Торги были уже в полном разгаре. Пит настроил обновление котировок на пять секунд и теперь изучал рыночную обстановку. Рынок осторожно рос, основные фишки с утра поднялись в пределах одного процента, акции «ЮКОСа» Пит даже не стал открывать в настройках, несмотря на то, что они стали лидерами роста в пятницу (на которую, между прочим, выпало в этом месяце 13-е число), прибавив за день больше двенадцати процентов. Пит все никак не мог привыкнуть к тому, что дневной рост акций, превышавший годовую доходность по банковским депозитам, для фондового рынка не являлся чем-то из ряда вон выходящим. Возможно, это неприятие удерживало его от рискованных операций с теми бумагами, которые были склонны к подобным взлетам и падениям, то есть, говоря биржевым языком, имели высокую волатильность. Вообще в прошедшую пятницу, то есть на предыдущих торгах, вверх подскочил весь рынок. Индекс РТС вырос более чем на три процента. «А всего и причин-то – для оценки подлежащей конфискации у "ЮКОСа" компании "Юганскнефтегаз" привлекли независимых западных аудиторов, – усмехнулся Пит. – Рынок, уставший от обилия негатива, принимает на ура любую положительную новость. Надо бы это учесть».

Слабее рынка выглядел «Ростелеком». Пит уже собрался было купить какое-то количество этих акций в надежде, что они предпримут попытку догнать остальные фишки, но, снова увидев перед собой ждущие его распоряжений три миллиона, остановился и решил для начала сделать обзор результатов торгов на иностранных биржах. Американские индексы Dow-Jones, S&Р и Nasdaq выросли соответственно на 0,11, 0,15 и 0,27%. Европейские, напротив, упали в пределах процента, а вот открывающийся задолго до российского рынка японский Nikkei к настоящему моменту потерял уже почти полтора процента. «Какого ж черта наш рынок начал сегодня с роста? Может быть, дело в нефти? – Пит открыл нефтяные котировки. – Точно, нефть выросла и в Лондоне, и в Нью-Йорке. Значит, нефтяные фишки пытаются тянуть рынок вверх. Вопрос в том, хватит ли у них на это сил? Так, а что там с новостным фоном?» Новости выглядели безрадостно. Заголовки кричали о том, что министр обороны США предупредил нашего министра иностранных дел о решении своей страны провести глобальное перемещение военных баз с целью учета новых мировых угроз. При этом данное перемещение, направленное на борьбу с терроризмом, приводило в итоге к приближению войск НАТО к российским границам. «Продавать! И чем быстрее, тем больше, – решился Пит. – Нефтянку трогать не буду, а вот остальной рынок ей в одиночку не вытянуть. Кого же продать?… «Ростелеком»!»

Он заполнил на экране и, глубоко вздохнув, отправил на исполнение заявку на продажу «в шорт» двух тысяч акций «Ростелекома», то есть акций, которые всего пять-десять минут назад он собирался покупать. Удалось продать по 54,6, сумма сделки составила около ста десяти тысяч рублей. На фоне трех миллионов она смотрелась более чем скромно. «Придется тебе привыкать к новым масштабам сделок», – сказал себе Пит и послал на продажу еще две тысячи акций. Покупать по 54,6 желающих уже не нашлось, цена ушла ниже. Отдал по 54,56. В итоге первое торговое решение на реальном рынке оказалось «медвежьим», несмотря на то, что обычно Пит, как, наверное, каждый нормальный человек, мыслил, опираясь на принцип: «Чтобы продать что-нибудь ненужное, надо сначала купить что-нибудь ненужное». Он открыл короткую позицию, то есть продал «в шорт», или в долг, четыре тысячи акций по средней цене 54,58 руб. за штуку. При этом образовавшийся долг в акциях компенсировался увеличением суммы денег на его счете на двести восемнадцать тысяч двести девяносто восемь рублей. Теперь в интересах Пита было бы падение цены акций «Ростелекома», ведь взятые в долг бумаги рано или поздно придется отдавать, а значит, совершить для закрытия позиции обратную операцию, то есть выкупить назад все те же четыре тысячи акций. В результате итоговая прибыль может быть получена только в том случае, если откупить их удастся по цене ниже 54,58 руб. Желательно – значительно ниже.

