В самом углу перевернулся стол. За ним мелькнула чья-то голова, а в столешницу врезалось сразу две стрелы, пущенные с небольшим запозданием. Два неудавшихся стрелка, отложив луки, направились к этому столу. Они жаждали крови и наверняка ее получат.

Капитан про себя отметил, что именно в ту сторону выстрелил. Уже через секунду он оказался в помещении но понял, что второй, сидевший рядом с гномом, не был убит, как ожидал капитан.

Неожиданно, когда эльфы, решившие отомстить за свои промахи, были в пяти шагах от стола, из-за него показался высокий, мускулистый мужчина, быстрым движением бросивший метательный нож в эльфов. Их не спасла ни реакция, ни скорость — нож угодил одному точно в горло. Второй в ярости рванулся на человека, а это был точно он, но тот с силой ударил в стол ногой. Стол отлетел, будто был легким, как воздух. Он врезался в ноги второму эльфу и тому, упавшему под ноги человеку, осталось лишь вскрикнуть от врезавшегося между лопаток ножа.

Капитан закричал от бессильной ярости, собираясь пустить стрелу в человека, но мешал приказ захватить того живым, и маячившие впереди разыгравшиеся эльфы. Сразу две жертвы! Ему за это голову снимут, причем, так, что капитан еще жив останется и будет ощущать момент отрубания головы долго и во всех красках. Отчаявшийся воин увидел, как человек раскроил секирой голову еще одному эльфу. Да что же это делается?! Все оставшиеся эльфы изготовили к стрельбе луки, готовясь поразить наглого врага, но не успели сделать и выстрела.

В зал ворвалось десятка два закованных в латы гномов. Они заорали. Из щелей между щитами выглянули арбалеты. Последнее, что увидел капитан, это нацеленный на его грудь арбалет. Потом вспышка боли.

Неожиданно эльф понял, что еще в силах соображать, пусть это и давалось с трудом. Он открыл глаза и с удивлением огляделся. Капитан стоял в странной, покрытой сотней рун, пентаграмме, а вокруг него были напряженно смотревшие на него эльфы. В одном неимоверно уставший и хотевший спать капитан узнал Патриарха! Он хотел было склонить голову, но понял, что едва в силах просто двинуться. А еще он не чувствовал тела.

— Я погиб? — тихо спросил он, догадавшись о причинах подобного состояния.

— Погиб, — кивнул Патриарх, — А теперь, капитан, объясни. Каким образом ты погиб? И что, боги меня раздери, случилось с отрядом?!

— Человек, — собрав последние силы, ответил призрак эльфа, — он оказался… опасным. Убил троих. Потом… гномы… я больше… не видел. Погиб. Вероятно… погибли… все.

Патриарх молча переглянулся с остальными эльфами. Те понуро опустили головы. Новости, мягко говоря, ужасные. Но больше всех страдал патриарх. Именно он потерял сына, и именно ему нельзя проявить и толики своих эмоций. Он не может терять самообладания, но лишь богам ведомо, какая ярость клокотала в его душе! Он был готов уничтожить все государства, чтобы отомстить за сына!

— Созвать Совет, — приказал он, — немедленно!

КОНЕЦ ОТСТУПЛЕНИЯ.

Последующее время я помню очень плохо. Как позже узнаю, около двенадцати дней я был в беспамятстве. Описать то, что со мной творилось, крайне непросто. Меня то бросало в жар, то сковывало холодом. Часто сознание озарялось вспышками боли, но потом снова угасало. И все время перед глазами мелькали бредовые образы. То мне мерещилась Россия, в которой летают драконы, то Рикавис, по которому рассекали орки на мопедах, то еще какой-то бред. В общем, я был совсем плох. Но меня вытащили с того света.

Впервые в сознание я пришел ненадолго. Я просто открыл слипшиеся глаза, едва преодолев тяжесть свинцовых век. Успел отметить, что лежу в своей комнате, причем, далеко не один. В комнате было несколько гномов. Я успел увидеть лишь размытые образы, прежде чем снова отключился. Но на этот раз лежать в бессознательном состоянии оказалось гораздо легче и спокойней, словно бы я спал.

И вот я снова очнулся. На этот раз, несмотря на полную разбитость, я смог удержать себя в сознании на длительный срок. И осмотрелся, насколько смог.

