Астероид

Несколько часов я летел с выключенными двигателями, упиваясь изумительным ощущением невесомости. Кто-то говорил, что невесомость — неестественное состояние, вредное и утомительное для человека. Неправда! Это неслыханное блаженство, освобождение от кандалов инертной массы. Недаром в детстве нам снятся полеты в пространстве. Полеты без помощи крыльев, силой одного только желания. Глубокая, таинственная сущность Природы, заложенная в нашу натуру, тревожит нас, зовет в межзвездные дали, где нет тяжести, где разум ощущает свою родственную связь с Вселенной…

Стрелка хронометра и сигналы приборов на пульте управления предупредили: пора тормозить! Снова завыли двигатели, теперь уже замедляя полет ракеты…

Локаторы нащупали в пространстве миниатюрную планетку. На экранах появилось светлое пятнышко. Пройдя через электронный инвертор, изображение увеличилось, приобрело четкие очертания. Начала работать портативная электронно-счетная машина, уточняя теоретические расчеты кривой полета. Отклонения не было.

Вскоре ракета приблизилась к астероиду вплотную. Теперь она летела с ним с одинаковой скоростью, касаясь обшивкой его каменистой поверхности.

Я несколько минут лежал в кресле неподвижно, с закрытыми глазами, стараясь собрать воедино разрозненные, отрывочные мысли. Был ли я счастлив тем, что я, именно я, первым проник так далеко в Космос, достиг того, что было недостижимым для людей бесчисленных минувших поколений?

Нет! Я не думал о себе. Я ощущал гордость за великую дорогу человечества, тревогу Разума, заглянувшего в бездну тайны. И еще одно… беспокойство… обыкновенное человеческое беспокойство за судьбы тех, кто на Земле со страхом ждет падения астероида.

Я оторвался от своих мыслей. Проверил сигналы всех узлов корабля. Аппараты работали нормально. Включил передатчик. Через полминуты послышались позывные — ответ радиостанции Комитета Космонавтики. Я с наслаждением слушал голос Любавина:

— Мы слышим твои сигналы, Михаил. Ждем сообщений.

— Корабль возле астероида, — ответил я, — все благополучно.

— Самочувствие?

— Великолепное. Но об этом потом… Сейчас хочу выйти и начать бурить.

— Желаем успеха. Ждем. Будь осторожен.

Я выключил радио. Потом проверил скафандр, надел его и вышел в тесный кольцевой коридор, окружавший реактор. Захватив вибратор, выбрался наружу.

Космос охватил меня такими величественными объятиями искристой беспредельности, что я долго стоял возле ракеты неподвижно, оглушенный, зачарованный. Словами невозможно передать это впечатление. Сказать про красоту звездных огней, про безграничность Вселенной — значит повторить банальные, давно известные, описания.

Привязавшись тонким, но крепким тросом к ракете, я вышел на скалистую площадку. Осторожно, чтобы не оттолкнуться от астероида, стал удаляться от ракеты. Наметил несколько мест для бурения. Немного дальше заметил довольно глубокие расщелины. Два заряда я решил заложить в них.

Вернувшись к ракете, я включил провод вибратора в электросеть корабля и начал бурить. Скала легко поддавалась, бесшумно спрессовываясь под действием невидимой вибрации. Три отверстия я приготовил за полчаса.

Затаив дыхание, я вынес из ракеты первый баллон с водородным зарядом. Я знал, что он не может взорваться без специальной команды по радио, и все-таки не мог удержать нервной дрожи в ногах. Воображение рисовало картину взрыва, недавно виденную в кино. Огненный раскаленный вихрь несся по планете, уничтожая на десятки километров вокруг деревья, строения, людей… Какое счастье, что человечество отказалось от дьявольского могущества ядерного оружия и устраняет противоречия, еще разделяющие народы, мирным путем! Только в таком случае, для спасения планеты, можно и нужно воспользоваться страшной силой ядерного взрыва…

Не отдыхая, я заложил все пять зарядов. Установил возле них специальные приемники с антеннами. Они должны были уловить сигналы с корабля и включить детонаторы зарядов.

