Отличились в этом бою помкомвзвода парторг роты Семен Ковшов и пулеметчик сержант Алексей Часнык. Очевидцем их подвигов был капитан Яков Гора, участвовавший в бою. Он и рассказал мне подробности.

Ковшов с группой бойцов бросился в контратаку на подразделение гитлеровцев, которое с выгодных позиций стремилось уничтожить наших солдат, оседлавших дорогу. Завязалась рукопашная схватка. Наши бойцы насмерть разили гитлеровцев. В это же время пулеметчик Алексей Часнык под градом вражеских пуль выкатил свой пулемет на открытую площадку, расстреливая вражескую пехоту, которая пыталась прорваться через нага заслон на юг. Гитлеровцы спасались бегством. Алексея Часныка тяжело ранили. Пришлось отправить его в медсанбат.

Полк гитлеровцев так и не сумел выйти из окружения. Во главе со своим командиром и штабом он сдался в плен. Капитуляцию принял командир 315-го полка подполковник Костин.

К исходу дня 21 сентября над Каленовом — первым населенным пунктом Словакии — советские воины водрузили знамя свободы.

Бой за Каленов занимает особое место и в памяти моих однополчан, и в моей личной памяти. На фронте люди, как известно, старались не проявлять свои эмоции. Хорошим тоном считалась сдержанность, даже суровость. Но когда удалось пленить полк гитлеровцев, мы не могли и не хотели скрывать свою радость. Мы обменивались рукопожатиями, подбрасывали вверх шапки, поздравляли героев боя.

К этому успеху прибавился еще один — в село Габуре ворвался наш 2-й стрелковый батальон. Его командир капитан М. И. Брагин позвонил на наблюдательный пункт. Случилось так, что доклад по телефону Михаила Ивановича о победе первому пришлось принимать мне.

— С днем рождения тебя, комбат, — сказал я Брагину и передал трубку командиру полка. Брагин повторил доклад и просил передать мне:

— Никакого дня рождения у меня сегодня нет.

Моргуновский засмеялся и ответил:

— Присоединяюсь к поздравлению… Ты же, мой дорогой, именно сегодня родился как боевой командир батальона.

Мы внимательно следили и за действиями батальона Купина. К сожалению, они не радовали нас.

— Плохо у Купина. Боров он не взял, — с нотой раздражения в голосе сказал мне Михаил Ефимович. И добавил: — Сам знаешь, чем это пахнет. Комдив сильно ругается… Петров и Румянцев застряли где-то на правом фланге. Что будем делать?

— Пойду в батальон Купина, сделаю все, что могу, — решил я.

— Хорошо, — согласился Моргуновский. — Позвони оттуда, сообщи о принятых решениях.

Оставляю за себя парторга полка Л. Б. Консона. На полпути в 1-й батальон встречаю замполита батальона лейтенанта И. Е. Кокорина. Он рассказывает:

— В Борове у противника солидные силы, густая сеть траншей, окопов; хорошо организована система огня. Вот это и явилось одной из причин того, что нашему батальону не удалось взять Боров.

Позже я узнал еще одну причину. Слева должен был наступать 315-й горнострелковый полк. Но он не успел своевременно подойти к шоссе, чтобы нанести удар по противнику с востока. Затруднение командира батальона Купина состояло в том, что он не смог использовать в бою за Боров главные силы: две стрелковые роты, наступавшие правее Борова, ушли вперед. Возвращать их назад, к Борову, было нецелесообразно, да и времени на перестройку боевого порядка у Купина не было.

Когда мы с капитаном Купиным проанализировали сложившуюся ситуацию, я спросил его:

— Как же вы решили наступать?

— Еще раз повторяю: первой стрелковой ротой.

— Не выйдет. Ничего из этого не выйдет, — сказал я комбату. — Главный ваш шанс сейчас — атаковать с нового направления быстро и внезапно.

Я посоветовал Купину: 1-ю роту, наступавшую на Боров фронтально, с севера, перебросить вправо и атаковать с запада, ударить по окраине Борова. Внезапность удара наверняка обеспечит успех. На западном направлении много мертвого пространства, а значит, противник не сможет применить оружие настильного боя. Для нас это очень важно. Ведь мы пока не можем рассчитывать на массированный огонь артиллерии — она только подтягивается, а батальонные минометы на первых порах будут малоэффективны, потому что цели разведаны плохо.

