– А эти трое?

– Он признает свое отцовство. Он отличал их матерей среди других любовниц. И граф любит, чтобы все его потомство получило надлежащее содержание, заботится о его будущем. И так как наше государство Кобург-Саксония породнилось с королевской семьей Англии, он хочет, чтобы они изучали английский.

– Этот граф, как он выглядит?

– Он похож на всех остальных: высокого роста, симпатичный и очень самоуверен. Ни одна женщина не может считать себя в безопасности, если приглянется ему. Он такой же, как все члены его семьи. Я была их нянькой и думаю, что управлять детской было не легче, чем герцогством. А передряги, в которые они попадали. Еще подростками они стали гоняться за женщинами. Но скажу одно: он заботится о детях. Думаю, что многие девчонки прибегают к нему за помощью. Он легкомыслен и не дает их в обиду. Он любит развлечения, по его словам, но не расплачивается за них. Дети его боготворят. Юный Дагоберт вырастет похожим на отца. Во Фрицци я не уверена, он не такой. Я беспокоюсь за его судьбу. Ему нужна мать, а ее у него нет.

– Где же она?

– Говорят, что умерла. Но матери в любом случае не допускаются в замок. Бросив женщину, он забывает о ней. Но дети – другое дело. Ему не понравилось, что его отпрыски не смогли говорить по-английски, когда королева со свитой приехала к нам из Англии после смерти мужа.

«Я хочу, чтобы дети учили английский, – сказал он. – И теперь у нас будет новый учитель. Учитель из Англии. Он должен говорить по-английски без немецкого акцента».

– А граф говорит по-английски?

– Он получил образование здесь, в Оксфорде. Его говор не отличается от вашего. И он хочет, чтоб дети говорили не хуже.

– Им придется нанять учителя-англичанина.

– Да, и он так думает. – Она продолжала рассказывать о детях. – Дагоберт – самый старший, ему двенадцать; затем идет Фрицци, или Фриц, у него нет матери.

Мне подумалось, что он на год старше моей дочки, и уныние снова охватило меня.

– Затем идет Лизель. Маленькая гордячка пяти лет и очень большого мнения о своем происхождении. Хотя ее мать была маленькой портнихой, обшивавшей герцогский двор.

Меня снова охватила такая сказочная атмосфера. Возбуждение с новой силой обрушилось на меня. Мне хотелось, чтобы эта беседа о замке на склоне горы с видом на долину, где лежал город Рохенберг, главный город Рохенштейна, которым владели герцог Карл, граф Локенбургский, длилась бесконечно.

Было просто удивительно, что фрау Грабен пришла в книжную лавку, и я оказалась там, что ей очень хотелось поговорить на родном языке, что она сидит теперь за чайным столиком в нашем доме и оживляет в моей памяти то романтическое приключение, начавшееся одиннадцать Лет назад в тумане.

Покидая наш дом, она неожиданно сказала, что я именно тот человек, которого им хотелось иметь учителем английского.

Голова у меня поплыла кругом. Заикаясь, я сказала, что не имею учительского образования.

Фрау Грабен продолжала:

– Здесь нужен англичанин по рождению. Граф дума о мужчине-преподавателе. Но я так считаю, что женщина тоже будет на месте, к тому же женщины лучше понимают детей...

У меня не было намерения преподавать. Вам необходим квалифицированный педагог.

– Ему хотелось, конечно, педагога, но главное понимать детей и говорить по-немецки без всякого акцента. Да, я думаю, вы тот самый человек.

– Если бы я искала такое место... – начала я.

– Ну, конечно, это ненадолго. Я не знаю, сколько потребуется времени для изучения языка. Вам ведь нравятся горы, сосновые леса? Вы будете жить в замке. Я буду рядом, как мать-экономка. Я отвечаю за детское хозяйство. В вас что-то есть привлекательное. Когда граф говорил о педагоге английского, мне эта мысль совсем не понравилась. Мне не нужен человек, который будет лезть повсюду. Мне хотелось бы увидеть в этой должности приятную молодую женщину, а не из этих поджарых англичанок с резкими голосами. Конечно, нет. Я так и сказала графу. Но мой язык быстрее меня. Если графу хочется преподавателя английского, он его найдет. Возможно, уже нашел. Ну, мне было приятно беседовать с вами.