Закончив работу, я облегченно вздохнул. Теперь можно лететь обратно. Если я благополучно вернусь… именно, если… — потому что кто может поручиться за успех на новой, неизвестной дороге?.. — то сейчас же полечу на Марс. На странную, старенькую, волнующую воображение, планету. Я увижу не мертвый мир, как этот пустынный небесный камень, а страну великих тайн, тревожных загадок. Я вблизи увижу гигантских искусственных спутников Марса и, может быть, привезу людям Земли разгадку его древней цивилизации…

Я смотал провод, уложил на место вибратор. Подумав, решил выйти еще раз, чтобы собрать образцы минералов.

Вооружившись портативным отбойным молоткам, я миновал площадку и остановился возле скалы. Солнце ярко освещало гранитные склоны, и я начал внимательно их осматривать, стараясь найти что-нибудь интересное.

В нескольких местах я вырубил причудливые сплетения различных кристаллов, спрятал в сумку. Разглядывая скопления пород, постепенно добрался до вершины скалы и заглянул на другую сторону астероида. Солнечные лучи сюда не достигали. В густой сплошной тени трудно было что-нибудь рассмотреть. Я хотел было уже спускаться обратно, как вдруг, при внезапном повороте головы, меня заставил зажмуриться резкий, ослепительный свет. Прикрыв глаза рукой и присмотревшись, я увидел блестящую, шлифованную поверхность какого-то сооружения. Сердце невольно встрепенулось. Неужели галлюцинация?

Подошел ближе. Нет. Не мираж и не привидение. Среди мертвых скал действительно стоял какой-то странный аппарат, безусловно, неземного происхождения…

Чужие

С безотчетным страхом приблизился я к нему. Аппарат был сделан из какого-то блестящего металла или вещества, похожего на металл. Нигде не было видно ни одного шва. Формою он напоминал детский волчок и поднимался вверх метров на пять. Внизу темнело отверстие. Очевидно, это был вход. В верхней части выделялось несколько выступов — возможно, помещения для приборов.

Я напрягал воображение, стараясь осмыслить увиденное. Откуда на астероиде мог появиться этот летательный (в этом я не сомневался), аппарат? Неужели с Марса? Входной люк открыт — значит, внутри никого нет. Может быть, космонавты погибли? Надо бы зайти вовнутрь… Но страшно… Ведь могут автоматически сработать неизвестные мне механизмы и я никогда не выберусь оттуда…

Я начал медленно обходить гигантский волчок. Сзади него, на скалистом выступе, что-то чернело. Я подошел ближе, вгляделся. Передо мной лежали два больших грибообразных предмета. У них была волнистая серебристая поверхность, вверху сферические купола. Что это? Автоматы?

Я осторожно поднял один «гриб» и перенес на освещенное солнцем место. Случайно посмотрел на него и ужаснулся, выпустил ношу из рук. Из-за прозрачной стенки купола на меня смотрели большие человеческие глаза. Во всяком случае, это были глаза разумного существа!

Я задрожал. Тревожно забилось сердце. Разумные создания… Они, должно быть, мертвы. Что мне делать?

Грибообразное существо медленно опускалось на поверхность астероида — притяжение здесь было ничтожное. Я подхватил его, не дав упасть, и опять заглянул в купол.

Глаза, обыкновенные живые глаза… Они смотрели мне прямо в душу проницательным, властным взглядом. Но как причудлива необычная форма этих существ! Голова, а внизу что-то, напоминающее раскрытый зонт, По бокам — две конечности, очевидно, руки.

Я осторожно положил мертвого космонавта на камень. Задумался. Такая неожиданность! Это же происшествие мирового значения! Я не имею права оставить находку на произвол судьбы и уничтожить ее вместе с астероидом. Необходимо сообщить на Землю.

Я вернулся к ракете и вызвал Любавина. Он отозвался немедленно. Было заметно, что академик взволнован.

— В чем дело, Михаил? Ты до сих пор не закончил?

— Все готово. Я хотел стартовать на Землю. Но на другой стороне астероида я нашел аппарат.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: