– Черт возьми, я сообщу тебе. Господи, Роджер, – сказал я. – Отвали.

Роджер поднял свои руки вверх, показывая ладони в знак капитуляции, пока пятился от меня.

– У тебя должен был быть план, до того как все об этом узнали.

Я зыркнул на него.

– С чего ты такой полезный, Роджер? Ха, ты даже не воспринимаешь всерьез эту тему, Роджер. Так что не начинай лекции насчет того, что я должен, а что не должен делать. Слишком поздно. Теперь нам нужно разбираться с тем, как все обстоит сейчас.

– И как это?

– Я говорил тебе, когда созрею на разговор с тобой, я сообщу. До этого времени, убирайся из моего дома.

После того, как Роджер неохотно ушел, я защелкнул замок, включил сигнализацию, а затем налил себе выпивку покрепче.

Боже, это был очень долгий день. Весь мой мир распирало на один огромный взрыв. Тот факт, что я все еще стоял спустя прошедшие сорок восемь часов, был просто чудом.

Когда я сел за островок и сделал еще один большой глоток выпивки, мои глаза пробежались по мраморной столешнице. Разве прошла всего ночь с того момента, как Дилан лежал, раскинувшись здесь, голый и жаждущий, на этом самом островке, чтобы отвлечь меня от разговора с Роджером? Просто удивительно, как только одна мысль о мужчине, которого я знал всего несколько коротких недель, смогла успокоить меня и помогла отключиться от остального мира. И шокирующе было осознавать, насколько сильно я сожалел, что его не было сейчас здесь, рядом со мной.

– Похоже на то, что ты будешь очень занятым человеком на следующие несколько месяцев, Дилан. Спрос зашкаливает, как и твои рейтинги, поэтому мы выпустим тебя на столько съемок, насколько сможем, – сказала Клодия, мой агент из «JGE Models», протягивая мне толстую стопку контрактов, ожидающих моей подписи, и откинулась назад за своим столом. – Поскольку ты все еще снимаешься в фильме, большинство из этих работ не требуют твоего отъезда на далекие расстояния от ЛА, но когда ты закруглишься с «Мятежом 2», ожидай несколько зарубежных поездок. Париж с нетерпением ждет тебя.

Я моргнул, не уверенный, что правильно расслышал ее.

– Париж? Серьезно? – когда она кивнула, я посмотрел вниз на брэнды рекламных съемок на следующие несколько месяцев и не мог поверить в свою удачу. Проклятье, та реклама Calvin Klein окупилась десятикратно. – Я никогда не был в Европе, – произнес я тихо.

– Поверь, ты полюбишь ее.

– Уверен в этом. Вау. Это…нечто нереальное. Спасибо, – твою мать. Прощайте, студенческие займы. Здравствуй, финансовая независимость.

– Нет нужды благодарить меня. Ты сделал все самостоятельно.

Я поднял руку, чтобы пробежаться ею по волосам по привычке, но замер, когда мои пальцы наткнулись на короткие, колючие прядки. Видимо, мне придется прикупить немного Miracle–Gro, чтобы снова отрастить их длинными, когда закончатся съемки фильма.

– Оставь так, – сказала Клодия. – Колючие тебе больше идут.

– Серьезно?

– Это образ, по которому люди начали тебя узнавать. Нежелательно менять его пока.

Образ, по которому они узнают меня?

– Но…было длиннее для рекламы Calvin Klein. Что ты имеешь ввиду под «люди начали узнавать меня»? Я не снимался больше нигде, кроме фильма с тех пор, как подстригся.

Глаза Клодии засияли под проволочной оправой ее очков.

– Кроме горячей откровенности, опубликованной на обложке каждого журнала страны. Мой телефон разрывался несколько недель, с тех пор как вы, ребята, ворвались на сцену.

Что? Погодите секунду…

Подняв руку вверх, я сказал:

– Эм, постой. На кого конкретно под «люди начали меня узнавать» ты ссылаешься?

Она кивнула на бумаги в моих руках.

– Те, кто важны.

– И когда именно они потянулись к тебе за мной?

– Хмм. Я бы сказала…три недели назад, возможно? Я должна перепроверить, но это было безостановочно.

