б) Мидяне и персы

От далеких стран Китая, Египта, Индии, составивших по самому положению своему особые замкнутые миры, мы переходим в Переднюю Азию, где на небольшом относительно пространстве сталкиваются несколько отдельных народов и где вследствие этого столкновения происходит сильное воинственное движение.

Мы видели, что это движение исходило из области Евфрата и Тигра и принадлежало народам семитического племени, ассириянам и вавилонянам. Но и на эту сцену скоро являются народы арийского племени. Какая же будет здесь их роль?

Говоря о борьбе между ассириянами и вавилонянами, мы уже упомянули о мидянах, народе арийского племени. Сначала мидяне, явившиеся, как видно, недавно в стране, обхватываемой Тавром и Антитавром, не успевшие сомкнуться в одно сильное государственное тело, не выдержали воинственного натиска семитов и подчинились ассирийским царям. Но мидяне, по словам Геродота, первые стали подниматься против ассириян и, сражаясь таким образом за свободу, сделались добрыми мужами и свергли иго; за ними и другие народы сделали то же самое. Таким образом, арийцам принадлежит здесь почин освобождения.

Освободившись, добрые мужи в свою очередь становятся завоевателями при царях своих Фраоте и Киаксаре, но при сыне последнего, Астиаге, происходит переворот между арийскими племенами: племя персов, прежде подчиненное мидянам, приобретает независимость при царе своем Кире и подчиняет себе Мидийское государство. Но мы уже заметили, что государства Передней Азии составляют систему государств, живут общей политической жизнью, блюдут друг за другом при опасности от чрезмерного усиления одного, другие составляют союзы, скрепляемые брачными союзами государей.

Опасность начала грозить теперь от Кира Персидского, и вот против него восстает самый могущественный из владельцев Малой Азии, Крез, царь Лидийский, которого сестра была замужем за Астиагом Мидийским, но при этом Крез заключил союзы с Набонетом, царем Вавилонским, и Амазисом Египетским, даже с спартанцами.

Успех союза, разумеется, прежде всего должен был зависеть от личности союзников.

Крез не дождался ни Набонета, ни Амазиса, хотя, как видно, поджидал их движений к Каппадокии.

Союзники не двигались, но Кир воспользовался временем и приготовился к походу один на один. Он остался победителем в борьбе; Лидия и вся Малая Азия покорена была персами; потом точно так же, в борьбе один на один, пало перед Киром и Вавилонское государство; Финикия перешла в такое же подчиненное отношение к персам, в каком прежде находилась к вавилонянам.

Таким образом, семитическое племя, которому до сих пор принадлежало господство в Передней Азии, должно было уступить это господство арийцам; при сыне Кировом, Камбизе, и Египет был присоединен к персидским владениям.

Итак, обративши внимание на движения и столкновения племен в древней Азии и отчасти в Африке, мы скоро усматриваем, что одно племя, именно арийское, получает господство над другими. Оно господствует в отдаленной и замкнутой Индии, но и отсюда распространяет свое духовное влияние, духовное завоевание на окрестные и отдаленные страны посредством сильного религиозного движения:

вся Юго-Восточная и Средняя степная Азия составляют область, подчиненную влиянию арийского племени или западного полуострова Индии. В Передней, или собственно исторической, Азии то же племя, явившись на сцену, подчиняет себе все другие и образует небывалое по всей громадности государство.

Внутренняя и внешняя жизнь этого государства нам гораздо более известны, чем жизнь других азиатских и африканских государств, и потому на Персии мы можем изучить это древнее восточное государство, представляющее такое различие от государства западного, европейского.

Персы завоевывают многие обширные и цивилизованные государства, но при этом не должно забывать, что эти завоевания совершаются царем персидским, по его начинанию, направлению, воле. Персы, как завоеватели, становятся народом привилегированным, не платящим податей, но они остаются у себя, в своей стране, в прежнем положении; они не переселяются в страны покоренные, не получают здесь богатого земельного надела, не становятся через это самостоятельным высшим сословием, не составляют исключительной военной силы, с которой царь должен считаться.

Царя окружают вельможи из знатных персидских родов, но эти люди не имеют самостоятельного значения в целой монархии, которая подчинена царю персидскому, а не народу персидскому. Царь рассылает этих вельмож сатрапами, правителями областей с богатейшим кормлением, но это только кормление: постоянных, наследственных владений они не имеют, следовательно, не имеют самостоятельного значения. Таким образом, вследствие акта завоевания из завоевателей-персов не могла образоваться аристократия в нашем, европейском смысле; перс считался выше вавилонянина и лидийца, он не платил податей; ему, следовательно, было лучше жить, но относительно царя он был такой же раб, как лидиец или вавилонянин.

После прекращения Кировой династии беспотомственной смертью сына его Камбиза мы видим аристократическое движение, стремление представителей знатнейших персидских родов приобрести особые права относительно царя.

Это движение не могло иметь последствий, потому что персидское могущество подверглось в это время страшной опасности: покоренные народы восставали со всех сторон, и персам для удержания своего значения, для единства в движениях и успеха в борьбе необходимо было отдать власть в одни руки; и во все время существования Персидского государства опасность от восстания покоренных народов была постоянной; сюда присоединилась еще опасная борьба с греками; а государство, основанное на завоевании или окруженное опасностями, принуждаемое к постоянной борьбе, требует постоянной диктатуры.

Что касается жреческого класса, то, сколько можно заметить из источников, в Персии жрецы не имели важного значения; жрецы, или маги, имеют важное значение в Мидии и с самого начала ведут себя враждебно относительно персов.

Их попытка возвести на престол одного из своих под именем сына Кирова не удалась; против них направилось национальное персидское движение, кончившееся истреблением магов и царя их самозванца. Это событие, истребление магов, торжествовалось потом персами ежегодно, и, конечно, такой национальный праздник не мог содействовать поднятию значения жреческого класса; во время этого праздника ни один маг не мог показываться на улице. С представлением о древних персах тесно связано представление о так называемой Зороастровой религии, или учении.

Мы видели, что арийское племя, поклоняясь божеству в проявлениях физических сил, не могло не признать, подобно другим племенам, различия между полезными и вредными действиями этих сил и борьбы между благодетельными и вредными силами: отсюда дуализм в религии, или поклонение двум началам, доброму и злому. Мы видели, что другие племена, несмотря на то что заметили борьбу между обоими началами, отнеслись одинаково к обоим; арийское племя в Индии массой признало два начала и отнеслось к ним одинаково, но некоторые из племен не могли на этом успокоиться, и мы видим ряд попыток объяснить этот дуализм, причем одинаковость отношения человека к обоим началам исчезла, законность существования зла была отвергнута, и предложено средство избавления от него: это средство есть бегство от зла, бегство из чувственного мира, пропитанного злом. Но куда бежать?

В противоположность существующему эта противоположность иначе не могла определиться, как уничтожением всех известных условий существования. Арийцы, с которыми мы имеем дело в Передней Азии, также пришли к признанию двух противоположных начал, доброго и злого, но также не успокоились на безразличном отношении человека к ним. Признавши незаконность существования зла, они отправились от борьбы между добром и злом, признали, что борьба должна кончиться необходимо торжеством добра над злом, и признали за человеком обязанность не оставаться безучастным в этой борьбе, но становиться на сторону доброго начала и воспользоваться плодами его победы.