Свои соображения мы доложили Моргуновскому. Тот утвердил решение. Купин вызвал к себе командиров стрелковой и минометной рот, взводов. Изложил им решение на бой, отдал приказ. Вместе с парторгом Кокориным мы провели беседы с бойцами, помогли парторгам и комсоргам рот определить коммунистам и комсомольцам боевые поручения. Кокорин поработал в 3-м стрелковом взводе и у минометчиков, а я с парторгом роты сержантом Мирзаевым — в 1-м и 2-м стрелковых взводах.

Бойцы обоих взводов находились в неглубоких оврагах. Там мы и провели короткие беседы. Разъяснили боевые задачи взводам, проверили готовность оружия и боеприпасов. В выполнении задачи по овладению окраиной Борова решающая роль отводилась 1-му взводу. Почему? Он наступал в наиболее благоприятных условиях — с юго-запада, то есть противнику в тыл. Гитлеровцы, как мы полагали, не ждали удара отсюда. Местность тоже благоприятствовала успеху 1-го взвода. Из Борова она плохо просматривалась и простреливалась — мешал кустарник. Коммунистам сержанту Мирзаеву и красноармейцу Шакая было дано ответственное поручение — первыми достигнуть окраины Борова и увлечь за собой в атаку бойцов.

И вот рота бесшумно сближается с врагом на дистанцию броска. До противника остается метров сто. Два взвода, наступавшие слева, залегли, ожидая сигнал атаки — зеленую ракету. Купин поджидал, когда первый взвод ворвется в село и откроет путь для роты.

До крайнего дома оставалось метров семьдесят. Мир-заев и Шакая плотно прижались к земле, осмотрелись. Рядом с домом окоп, в нем — пулемет. Пока пулемет молчал. Но вот он застучал, выпустив за село вдоль шоссе длинную очередь, и замолк.

— Начнем… Ты расправляйся с пулеметом, а я поводу взвод дальше, в село, — шепнул Мирзаев красноармейцу Шакая. И оба поползли к пулемету. За ними, немного приотстав, полз взвод. С близкой дистанции Мирзаев и Шакая рывком поднялись на ноги и бросились на противника, пустив в ход гранаты и открыв огонь из автоматов. Шакая прыгнул к вражескому пулемету, а Мирзаев побежал дальше, в село, увлекая за собой взвод. В это же время в небо взвилась зеленая ракета, и тотчас поднялись в атаку 2-й и 3-й взводы. Наши минометчики открыли огонь по ожившим огневым точкам противника.

Мирзаев не видел, как Шакая прыгнул в окоп, ударом автомата сбил с ног гитлеровца. Два других пулеметчика, поверженные гранатами наших бойцов, лежали на дне окопа. Но гитлеровец все же успел выстрелить в Шакая. Когда мы с Купиным подбежали к месту схватки, Шакая умирал. Немецкий пулемет, за которым лежал наш боец, вел огонь по гитлеровцам.

Рота заняла окраину Борова.

Глубокой ночью я вернулся на НП. Моргуновский не то спросил, не то просто сказал с какой-то своеобразной интонацией в голосе:

— Что-то сулит нам день грядущий…

К Борову одна за другой подходят вражеские колонны, я слышал шум моторов, — видимо, танки…

— Да, мне о том же сообщали из второго батальона и артиллеристы. Звонили и от Колдубова.

В то время мы еще не располагали точными данными о силах противника, переброшенных на участок Габуре, Боров. Лишь позже мы узнали, что к утру 22 сентября в район Габуре, Боров гитлеровское командование перебросило часть сил пополненной 1-й танковой дивизии, 97-ю горнострелковую дивизию, а также пехотный полк и саперный батальон. Превосходство в людях, артиллерийских стволах, танках было на стороне противника. 22 сентября он перешел в контрнаступление. Наиболее ожесточенная схватка произошла на шоссе между Габуре и Боровом. Обе стороны понесли большие потери. Наш полк отразил более восьми атак гитлеровцев.

Численному превосходству врага гвардейцы противопоставили железную стойкость.

Вот некоторые эпизоды боев, проходивших 22 сентября.

Первый удар противник с утра нанес по 1-му батальону капитана Купина в районе Борова. Наиболее сильный удар был нанесен по 1-й роте в Борове и на шоссе. Против нее немецкое командование направило пехотный батальон на автомашинах, более десяти танков, несколько штурмовых орудий. 1-й роте пришлось отойти на высоту, к северу от Борова. Здесь она закрепилась, отбивая вражеские атаки. Танки и орудия гитлеровцев с десантом пехоты ринулись в западном направлении по шоссе. Им удалось захватить участок шоссе, дойди до села Габуре. Это означало, что боевые порядки нашего полка были расчленены на две части. Одна часть подразделений отошла к северу от шоссе, другая часть осталась южнее.