Три недели назад…

От меня не ускользнуло, что три недели назад – ровно столько времени прошло с нашего с Эйсом возвращения из Вегаса. Если наши отношения послужили причиной, по которой я получил все эти предложения, то мне нужно выяснить это до того, как я подпишу любой из этих контрактов.

– Клодия….могу я спросить, почему эти компании так внезапно подтянулись? Это никак не связано с моей…личной жизнью. Так?

Она заливисто рассмеялась и потеребила жемчуг на своей шее.

– Ох, Дилан. Конечно, из–за этого. Твоя реклама для Calvin Klein уже создала много шума вокруг тебя, но сейчас ты – парень, который находится в объятиях самой сексуальной звезды на планете. Люди просто ломятся, чтобы заполучить тебя.

Мой рот распахнулся. Парень в объятиях самой сексуальной звезды на планете… Это все, что потребовалось?

– Эм… – сказал я, потирая тыльную сторону своей шеи. – Не уверен, что это для меня нормально.

– Ну, а что ты ожидал, что произойдет, когда вы станете встречаться?

Что это сохранится в тайне, было моей первой мыслью, но следующей было: Чего я ожидал? Что наше появление на публике не станет таким уж событием ни для кого? Так невероятно наивно было подумать о таком с моей стороны.

– Так получается, эти компании хотят меня из–за того, с кем я? – переспросил я.

– Они совсем не так говорили. Но прежде чем проснется твоя совесть, вот, что тебе необходимо понять о том мире, в котором ты оказался: здесь все построено на народном спросе, и когда ты попадаешь на большую волну, тебе нужно преодолеть ее.

– Большую волну? Благодаря моему парню?

– Ты знаешь, как тебе повезло? Большинство людей не получают Gucci и обложку GQ.И совершенно не важно, как этого добились. Важно, что ты будешь делать, когда получишь такой шанс, поэтому не упрямься. Используй то, чего добился в свою пользу.

Используй, чего добился? То есть использовать Эйса. Это она подразумевала?

Я прикусил свою нижнюю губу и снова перечитал список на своих коленях. Это компании мечты – те, благодаря которым ты получишь всемирную известность и оплатишь студенческие займы и мега–ипотеку, и останется еще достаточно, чтобы купить небольшой остров. Ладно, может, я немного преувеличил, но эта цифра была намного больше той, которую я ожидал увидеть за всю свою жизнь. Но теперь все это казалось…запятнанным. Как будто я не сделал ничего, чтобы заслужить все это, кроме как встречаться с мужчиной, которого я выбрал бы, и не важно, какой была бы его профессия.

– Мне нужно немного времени подумать об этом, – сказал я.

– Подумать о чем? – брови Клодии взлетели до линии роста волос. – О чем тут думать? Это колоссально. Это сделает твою карьеру…

– Которой бы у меня не было, если бы не определенный человек, разве не так? – когда она захлопнула свой рот, я иронично рассмеялся и встал. – Я дам тебе ответ в течение недели.

Клодия уставилась на меня так, будто у меня выросло две головы, когда я скрутил контракты, а затем запихнул их в задний карман своих штанов. Коротко кивнув, я покинул ее кабинет и пошел вглубь коридора, который выходил в лобби агентства. И прежде чем направиться к входной двери, я достал свои очки и ключи от прокатной машины, на которой ездил последние пару недель. А затем, глубоко вдохнув, я толкнул дверь, чтобы столкнутся с десятками папарацци, которые, казалось, преследовали меня на каждом шагу в последнее время.

– Эйс, какого это потерять роль Разрушителя в фильме Нормана Роквелла?

– Вы с Диланом Прескотом живете вместе?

– Эйс, что вы думаете о том, что СМИ называют вас двоих ПресЛокк?

Когда я заезжал в главные ворота своего района и оставлял крики журналистов, выстроившихся в ряд по обочинам, позади, мой мобильник зазвонил, мелодия указывала на того, кто звонил намного чаще в последнее время, несмотря на нашу размолвку, несколько недель назад. Закончились светские беседы, а на их место пришли короткие, разговоры «по делу».