Я предложила ей прийти еще раз.

Прощаясь со мной, она сжала мою руку, и в глазах ее выступили слезы. Она поблагодарила меня за доброту, то, что приняла «странника в своей обители».

В ту ночь я не спала. Я думала о замке на горе с видел на главный город и мечтала там оказаться. Я знала, что никогда не смогу жить в счастье с Энтони, пока не сделала еще одного усилия узнать правду о случившемся со мной в Ночь Седьмой луны.

Я пригласила фрау Грабен еще раз прийти к нам к чаю перед ее отъездом из Оксфорда. Она рассказывала о доме, детях, обычаях и праздниках Рохенштейна, о добром, справедливом и решительном герцоге Карле, так отличающемся от своих предшественников и членов герцогской семьи. Она рассказала о визите наследного принца и принцессы Прусской, по имени Виктория, названной в честь ее матери, королевы Англии.

Я очень боялась, что она совсем забыла о своем предложении преподавать английский детям графа. Я знала, что приму это предложение, потому оно давало мне возможность, довольно призрачную и такую неожиданную, если говорить правду, как в свое время приезд Ильзы и Эрнста.

Я надеялась, что Моя кузина пригласит меня к себе еще раз, но писем не было. Возможно, Ильза не любила писать письма и, убедившись, что я пришла в себя после пережитого, сочла переписку излишней. Но ей следовало ответить на мои письма.

Не дождавшись разговора о преподавании, я попросила фрау Грабен написать мне, как она доехала.

Не напишите ли вы мне? Мне кажется, мы подружились, и мне бы хотелось знать, как вы решили вопрос с преподавателем английского.

– А, этот учитель! – воскликнула она. – Надеюсь, что его не будет вообще. – Ее полноватое лицо излучало искренность. – Предположим, я расскажу о нашей встрече. Граф дорожит моим мнением. Но захотите ли вы?.. Просто допустим, что граф сочтет эту мысль интересной. Это здорово облегчит дело. У нас будет женщина-учитель, к тому же уже мне знакомая. Я не вижу другой более подходящей кандидатуры, с моей точки зрения. Я могла бы сказать графу...

– Мне... мне бы хотелось обдумать...

Фрау Грабен кивнула.

– Да, конечно. Я поговорю о вас, и если он не передумал и согласен...

– Хорошо, – сказала я, стараясь говорить твердым голосом. – Упомяните обо мне.

Отныне я думала только о возможной поездке.

Прошло уже девять лет с моего отъезда из Германии. Девять лет. Мне следовало бы предпринять больше усилий по раскрытию правды. Я приняла решение, предложенное Ильзой и Эрнстом, но они испарились в прошлом и казались такими же нереальными фигурами, как и Максимилиан. Возможно, если бы я смогла вернуться, я нашла бы правильный ответ.

Я должна вернуться. Я могла бы поехать в отпуск, возможно, с Энтони. Нет, это не подойдет. Мне не следовало бы ехать как жена Энтони, я должна быть свободной... свободной для всех случаев жизни.

Мне не хотелось также ехать путешественницей. Но жить в замке на склоне горы, с видом на главный город... Это было пределом моих желаний. Я знала, я должна ехать.

Меня сжигала лихорадка ожидания. С рассеянным видом я бродила по лавке и старалась как можно меньше бывать в приходе.

– Вы прислушиваетесь к сплетням этих женщин Элкингтон, – говорил Энтони. – Вы не должны так думать. Вдвоем мы преодолеем все трудности.

Но я думала иначе. Меня не покидала мысль, что найду его. Эта мысль будет со мной всю жизнь. Если раньше я не была убеждена, что замужество с Энтони будет несправедливым для него и, возможно, неправильным решением для меня, то теперь я знала это наверняка.

И наконец-то пришло письмо.

У меня так дрожали руки, что я едва вскрыла конверт. Буквы плясали перед глазами.

Она переговорила с графом и получила его согласие. Более того, она поручилась за меня и поэтому другие рекомендации не потребуются. Она просила уведомить их о приезде и, чем скорее я приеду, тем лучше для всех заинтересованных сторон.