Картина вторая

Пустое, мрачное помещение. Надпись: «Штаб 1-й кинной дивизии». Штандарт голубой с желтым. Керосиновый фонарь у входа. Вечер. За окнами изредка стук лошадиных копыт. Тихо наигрывает гармоника знакомые мотивы.

Т е л е ф о н и с т (по телефону). Це я, Франько, вновь включився в цепь... В цепь, кажу!.. Слухаете?.. Це штаб кинной дивизии.

Телефон поет сигналы. Шум за сценой. Ураган и Кирпатый вводят дезертира-сечевика. Лицо у него окровавленное.

Б о л б о т у н. Що такое?

У р а г а н. Дезертира поймали, пан полковник.

Б о л б о т у н. Якого полку?

Молчание.

Якого полку, я тебя спрашиваю?

Молчание.

Т е л е ф о н и с т. Та це ж я! Я из штабу, Франько, включився в цепь! Це штаб кинной дивизии!.. Слухаете?.. Тьфу ты, черт!..

Б о л б о т у н. Що ж ты, Бога душу твою мать! А? Що ж ты... У то время, як всякий честный казак вийшов на защиту Украиньской республики вид белогвардейцив та жидив-коммунистив, у то время, як всякий хлибороб встал в ряды украиньской армии, ты ховаешься в кусты? А ты знаешь, що роблють з нашими хлиборобами гетманьские офицеры, а там комиссары? Живых у землю зарывают! Чув? Так я ж тебе самого закопаю у могилу! Самого! Сотника Галаньбу!

Голос за сценой: «Сотника требуют к полковнику!» Суета.

Де ж вы его взяли?..

К и р п а т ы й. По-за штабелями, сукин сын, бежав, ховався!..

Б о л б о т у н. Ах ты, зараза, зараза!

Входит Г а л а н ь б а, холоден, черен, с черным штыком.

Допросить, пан сотник, дезертира... Франько, диспозицию! Не ковыряй аппарат!

Т е л е ф о н и с т. Зараз, пан полковник, зараз! Що з ним зробишь? «Не ковыряй...»

Г а л а н ь б а (с холодным лицом). Якого полку?

Молчание.

Якого полку?

Д е з е р т и р (плача). Я не дезертир. Змилуйтесь, пан сотник! Я до лазарету пробырався. У меня ноги поморожены зовсим.

Т е л е ф о н и с т (по телефону). Де же диспозиция?.. Прохаю ласково. Командир кинной дивизии прохае диспозицию... Вы слухаете?.. Что ты будешь робить с этим аппаратом!

Г а л а н ь б а. Ноги поморожены? А чому же це ты не взяв посвидченья вид штабу своего полка? А? Якого полку? (Замахивается.)

Слышно, как лошади идут по бревенчатому мосту.

Д е з е р т и р. Второго сечевого.

Г а л а н ь б а. Знаем вас, сечевиков. Вси зрадники. Изменники. Большевики. Скидай сапоги, скидай. И если ты не поморозив ноги, а брешешь, то я тебя тут же расстреляю. Хлопцы! Фонарь!

Т е л е ф о н и с т (по телефону). Пришлить нам ординарца для согласования... В Слободку!.. Так!.. Так!.. Слухаю!.. Грицько! Хай ординарец захватит диспозицию для нашего штабу. Добре?.. Пан полковник, диспозиция зараз буде...

Б о л б о т у н. Добре...

Г а л а н ь б а (вынув маузер). И вот тебе условие: ноги здоровые – будешь ты у меня на том свете. Отойдите сзади, чтобы я в кого-нибудь не попал.

Дезертир садится на пол, разувается. Молчание.

Б о л б о т у н. Це правильно. Щоб другим був пример.

Фонарем освещают дезертира.

К и р п а т ы й (со вздохом). Поморожены... Правду казав.

Г а л а н ь б а. Записку треба було узять. Записку, мразь! А не бежать из полка...

Д е з е р т и р. Нема у кого записку взять. У нас ликаря в полку нема. Никого нема. (Плачет.)

Г а л а н ь б а. Взять его под арест! И под арестом до лазарету! Як ему ликарь ногу перевяжет, вернуть его сюды в штаб и дать ему пятнадцать шомполив, щоб вин знав, як без документов бегать с своего полку.

У р а г а н (выводя). Иди, иди!

За сценой гармоника. Голос поет уныло: «Ой, яблочко, куда котишься, к гайдамакам попадешь – не воротишься...» Тревожные голоса за окном: «Держи их! Держи их! Мимо мосту... Побиглы по льду...»

Г а л а н ь б а (в окно). Хлопцы, що там? Що?

Голос: «Якись жиды, пан сотник, мимо мосту по льду дали ходу из Слободки».

Хлопцы! Разведка! По коням! По коням! Садись! Садись! Кирпатый! А ну, проскочить за ними! Тильки живыми вызьмить! Живыми!

Б о л б о т у н. Франько, держи связь!

Т е л е ф о н и с т. Держу, пан полковник, во как держу!