Лежал у себя в комнате, о чем красноречиво говорили знакомая обстановка и мои вещи, разбросанные по всей комнате. Только теперь еще на столе лежала куча разных предметов, которые я не имел возможности разглядеть и описать. За столом сидел гном в доспехах, спящий, оперший голову на локоть. Улыбнулся, невольно поморщившись. Губы пересохли, а улыбка заставила их треснуть. Кровь тоненькой струйкой потекла по щеке, раздражая неприятной щекоткой.

Так, нужно что-то сделать, а то я ужасно хочу пить и долго так не вынесу. Поэтому, собрав все силы, я тихо, хриплым голосом позвал гнома, после чего закашлялся, сплевывая сгустки крови. Гном вздрогнул, огляделся и с раскрытым ртом уставился на меня, будто я оживший мертвец. Потом, собравшись, он крикнул в сторону коридора что-то, заставив меня поморщиться от громкого звука. Я не разобрал слов. Амулет, что ли разрядился? Черт, у меня же нет с собой амулета.

Буквально спустя пару минут, в комнате собралось с десяток гномов. Двое были в доспехах, некоторые в белых одеждах, и еще несколько гномов в простой одежде. В одном из гномов в простых одеждах я распознал Доринера. Он, заметив мой взгляд, ободряюще подмигнул. Хех, ну ладно, попробую пока не помирать!

Гномы в белых одеждах, после короткого совещания, решили дать мне, наконец, воды. Не прошло и пятилетки, черт бы вас побрал! Один осторожно приподнял мне голову, при этом аккуратно вытерев кровь с щеки. Второй поднес к губам небольшой стакан, полный живительной влаги. Я выпил его моментально и захотел, было, еще, но мне жестами показали, мол, пока не стоит. Тяжело вздохнув, я откинулся на подушке и прислушался к себе.

Все болело ужасно. Особенно ныли нога, бок и левое плечо, видимо, после стрел. Нормально я так поужинал, ничего не скажешь! Я не мог позволить себе пошевелиться, из-за вспышек боли. Поэтому, все, что мне оставалось, это медленно поворачивать голову и тихо отвечать на вопросы. Точнее, вести диалог. Медленный, так как на большее я был не способен.

— Оставьте нас, — попросил Доринер остальных. Я правильно разобрал его слова, так как все покинули комнату, оставив меня наедине с гномом.

Доринер вздохнул, достал из-за пазухи мой амулет-переводчик, и протянул его мне, но под моим ироничным взглядом хлопнул себя по лбу и сам, очень аккуратно повесил его мне на шею, сжав, активируя. По телу прошла дрожь, указывая на срабатывание амулета.

— Ну что, Глеб, напугал ты нас! — вздохнул гном, сказав так, будто я был в этом виноват!

Я обратил внимание, что сотник выглядел уставшим и даже… постаревшим. Точно, на его голове виднелись несколько белых волосков. Бедный гном, натерпелся немало. Похоже, — эта атака была слишком неожиданной и ошеломляющей для него.

— Все было проделано очень грамотно, — вздохнул гном. Его голос был полон жалости, видимо, из-за погибших, — ты хочешь услышать подробности?

— Буду премного благодарен, — хрипло ответил я, изображая учтивость.

— Ну, слушай, — начал гном, поудобнее устроившись на стуле, — на Рикавис напал боевой отряд егерей. Так вот, это на самом деле оказалось не диверсионное объединение, почему именно их отправили в атаку — для нас загадка. Но итог один. Ушастые убили двух часовых, одного патрулирующего стражника и восемнадцать гномов в таверне, в том числе и девушку-разносчицу. Вообще, если бы их что-то не заставило сорваться в атаку, мы бы с тобой не разговаривали. Так вот, потом по сигналу тревоги был мобилизован наш атакующий корпус, который, понеся потери в виде двух гномов, уничтожил нападавших. В плен мы взяли двух эльфов. Как-то так, — гном вытер пот со лба. Пусть рассказ был короткий и больше похожий на рапорт, без лишних деталей, но он утомил гнома. Похоже, придется мне подать голос.

— Мне очень жаль, Доринер, — сказал я, закашлявшись. Гном помолчал, потом, будто между делом, сообщил: