустые, когда с дождём, накрывали город. Теперь дети были вынуждены встречаться реже. Раиса отдала Совёнка в продлённую группу, забирала последней. И Серёжка занят допоздна: пока из школы придёт, пока сбегает за хлебом, приготовит уроки – на дворе темно. Гулять не пускаем. Перед сном нужны спокойные занятия. Всё складывалось удачно, одно к одному.

Было видно, тосковал он по ней…

А у Раисы – в ночь-полночь «карусель»! За стеной только ещё пробасит мужской голос, только начнётся застольный перезвон гранёных стаканов, я уже точно знаю – сейчас соседка промурлычет:

– Натуся, зайка, пойди погуляй! Поиграйся!

И Наташку, как бездомного котёнка, – за дверь.

Да ещё бросит вдогонку:

– Шапочку завяжи, чтобы ушки не надуло!