Топот за сценой. Появляется У р а г а н, вводит человека с корзиной.

Ч е л о в е к с к о р з и н о й. Миленькие, я ж ничего. Что вы!.. Я ремесленник...

Г а л а н ь б а. С чем задержали?

Ч е л о в е к с к о р з и н о й. Помилуйте, товарищ военный...

Г а л а н ь б а. Що? Товарищ? Кто ж тут тебе товарищ?

Ч е л о в е к с к о р з и н о й. Виноват, господин военный.

Г а л а н ь б а. Я тебе не господин. Господа все с гетманом в городе сейчас. И мы твоим господам кишки повыматываем. Хлопец, дай ему, тебе близче. Урежь этому господину по шее. Теперь бачишь, яки господа тут? Видишь?

Ч е л о в е к с к о р з и н о й. Вижу.

Г а л а н ь б а. Осветить его, хлопцы! Мени щесь здается, що вин коммунист.

Ч е л о в е к с к о р з и н о й. Что вы! Что вы, помилуйте! Я, изволите ли видеть, сапожник.

Б о л б о т у н. Що-то ты дуже гарно размовляешь на московской мови.

Ч е л о в е к с к о р з и н о й. Калуцкие мы, ваше здоровье. Калужской губернии. Да уж и жизни не рады, что сюда, на Украину к вам, заехали. Сапожник я.

Г а л а н ь б а. Документ!

Ч е л о в е к с к о р з и н о й. Паспорт? Сию минуту. Паспорт у меня чистый, можно сказать.

Г а л а н ь б а. С чем корзина? Куда шел?

Ч е л о в е к с к о р з и н о й. Сапоги в корзине, ваше... бла... ва... сапожки... с... Мы на магазин работаем. Сами в Слободке живем, а сапоги в город носим.

Г а л а н ь б а. Почему ночью?

Ч е л о в е к с к о р з и н о й. Как раз в самый раз, к утру в городе.

Б о л б о т у н. Сапоги... Ого-го... це гарно!

Ураган вскрывает корзину.

Ч е л о в е к с к о р з и н о й. Виноват, уважаемый гражданин, они не наши, из хозяйского товару.

Б о л б о т у н. Из хозяйского! Це наикраще. Хозяйский товар – хороший товар. Хлопцы, берите по паре хозяйского товару.

Разбирают сапоги.

Ч е л о в е к с к о р з и н о й. Гражданин военный министр! Мне без этих сапог погибать. Прямо форменно в гроб ложиться! Тут на две тысячи рублей... Это хозяйское...

Б о л б о т у н. Мы тебе расписку дадим.

Ч е л о в е к с к о р з и н о й. Помилуйте, что ж мне расписка? (Бросается к Болботуну, тот дает ему в ухо. Бросается к Галаньбе.) Господин кавалерист! На две тысячи рублей. Главное, что если б я буржуй был бы или, скажем, большевик...

Галаньба дает ему в ухо.

(Садится на землю, растерянно.) Что ж это такое делается? А впрочем, берите! Это значит – на снабжение армии?.. Только уж позвольте и мне парочку за компанию. (Начинает снимать сапоги.)

Т е л е ф о н и с т. Дивись, пан полковник, что вин робит?

Б о л б о т у н. Ты що ж, смеешься, гнида? Отойди от корзины. Долго ты будешь крутиться под ногами? Долго? Ну, терпение мое лопнуло. Хлопцы, расступитесь. (Берется за револьвер.)

Ч е л о в е к с к о р з и н о й. Что вы! Что вы! Что вы!..

Б о л б о т у н. Геть отсюда!

Человек с корзиной бросается к двери.

В с е. Покорно благодарим, пан полковник!

Т е л е ф о н и с т (по телефону). Слухаю!.. Слухаю!.. Слава! Слава! Пан полковник! Пан полковник! В штаб пришли ходоки от двух гетьманских сердюкских полкив. Батько веде с ними переговоры о переходе на нашу сторону.

Б о л б о т у н. Слава! Як ти полки будут з нами, то Киев наш.

Т е л е ф о н и с т (по телефону). Грицько! А у нас сапоги новые!.. Так... так... Слухаю, слухаю... Слава! Слава, пан полковник, пожалуйте швидче до аппарату.

Б о л б о т у н (по телефону). Командир першей кинной дивизии полковник Болботун... Я вас слухаю... Так... Так... Выезжаю зараз. (Галаньбе.) Пан сотник, прикажите швидче, вси четыре полка на конь! Подступы к городу взяли! Слава! Слава!

У р а г а н, К и р п а т ы й. Наступление?

Суета.

Г а л а н ь б а (в окно). Садись! Садись! По коням!

За окном гул: «Ура!» Галаньба убегает.

Б о л б о т у н. Снимай аппарат! Коня мне!

Телефонист снимает аппарат. Суета.

У р а г а н. Коня командиру!

Г о л о с а. Перший курень, рысью марш!

Другой курень, рысью марш!..

За окном топот, свист. Все выбегают со сцены. Потом гармоника гремит, пролетая...

Занавес