В «стакане» «Ростелекома» наблюдалось примерное равновесие сил. Объемы, выставленные на продажу по десяти лучшим ценам, примерно соответствовали объему спроса, естественно, до более низким ценам. В центре «стакана», цены спроса и предложения вели окопную перестрелку на расстоянии трех-пяти копеек друг от друга. Сейчас лучшие цены покупки и продажи составляли соответственно 54,53 и 54,58 руб. Таким образом, цена продажи уже опустилась до того уровня, на котором Пит мог бы закрыть свою позицию почти без убытка, ведь средняя цена его продажи была как раз 54,58. Оговорка «почти» образовывалось потому, что приходилось учитывать хотя и мизерную (одна сотая процента от объема каждой сделки), но все же имеющую место быть биржевую комиссию. «Хорошо, что брокер с меня ничего не берет, – подумал Петя, – все-таки отдавать ему десять рублей с каждой тысячи объема не так уж безболезненно, как кажется на первый взгляд».

В этот момент по «стакану» пробежала более заметная, чем раньше, волна числовых изменений – результат крупной сделки. Кто-то разом «слил по рынку» порядка семидесяти тысяч акций, выполнив, таким образом, заявки покупателей сразу по нескольким убывающим ценам. Лучшая цена продажи пока осталась на прежнем уровне – 54,58, а вот строки с заявками на покупку по цене выше 54,50 исчезли. «Это действительно похоже на "Тетрис", – подумал Пит. – Ну, давайте же! Продавайте дальше!» Неизвестный продавец не заставил себя долго ждать. Очередной удар по позициям покупателей оказался мощнее предыдущего и удовлетворил всех, кто хотел купить эти акции по цене выше 54,40. Всего минуту назад уровень 54,50 был лучшей ценой спроса, и вот уже есть желающие продать десять тысяч акций по 54,48, но никто не предлагает за них больше 54,40 руб. Даже купив прямо сейчас четыре тысячи акций по рынку, то есть по цене 54,48, Пит мог бы получить по десять копеек прибыли с каждой акции. Но, во-первых, он верил в дальнейшее падение, а во-вторых, что такое четыреста рублей дохода на активы в три миллиона? Доходность – чуть больше одной сотой процента. «Черт! Ну почему я не продал хотя бы на миллион?!»

Уровень 54,40 выглядел весьма крепко – по этой цене имелись желающие купить более ста двадцати тысяч акций. «Такую стену разом не прошибить…»

– Эй, Пит, ты-то себе будешь «аську» ставить? – раздался за спиной голос Антона. – Инне я уже поставил, так что сможете общаться, не вставая со стульев.

– Что? Да… То есть нет… позже, Антон.

– О! Я вижу, у тебя процесс пошел. Продаешь? Покупаешь? – Антон подошел ближе и заглянул через плечо Пита в монитор.

– Продал «Ростелеком».

– Ну, тогда с почином тебя!

Антон повернулся к выходу из отсека и прокричал в зал.

– Господа, сушите весла! Пит продает «Ростелеком»!

– Правильно делает, – тут же откликнулся чей-то голос, – сейчас если 54,40 пробьют, покупка уйдет на 54 ровно, а там начнут крыть стопы, и 53 увидим!

– Хрен они его пробьют, – отозвались из другого отсека, – сейчас отскок будет.

– Дался вам этот «Телеком», лучше на «Татку»[3] мою посмотрите! – Пит узнал голос Гожина, с которым он сидел в противоположных отсеках, спиной к спине.

– А сам-то чего не торгуешь? – обращаясь к Антону, Пит продолжал смотреть на монитор.

– Вообще-то мы пообедать собрались сходить. Времени третий час. Ты пойдешь?

– Не, я пока не проголодался.

– Ну, как знаешь, – как то слишком быстро согласился Антон.

«Какой к черту обед?! Ну почему я не продал на миллион?!» От ста двадцати тысяч акций «Ростелекома», составлявших ценовой барьер перед предполагаемой пропастью, осталось уже только двадцать пять тысяч. Появились продажи по 54,43. «А может еще не поздно? Я ведь использовал только одну четырнадцатую данных мне возможностей». Пит просмотрел данные по другим бумагам. Рынок рос! Хваленая Гожиным «Татнефть» поднялась уже почти на два процента. «Фигня, это только нефтянка растет, потому что нефть дорожает. Что там с энергами? РАО ЕЭС – плюс процент, «Мосэнерго» – плюс три с половиной процента! А вот это уже странно, надо бы почитать новости». Он открыл quote.ru и пробежался взглядом по заголовкам свежих деловых новостей. Верхние строчки по Прежнему были посвящены «ЮКОСу»: